Юлия Фирсанова - Буря приключений Страница 14

Пока Мелиор занимал сестру пересказом других сплетен, на тропинку выбежал бледный, трясущийся как осиновый лист на ветру молодой слуга принца. У паренька зуб на зуб не попадал. Увидев хозяина, он судорожно вздохнул от облегчения, прохрипел:

— Там… там… — и, сочтя долг исполненным, грохнулся в обморок прямо на тропку. Длинные светлые волосы юноши утонули в пыли.

Досадливо поморщившись при виде такой вопиющей неаккуратности, принц накинул на слугу сонные чары и телепортировал его в замок, а сам привел в полную готовность свой немалый арсенал боевых заклятий. Мелиор, как и все члены королевской семьи, блестяще владел мечом, шпагой, кинжалом и многими другими видами оружия. На тренировки бог-сибарит не жалел времени, в первую очередь предусмотрительно страхуя самого себя от разноса Нрэна, во вторую — самолюбиво не желая уступать в мастерстве никому из братьев. Узнай бог войны при очередной проверке, что кузен пренебрегает поддержанием на надлежащей высоте воинских навыков, Мелиору пришлось бы забыть о лени на несколько лун, если не лет. Сражаться принц умел, но, если у него был выбор, предпочитал пользоваться магией. Защитные чары принца считались одними из лучших в Лоуленде, на уровне были и боевые.

Больше всего Мелиору сейчас хотелось, чтобы сестра оказалась как можно дальше от тропинки, на конце которой их ждала какая-то опасность. Тем не менее принц не стал даже заикаться о том, чтобы Элия дала ему возможность одному разобраться с неизвестной угрозой. Мелиор знал, что в ответ принцесса лишь высмеет его. Кроме того, перепуганному слуге удалось сбежать, значит, угроза не настолько велика, чтобы рисковать благосклонностью сестры. Коротко переглянувшись с богиней, принц понял, что она тоже готова к любым неожиданностям, и с ее молчаливого разрешения отправил вперед по тропинке змейку следящего заклятия. Малышка просуществовала достаточно долго, чтобы показать хозяину, что на самой тропинке никакой угрозы нет, и растворилась без остатка, без каких-либо внешних признаков атаки, едва выползла на полянку, так и не успев ничего доложить принцу об обстановке на новом плацдарме. Принц нахмурился, смущенный тем, что его подвели испытанные чары, но, поскольку никаких ответных действий источником неизвестной угрозы предпринято не было, боги продолжили путь.

Элия и Мелиор со смертоносными, парализующими и пленяющими заклинаниями наготове, но совершенно спокойные внешне, делая вид, что целиком поглощены обсуждением творчества Астекуса, одного из великих художников мира Зольт, вышли на поляну.

Они сразу увидели то, что до полусмерти напугало невезучего слугу. На поляне, поросшей шелковистой, переливавшейся нежно-зеленым и золотым травой, прямо перед беседкой упражнялся с мечом лорд Нрэн. Бог войны наводил ужас на людей одним своим видом, даже не имея в руках оружия. С мечом же он выглядел поистине Легендой о смерти. Легкий, стремительный, бесшумный и безумно опасный. В одних брюках, закатанных до колен, он сражался с тенью, ибо не нашлось бы противника из плоти, способного вести бой на равных. Светлые волосы воина были связаны в хвост, желтые глаза полузакрыты. От Нрэна исходил легкий свежий, чуть пряный запах мужского пота. Элию неудержимо повлекло прижаться к этому сильному и опасному мужчине, который так страстно влюблен в нее, слизнуть несколько капелек с его гладкой мускулистой груди, почувствовать на миг шелковистую мягкость волос и тепло губ.

Встряхнувшись, принцесса прогнала непрошеные мысли, навеянные обликом брата. Негодник, он ведь, богиня была готова поклясться, нарочно подкарауливал их здесь, чтобы напугать. К счастью, Элия давно обнаружила, что вид Нрэна с мечом (рядом с богом и за обедом-то, если он держал в руке нож, старались не садиться) не пугает, а, напротив, возбуждает ее. И вовсю пользовалась своим иммунитетом. А заклятие слежения? Что ж, понятно, почему оно развеялось: перед богом войны большая часть боевых заклинаний оказывались бессильными, особенно тех, что составлялись с недобрыми намерениями, а зачастую чары и вовсе оборачивались против их творца. Божественный иммунитет Нрэна на магию стоил жизни многим чародеям вражеских армий, другие же находили смерть если не от собственных чар, то от меча воителя. Он с особенным удовольствием сносил головы самоуверенным магам, решившим выйти с заклятиями против стали и возомнившим, что у них есть шанс на победу. В скором времени авторитет бога так возрос, что нанять хорошего колдуна в армию, противостоящую войскам Нрэна Лоулендского, стало почти невозможно, во всяком случае, нанять колдуна без суицидальных наклонностей, пребывающего в здравом уме. Репутация лорда была лучшей антирекламой.

«Упрямый грубиян! Нахватался идиотских моральных принципов в каком-нибудь воинском монастыре задвинутого на нравственности мирка! Втемяшил себе в голову, что, раз принцесса — его кузина, он не должен желать ее, не смеет любить. Вот только с ревностью ничего поделать не может, а значит, есть шанс, — сердито подумала женщина, — что когда-нибудь мозги дражайшего кузена встанут на место, и крепость его принципов даст брешь, не выдержав моих атак! Если не нынче в Новогодье, то в следующее непременно я возьмусь за него всерьез!»

Богиня, разумеется, могла бы взять бастионы упрямого Нрэна одним решительным штурмом, но все дело в том, что Элия была не менее упряма, чем Нрэн, и ей хотелось, чтобы лорд сам упал к ее ногам с признанием на устах, сознался в своих чувствах и просил об ответе. Принцесса ждала этого и лишь «ненавязчиво» подталкивала мужчину к закономерному с ее точки зрения финалу, ждала и тихонько злилась, что упорный лорд не желает сдаваться, но одновременно и наслаждалась игрой. Еще никто из мужчин не противился ей так долго.

Нрэн не подал виду, что заметил появление родственников. Игнорируя их присутствие, бог продолжал тренировку в прежнем режиме, вот только клинок его меча, доселе стремительно мелькавший в воздухе, сейчас превратился в едва различимый проблеск.

Завидев вооруженного Нрэна, Мелиор почувствовал, что у него сдают нервы, и едва не запустил в кузена всем арсеналом смертельных заклятий, имеющихся в наличии. Но каким-то чудом мужчина сдержался. То ли подсознательно вспомнил, что Нрэн — родственник, то ли сработал инстинкт самосохранения, истошно заоравший в уши бога, что на этого типа не подействуют ни одни чары, даже сплетенные искусным принцем Лоуленда.

Так или иначе, первое спасительное мгновение было упущено. Потом стало поздно. Мелиор как зачарованный уставился на Нрэна, словно невинный пушистый зверек в пасть удава. Какая-то часть его сознания кричала о том, что нужно со всех ног удирать от того, кто в одну секунду может порубить его в капусту, припомнив вчерашние развлечения с сестрой. Но принц стоял, не в силах оторвать взгляд от причудливой вязи клинка-молнии, более стремительной, чем способен был воспринять глаз простого смертного. Колдовство разорвал надменно-вежливый голос Элии: