Альфия Гайфутдинова - Наследие Страница 14

Не смотря на то, что за все эти годы многие люди испытывали ко мне неприязнь, подобной ненависти я ранее не встречал. К тому же, не смотря на его слова, мне почему-то казалось, что все гораздо серьезней и не так просто, как могло показаться на первый взгляд.

Промолчав, я широким шагом двинулся вниз по лестнице.

Похоже, теперь у меня стало одним врагом больше.

Начавшийся ещё ночью снегопад несколько поутих, однако, пусть и реже, белые хлопья продолжали падать. Устилая степь тонким покрывалом.

Только теперь я окончательно понял, куда именно я направляюсь.

Когда-то, ещё во время войны, я искренне желал узнать о народе нарехе как можно больше, и теперь мне представлялась подходящая возможность сделать это.

Чуть пришпорив коня, я поравнялся с Булатом.

— Честно говоря, ваш народ всегда восхищал меня своей доблестью и мужеством, и я рад, что мне представилась возможность, узнать о вас чуть больше.

— Ваши слова льстят мне, однако, наш быт вряд ли может стать для вас чем-то особенным. Хотя, когда мы приедем в ставку хана, вы сможете увидеть все своими глазами.

— Уже одно это, делает меня благодарным вам.

Булат как-то недоверчиво взглянул на меня.

— Вы не совсем похожи на человека, правящего крупной страной.

— Похоже, в этом ваше мнение с Алтаном совпадает. Хотя я не совсем понимаю, чем оно вызвано, но что поделать, я именно такой, каким являюсь и с этим, ни чего не поделать.

— Я не говорил что вы плохой правитель, просто, вы человечнее, чем вам следует быть, — заметив мой растерянный взгляд, Булат продолжил свою мысль, — вы интересуетесь всем происходящим и не только тем, что касается вашей страны, при этом, насколько я смею судить, ваш интерес не вызван какими-либо корыстными желаниями. Скорее это простое любопытство или любознательность. И хотя я не могу сказать, что мне знакомы многие правители, но обычно те, кто хоть как-то может проявить свою власть или влияние, интересуются лишь собой и тем, в чем непосредственно заинтересованы. Поэтому это странно, ваш взгляд на мир отличается от того, которым смотрят на мир вокруг них другие правители. Как сын хана, я понимаю это, даже сейчас для меня на первом месте являются интересы моего народа.

— В этом вы правы, но в этом я не далек от вас, что же касается моего любопытства, то в этом мире действительно есть много интересных вещей, и то, что я король не имеет к этому отношения. Мое же мировоззрение с формировалось у меня не под влиянием власти моего отца, от моих личных стремлений и убеждений.

— В таком случае, учитывая ваши разносторонние интересы, могу лишь предполагать, что именно могло произойти с вами, что вы настолько цените все происходящее вокруг.

Чуть усмехнувшись, я взглянул на расстилавшуюся передо мной снежную равнину.

— Как говориться, любой опыт полезен, даже самый отрицательный и негативный, главное суметь сделать соответствующие выводы. Но ещё лучше, сделать выводы из чужого опыта, чтобы самому не ошибиться там же, где и твой предшественник. Но по возможности, все же следует постараться избежать предубеждения, делая выводы о чем-либо. Иначе, реальный образ может сильно исказиться.

Не удержавшись, я бросил взгляд в сторону ехавшего впереди Алтана. Булат негромко довольно хмыкнул.

— Возможно, в этом вы правы, однако если вы об Алтан, то не стоит воспринимать эту злобу всерьез, просто это тот человек, кто видит врага в каждом, кто рядом с ним. Но все же, думаю это недоверие, нельзя назвать необоснованным. Все же среди нас он чужой, и многие не перестают напоминать ему об этом, и поскольку мы постоянное его окружение, он и остальных ровняет на нас.

Я вновь посмотрел на Алтана.

— В таком случае, ему, наверное, было бы лучше уехать от вас.

Отчего-то Булата мои слова развеселили.

— Даже, не знаю, было бы это лучше, с его-то нравом. От такого человека как он, ни когда не знаешь, что ожидать. По сути, среди всех, я, наверное, самый близкий ему человек, но и для меня, то, что в его сердце, покрыто мраком. Не представляю, что у него твориться в голове.

— Вы сказали, что среди вас он чужак, но как же он тогда попал к вам?

— Можно сказать это редкостный трофей.

— Трофей?

— Он часть отданного нам ясака.

— То есть, он всего лишь ваша дань?!

То как можно было бы отдать человека, как дань, казалось мне дикостью. Отчего-то это более походила на работорговлю, но в какой-то совершенно бессмысленной форме. Взглянув в мое ошарашенное лицо, Булат рассмеялся.

— Не подумайте о нас так дурно, просто, когда мы прибыли за ясаком к исхрам, мы обнаружили у них пленника, откуда он появился у них, мне не известно, однако поскольку он показался мне любопытной находкой я решил забрать его вместе с ясаком. К тому же исхры все равно собирались казнить его, поэтому сам Алтан считает, что я спас ему жизнь. Однако, поскольку у всех кочевых народов общие корни, нет ни чего удивительного в том, что он о нас такого же не благоприятного мнения как о исхрах.

— Должно быть, ему через многое пришлось пройти, раз это так ожесточило его.

— Пожалуй.

— Хотя, не смотря на все это, его ненависть ко мне кажется мне странной. Не смотря на то, что он не доверяет ни кому, создается впечатление, что ко мне у него личные счеты.

— Может быть. О его прошлом до того, как он попал к нам, мне не известно.

Замолчав, Булат вгляделся вперед, погрузившись в собственные размышления.

8

К этому времени мы уже проехали половину дня, которые я потратил на расспросы Булата о их народе, и теперь, было решено устроить привал. Поэтому, как только мы нашли подходящее место, мы решили разбить лагерь.

Поскольку снег к этому времени уже перестал падать, но небо все ещё оставалось затянутым тучами, наличие костра, у которого можно было согреться, значительно радовало.

Поэтому, когда купленные ещё в городе дрова, принялись потрескивать в огне, всем стало значительно легче, решив размять после верховой поездки ноги, я направился, немного пройтись. Однако в скором времени, я обнаружил, что за мной след в след идет ещё один человек. Обернувшись, я недовольно посмотрел на стоявшего метрах в трех Алтана.

— Ты что-то хотел?

— Я ваш телохранитель.

— Я в курсе этого, но это не повод, чтобы везде преследовать меня.

— Ваши охранники слишком беспечны, оставляя вас одного, в степи может быть не безопасно.

— Если что, я смогу о себе позаботиться, и мои люди хорошо это знаю, поэтому они и не беспокоят меня понапрасну. Так что и тебе можно вернуться.

— Это невозможно.