Рэндалл Гаррет - Лорд Дарси [ Магия и смерть. Слишком много волшебников. Новые расследования лорда Дарси] Страница 14

— Они пытались защитить друг друга, — сказал отец Брайт. — Значит, в каждом из них еще сохранилось нечто светлое. Может быть, мы сумеем сделать что-нибудь для лэйрда Дункана.

— В этом я ничего не смыслю, святой отец. Искусство Исцеления — дело Церкви, а не мое.

Лорд Дарси с удивлением заметил про себя, что почти точно процитировал доктора Пейтли.

— Чего лэйрд Дункан не знал, торопливо продолжил он, — так это того, что его жена, направляясь в спальню графа, взяла с собой пистолет. Такое обстоятельство представляло ее визит в несколько ином свете. Именно это так его разъярило — не то, что я обвиняю его жену в убийстве, а то, что я бросаю тень сомнения на ее порядочность.

Повернув голову, он посмотрел на стол, за которым работал ирландец:

— Готово, мастер Шон?

— Да, милорд. Осталось только установить экран и зажечь фонарь в проекторе.

— Тогда начинайте.

Он снова посмотрел на отца Брайта и графиню:

— У мастера Шона есть довольно интересный слайд, с которым мне хотелось бы вас познакомить.

— Самое успешное проявление в моей практике, если вы позволите мне так сказать, милорд.

— Приступайте.

Мастер Шон снял крышку с объектива проектора; на экране появилось изображение.

И сразу раздались удивленные возгласы отца Брайта и графини.

На экране была женщина, одетая в то самое платье. Ворот из-за недостающей верхней пуговицы был распахнут. Правую руку женщины почти полностью скрывало густое облако дыма; видимо, она только что разрядила в смотрящего пистолет.

Но не это стало причиной восклицаний.

Девушка была прекрасна. Потрясающе, умопомрачительно прекрасна. И не какой-то утонченной красотой. Она не походила на цветок, от нее не веяло спокойствием. Такая красота могла вызывать только одно, вполне определенное чувство у любой нормальной особи мужского пола. На экране была физически самая привлекательная женщина, какую только можно себе представить.

«Изыди, сатана, — с отвращением подумал отец Брайт. — Ее красота почти непристойна».

Одну только графиню никак не тронула физическая привлекательность изображенной на экране девушки. Она видела только ошеломляющую красоту.

— Кто-нибудь из вас видел эту женщину прежде? — спросил лорд Дарси. — Я думаю, что нет. Равно как ее не видели лэйрд и леди Дункан. И сэр Пьер.

Кто она? Мы не знаем. Однако мы можем сделать некоторые умозаключения. Видимо, она пришла к графу на свидание, условившись заранее. Почти очевидно, что это и есть та женщина, про которую Эдуард говорил леди Дункан, — та самая женщина, «она», с которой не сравниться этой шотландской аристократке. Почти очевидно также, что она из простолюдинок, — иначе на ней не было бы надето платье из коллекции графа. Видимо, она переоделась прямо здесь, в спальне. А затем они с графом поссорились; о чем — мы не знаем. Незадолго до этого граф отобрал у леди Дункан пистолет и, видимо, небрежно бросил его на столик, который виден позади девушки. Она схватила пистолет и выстрелила. Затем, снова переодевшись и спрятав платье в кладовку, она покинула комнату. Никто не видел, как она пришла, никто не видел, как она ушла. Ведь именно с этой целью граф и устроил свою потайную лестницу.

О, не бойтесь, мы ее найдем — нам же известно, как она выглядит.

И как бы там ни было, — заключил лорд Дарси, — вся эта загадка наконец разрешилась — к полному моему удовлетворению. Теперь можно доложить Его Высочеству о результатах.

Ричард, герцог Нормандский, налил в два хрустальных бокала щедрые порции превосходного бренди. С довольной улыбкой он вручил один из них лорду Дарси:

— Великолепная работа, милорд. Просто великолепная.

— Очень рад, что Ваше Высочество так считает, — ответил лорд Дарси, принимая бокал. — Но откуда у вас была уверенность, что это не кто-либо снаружи, не из замка? Ведь в ворота может войти кто угодно, они никогда не закрываются.

— Совершенно верно, Ваше Высочество. Но ведь дверь-то внизу лестницы была закрыта. Вышвырнув леди Дункан, граф д’Эвро запер ее. Снаружи эту дверь нельзя ни запереть, ни открыть замок; следов взлома тоже не было. Никто не мог ни войти, ни уйти этим путем после насильственного удаления леди Дункан. Единственный оставшийся путь в покои графа — через другую дверь, и она была не заперта.

— Понятно, — сказал герцог Ричард. — Но я не понимаю, чего ради она вообще туда пошла?

— Возможно, по его просьбе. Любая другая женщина на ее месте знала бы, чем рискует, принимая приглашение явиться в покои графа.

Красивое лицо герцога помрачнело:

— Нет. От собственного брата такого никак нельзя ожидать. Она была вполне права, пристрелив его.

— Совершенно верно, Ваше Высочество. И я не сомневаюсь, что, не будь миледи наследницей, она сразу же и призналась бы. Мне стоило огромных трудов не дать ей признаться, когда она решила, что я собираюсь обвинить в убийстве Дунканов. Но она все время помнила о репутации — и своей, и своего покойного брата. Не как частных лиц, но как графа и графини, служащих правительства Его Императорского Величества короля. Ведь одно дело, если кто-то имеет славу распутника. Большинство людей смотрит сквозь пальцы на подобное поведение аристократа, занимающего высокий пост, если только он справляется со своей работой, и справляется хорошо, — а свои обязанности граф, как известно Вашему Высочеству, исполнял как надо.

Но совсем иное — быть застреленным при попытке напасть на собственную сестру. Она совершенно права, что пыталась это скрыть. И она так и будет молчать, если только в преступлении не обвинят кого-либо другого.

— Чего, конечно же, не случится, — откликнулся герцог Ричард. Сделав маленький глоток бренди, он добавил: — Из нее получится хорошая графиня. Она вполне рассудительна и может оставаться хладнокровной в сложных обстоятельствах. Трудно было не удариться в панику, застрелив собственного брата, но ведь этого не произошло. Многие ли женщины подумали бы о том, чтобы просто снять порванное платье и переодеться в его копию, взятую из кладовки?

— Крайне немногие, — согласился лорд Дарси. — Потому-то я и не упомянул ни разу, что знаю об идентичности коллекции Эдуарда гардеробу графини. Кстати, Ваше Высочество, если хороший целитель, вроде отца Брайта, был осведомлен об этих платьях-дубликатах, он, конечно же, понимал, что у графа сексуальная одержимость собственной сестрой. И он, наверное, догадывался, что все прочие женщины, за которыми гоняется граф, — просто этакие суррогаты, заменители его сестры.

— Да, конечно. И ни одна из них не выдерживала сравнения.