Александр Самсонов - Гиперборейский Ключ Страница 14

— Ты вкусил мед истины, и это хорошо. И мысль о том, что Лесной Хозяин ничего не делает безвозмездно, — тоже правильная. Платить придется обязательно. Да ты не бойся — Рука деда крепко сжала плечо молодого боярина. — Для многих такие долги в радость. Знаешь, сколько людей души прозакладывали, чтобы Кощею служить?

Никита резко остановился, но дед, не ослабляя хватки, мягко улыбнулся и продолжил:

— Запомни. Что бы тебе ни говорили глупые люди или слишком умные враги, это их личная точка зрения. Все зависит только от самого человека. Если он честен, порядочен и не смотрит на окружающий мир как на враждебную среду или источник прибыли, то ничего вредного или плохого для человечества не совершит. Ты пил мед истины, и значит, тебя обмануть практически невозможно. Как невозможно заставить делать то, чего сам не захочешь. Сорок лет назад Кощей и мне сделал такой же подарок. Да. И я честно отработал его, сохранив и подняв из разрухи Ламбушку.

— А Кощею-то на кой она нужна?

— Он последний из их рода или один из последних. Старая раса вымирает. Нашему прагматичному Лесному Хозяину давно стало ясно, что без людей, без их поддержки он не выживет. Слишком быстро меняется окружающий мир. Стоит пропасть Кощею, и все. Кончится век тех, кого мы называем нелюдью, нечистью и малым народцем. Какой бы у них ни существовал генетический код, кто бы ни был их предками, какой бы ни являлась их суть — они обречены. Кощей — существо разумное и чувствующее ответственность за доверившихся ему тварей. Так что дело с ним иметь можно, и он не хуже людей.

— Да ты говоришь, как адвокат дьявола, — попытался съязвить внук.

— Вот только не надо при мне иезуитские догматы употреблять. — Дед криво усмехнулся. — Вот ответь. Чем хуже многих известных тебе людей наши лесные соседи Рудольф и Мелисса, Ольха и Айна, додолы или безобидные домовые? Чем лучше Кощея Гитлер или Сталин? Спроси себя сам и ответь правдиво.

— А упыри?

— Об этой расе последнее время говорят много, но никто толком ничего не знает. Я думаю, что все-таки они не такие монстры, какими стараются их представить. Правда, наши пути до последнего времени не пересекались. Почти. И все же я считаю, что каждый вид имеет право на существование. Без них мир станет немного не таким, как сейчас, более пустым, более блеклым. К примеру, волков истреблять ты бы стал? Они тоже опасность для людей представляют, но и без них в лесу — беда. Кстати, кто там по можжевельнику лазал? — Верный своей манере, Аким резко изменил тему разговора.

— Да не видел я, — в сердцах ответил Никита. Но точно могу сказать, что это не лесная нечисть. Так шумно по лесу передвигаются только городские жители, непривычные к природе Но мне вот что не понравилось: двигался он очень быстро и прикрывался какими-то чарами, скрывающими истинный облик.

— Что-то много в наших краях в последнее время гостей незваных развелось. — Дед отпустил руку и сплюнул. — Чую, что если мы в ближайшее время не решим все проблемы, связанные с Ключом, то намучаемся по полной программе, тут и Хозяин Лесной не поможет. Он ведь тоже не всесилен. Да ладно. Уже пришли.

Берег ручья, громадные валуны — наследие ледникового периода, редкие высокие сосны. Никита присвистнул — да ведь это то место, где несколько дней назад произошла схватка с Еретником и его приспешниками. Вон там темным пятном бросается в глаза ведьмино гнездо, ставшее последним пристанищем зеленого гоблина. А вот камень, возле которого погибла Эфа, оставившая в наследство молодому боярину право возведения на престол новой королевы змей.

— Да, это то место… — подтвердил Аким, увидев вытянувшееся лицо внука.

Что-то изменилось вокруг. Это ощутилось мгновенно, и Никита, не дослушав деда, исподлобья взглянул на сосну, кудрявой махиной возвышавшуюся над каменистым участком берега. Почти незаметная среди густой хвои человеческая фигурка шевельнулась, ощутив на себе тяжелый басановский взгляд.

— Погоди. — Старейшина совершил замысловатый жест, и на землю с дерева мягко упал желтый сверток. — Желтый — это неплохо. Значит, здесь еще никто не копался.

— А если не желтый? — Никита поддел ногою развернувшуюся от падения тряпку.

— Ну, если красный, то пошли бы дальше, не задерживаясь. — В глазах деда заиграли озорные огоньки. — К Шилову хутору, например. А там посидели бы, подождали гостей. А то шляются всякие по нашей земле…. Ну, начнем.

Он подошел к одному из камней, вроде бы ничем не отличавшемуся от остальных, разбросанных природой по берегу ручья, — такому же серому, покрытому сухим лишайником и неброско возвышавшемуся над густой травой. Старые, но крепкие руки схватили многокилограммовый валун и без усилий оторвали его от земли. Никита удивленно ахнул. Было чему удивляться, когда камень, словно выпущенный из пращи, взметнулся вверх и по пологой дуге устремился к поросшему низкими деревцами противоположному берегу ручья. Раздался треск ломающихся веток, затем настала тишина.

— Вот так. — Дед удовлетворенно потер ладони. — Желтый цвет означает, что поблизости притаился соглядатай. Да вот не повезло ему. Камнем голову отдавило.

— Ты что, серьезно? — Внук еще не смог отойти от увиденного.

— Вполне. Можешь не сомневаться. Хочешь — посмотри. Вон под той березкой валяется, болезный. Скорой помощи ему не потребуется, если только катафалк. — Аким огляделся по сторонам. — Давай-ка лучше делом конкретным займемся, ради которого сюда и пришли. Посматривай по сторонам, но аккуратно и никого не подпускай. Кто приблизится ближе сорока метров — бей из арбалета. Свои не подойдут, а чужаков не жалко.

В руках Акима появился расшитый крупными цветными бусинами кисет. Дед аккуратно распустил шнурок, стягивавший горловину, раздвинул матерчатую гармошку. Последовал неуловимый жест. На черную плешь, обозначившую место, где только что лежал камень, голубой струйкой посыпалась мелкая пыль.

Краем глаза молодой боярин увидел, как черная, жирная, влажная земля стала прозрачной, лишь синее светящееся облачко, клубясь, застыло под похожей на неровное стекло поверхностью. Старик встал на колени, погрузил руки в яркий сгусток. Лицо старейшины выразило удовлетворение, заметно напряглись мышцы, а затем с негромким всхлипом из синевы появился серый холщовый сверток. Под грубой материей угадывался прямоугольный предмет. Аким внимательно огляделся по сторонам и, по-видимому, ничего подозрительного не углядев, стал быстро паковать сверток в пятнистый туристский рюкзак, болтавшийся до этого у него за спиной. Продев руки под широкие лямки, старейшина разогнулся и распростер кисти над прозрачным участком. Желтая пыль пудрой осыпалась на землю, взметнулся маленький вихрь и тотчас развеялся над обнаженным фунтом. Черная, чуть разрыхленная земля предстала перед глазами людей.