Илья Гутман - Луна над Бездной Страница 14

Пора! Я сжал руку в кулак и со всей силы залепил в челюсть жреца:

— Получай, морда вампирская! Не попить тебе кровушки с трупа чужака! Джахар! Кидай в него амулет!

Послушник кинул в жреца серебряный медальон, но тот неестественно быстро увернулся от него.

— Как ты догадался, кто я?! — крикнул Кордак.

— Амулет и бляха ремня! У всех жрецов они должны быть серебряными для борьбы с нежитью и вампирами! А ты не носишь, значит, они тебе опасны! На зомби ты не похож, а это значит, что ты — проклятый упырь!

— Вампиры куда сильнее, чем ты думаешь! — как ни в чём не бывало, жрец встал и одним прыжком оказался в купели, прямо у моей шеи, воткнув в неё клыки. — Коль не выпью всю кровь с трупа, попью немного с живого тела. Правда, ты сам станешь вампиром и вместе мы завершим наше дело…

Я ощутил, что он, подобно комару, впрыскивает в меня какое-то одурманивающее вещество, и мне становиться тяжело соображать и сопротивляться его влиянию…

— Не выйдет, — ответил я заторможенным голосом, — ты можешь напиться моей крови…, но вампиром я не стану… У меня иммунитет к вампиризму…, ибо моя кровь… гораздо древнее, чем ваша. Кровь Властителя Бездны… сына Фатагна… внука Аваддона!

Стоп! Надо сконцентрироваться! Вампир стоит по колени в святой воде и не чувствует себя плохо! Значит, она не настоящая. Но она отличается от простой пресной воды, в ней что-то чувствуется. Да это же морская вода!

Впитывая энергии моря, я начал трансформацию, и вскоре уже стоял в полный рост перед Кордаком, в чистом сознании, ангел Бездны.

— Так ты — метаморф? — усмехнулся Кордак. — Нашёл, чем меня удивить! Я — тоже метаморф.

Жрец также преобразовался. Он теперь выглядел как нечто среднее между гигантским котом и летучей мышью. Лорд вампиров… Получивший свои способности непосредственно от Грахака… И лучше не представлять, каким способом.

Лорд вампиров расправил крылья и набросился на меня. Мы сплелись в летящий клубок, и супостат уронил меня прямо в центр алтаря.

Я получил очередную травму головы. Конечно, если я выживу, всё скоро регенерируется. Но у меня не было сил пошевелиться. Кордак начал читать молитву на родном языке, из которой я распознал слова «Грахак», «демон», «прокладывать путь».

И Грахак явился. Бог-демон, лорд вампиров, напоминавший самого Кордака, только раза в два крупнее. Он материализовался в центре храма и рванул наружу, пробив стену. Да уж, сил ему не занимать, мне с таким не справиться, коль не одолел Кордака. Грахак летал над храмом, озирая земли, которые собирался покорить.

Положение спас Джахар. Он встал на колени и принялся скороговоркой молиться:

— Господь великий, Бог хаттуров, покровитель народов Солнца, Луны и Теней, я взываю к тебе как служитель преданный твой. Явись к нам, Господь, помоги служителю твоему. Создатель Праматери-Пантеры, творец сущего, создатель Закона, помоги нам. Ты, трикстер, скрывающий в тени верных разведчиков твоих, ты, хозяин светил, зажигающий огонь Солнца в дневных небесах и остужающий ночные небеса светом Луны, ты, покровитель гроз, ветров и дождей, явись к нам, Бог наш!

Небеса почернели, и с них сорвалась молния, ударившись о землю. Место удара покрылось дымом, в котором находилась фигура в серебристой мантии, восседающая на зверобоге — крылатой пантере, летящей в воздухе. Фигура светилась ярким светом, и дым, окружавший её, рассеялся.

— Ты просил о помощи, служитель мой, и я явился, — произнёс бог, слезая со спины крылатой пантеры и плавно опускаясь на землю. — Я рад тебя видеть, Джахар.

— Господь! Тут Грахак! — прокричал послушник.

— Вижу, — ответил бог, и, вознеся руку вверх, произнёс: стой, Грахак.

— Ты уже тут!

— Уходи с моих земель! — громогласно произнёс трикстер, вознеся ладонь, и его слова отпечатались эхом по всему острову.

— Я не уйду, кошатник! — усмехнулся бог-демон.

Глаза трикстера засияли голубым огнём:

— Я — хранитель небесного света Ситтари! Ты уйдёшь с моих земель! — с ладони бога слетел столп чистых синих энергий и пробил голову Грахака. Тот упал замертво.

— Слишком легко погиб для бога, — сказал я.

— Это — аватар, Сардэк. Искусственное тело, созданное Грахаком специально для вторжения.

— Ты знаешь меня?

— А ты меня — нет?

— Выходит, что нет. Я потерял память.

— Я могу восстанавливать потерянные воспоминания. Был у меня хороший наставник, маг-нейромант, из ваших, из порождений Бездны. Он научил меня всему, что умел сам.

— Господь, молю тебя, восстанови мою память!

— Не привык я к такому пиетету с твоей стороны, ну и ладно, — бог дотронулся указательным и средним пальцем до моего лба.

Мир вокруг меня посерел, потерял краски и яркость. Кордэк продолжал читать заклятия, но мне уже было тяжело разобрать их. Я погрузился в сладкую дрёму, и перед моими глазами пронеслась другая, уже цветная картина — вся моя предыдущая жизнь….

Глава 4

Вглядываясь в Бездну

Родился я в городе Лунная Цитадель, столице Ночных Островов. Моим родным языком был ситтари, именно на нём со мной разговаривала мать и её окружение. О самой матери я расскажу позже.

В возрасте пяти лет я, играя с азбукой на кубиках, сам научился читать. Можно сказать, что я был вундеркиндом, так как в пять-шесть лет сказкам для маленьких детей предпочитал произведения для юношества: книги о рыцарях и странствующих по мирам магах.

Когда мне было шесть с половиной лет, мать передала меня на воспитание своему бывшему любовнику, алхимику Кантеру, жившему на острове Кирвуд, про которого сообщила, что он — мой отец. Мне поначалу было тяжело общаться с Кантером по одной простой причине, из-за банального языкового барьера: я говорил на ситтари, а Кантер и все вокруг — на дарском языке. Кантер несколько владел ситтари, так как на нём написаны самые серьёзные книги по алхимии. Он отлично читал на этом языке алхимические трактаты, но плохо владел разговорным ситтари. Так что я не знал, как мне с ним говорить.

Но, попав в языковую среду, я как и всякий нормальный ребёнок, вскоре заговорил на дарском языке. А поскольку, как я уже сказал, я был вундеркиндом, это «вскоре» началось где-то через неделю. А ещё через два месяца я заговорил на нём свободно, как на родном, научился не только говорить, но и думать на дарском. Ещё через полгода пришла мне пора идти в школу. Когда нас учили читать, я с удивлением для себя, учителя и одноклассников, понял, что уже умею: в дарском языке писали на ситтарском алфавите, правда, в некоторых местах читалось не так как писалось, но я за два урока стал свободно читать на дарском. В младших классах я ходил в школу не учиться, а получать оценки. Отличные.