Наталия Аникина - Кошка, которая умела плакать… Страница 14

Теперь Аниаллу собиралась отправиться в Бриаэллар, где она должна была закончить последние сборы. Лететь от Академии до парящего высоко над Тиалинхеалем — жемчужным замком Тиалианны — города алаев было слишком долго, и на этот раз Алу всё же прибегла к помощи волшебства. Отлетев от стены замка на достаточное расстояние, она сделала несколько пассов руками и через мгновение нырнула в засиявший рядом с ней алый диск портала.

Не прошло и минуты, как Аниаллу оказалась в Бриаэлларе. Видимо, мощная магия, пронизывающая город, слегка исказила её заклятье, и девушка попала совсем не в ту часть города, куда ей хотелось.

Она летела над главной улицей Гостевого квартала. У ярких витрин толпились самые разные существа. Представители сотен миров — странные и страшные, невероятно прекрасные и совсем незаметные создания, робко озирающиеся по сторонам. Тут останавливались гости города, прибывшие на некоторое время по своим делам. Правда, многие из них «загостились» в Бриаэлларе и жили здесь на протяжении нескольких поколений.

Посольские кварталы начинались много дальше. Они не были отделены от элитной части города, куда обыкновенные гости Бриаэллара не допускались без особого приглашения. Там в умопомрачительной красоты особняках жили представители наиболее влиятельных семейств города, а также располагались четыре Академии Бриаэллара, знаменитая Фонтанная площадь, десяток храмов и множество других великолепных зданий самого различного назначения, каждое из которых было построено в особой манере и являлось истинным шедевром архитектуры. Аниаллу летела именно туда — она была принята в три из Великих домов Бриаэллара в качестве старшей дочери и направлялась сейчас в одно из жилищ своих родственников.

Почти достигнув невидимой магической стены, разделяющей Посольский и Гостевой районы города, алайка внезапно почувствовала сильный страх одной из своих соплеменниц. Она резко развернула свой глимлай и, пригнувшись, со свистом рассекая воздух, помчалась над домами и улицами, внимательно разглядывая город под собой.

Наконец Алу нашла то, что искала. На дереве, росшем посреди небольшого скверика за одним из ресторанчиков, сидела кошка. Младшая сестра была чем-то испугана. Испугана так сильно, что подлетевшей к ней Аниаллу пришлось потрудиться, отцепляя коготки её судорожно вцепившихся в ветку дерева лапок. Девушка мысленно говорила с кошкой, пытаясь успокоить её, объяснить, что она уже в безопасности. Но ужас животного, прижавшегося к её груди и постоянно вздрагивающего всем телом, был так велик, что мысли метались в маленькой кошачьей голове с бешеной скоростью, не позволяя Алу разглядеть образ того, кто его вызвал.

Рядом с деревом стояли двое детей: совсем маленький мальчик и девочка лет десяти, наверное, его сестра. Когда Алу подлетала к дереву, она слышала, как ласково дети уговаривали кошку спуститься, и было не похоже, что они же и загнали туда бедное серое создание. Но Аниаллу должна была узнать, кто сделал это, и кто бы это ни был, ему грозило наказание вплоть до изгнания из города.

— Кто её так напугал? — громче, чем ей хотелось бы, спросила Алу.

— Собака, госпожа, — ответил ей мальчик, одёргивая вышитую жилетку из мягкой кожи.

— Нет, чёрная тварь, похожая на собаку, — поправила брата старшая сестра, приобняв его за щуплые плечи. Она с восхищением смотрела на парящую над землёй алайку и была очень рада тому, что может хоть чем-то ей помочь. Но внезапно улыбка угасла на лице малышки — теперь она казалась испуганной.

— Ты ведь не расскажешь богине, что я сказала «тварь»? — пролепетала девочка. — А то она рассердится на меня, и я… я вырасту некрасивой.

— Кто сказал тебе это? — искренне изумилась Аниаллу.

— Моя мама, — объяснила девочка и указала пальцем в сторону ресторанчика. — Она готовит… вон там.

— Твоя мама не совсем права, — осторожно начала Алу: ей не хотелось ронять авторитет матери в глазах её детей, но и позволить приписывать своей богине не свойственные ей деяния тал сианай не могла, — Аласаис не покарает тебя за такие слова, но ей будет очень неприятно видеть, как такая красивая и нежная девочка портит свой ротик грубыми словами. Богиня не будет наказывать тебя — это ты сама делаешь себя некрасивой, когда говоришь так, а Аласаис только пожалеет тебя и, конечно, расстроится.

— Я поняла, — кивнула девочка. — Я не хочу её расстраивать.

— Вот и умница, — похвалила Аниаллу. — Ты не скажешь мне, куда делось то злое животное, которое напугало кошку?

— Наш дядя прогнал его, — ответил вместо сестры мальчик, которому очень хотелось поучаствовать в разговоре, — оно убежало туда, под тёмную арку. Там плохое место, и нам не велят ходить туда.

— Взрослые тоже туда не ходят, — добавила девочка, поёжившись от одного взгляда в сторону арки.

— Спасибо вам обоим, — сказала Аниаллу и собралась было влететь в чернеющий между стенами дальних домов проход, но внезапно детская рука коснулась ее щиколотки. Алайка обернулась и вопросительно взглянула на девочку.

— Можно, мы возьмём её к себе? — спросила та, глядя на кошку, которую всё ещё держала на руках Алу.

— Ей у нас понравится, — заверил алайку её брат. — Она будет спать у камина.

— И мы будем оставлять ей самые вкусные кусочки! — пообещала девочка, умоляюще глядя на Аниаллу.

— Конечно, можно, — Алу наклонилась и осторожно передала кошку девочке. Она взяла её, как настоящую драгоценность, и бережно прижала к груди.

Аниаллу знала, что из таких детей — добрых, общительных, порой кажущихся наивными, но на самом деле умных и умеющих добиваться своего, — чаще всего вырастают те, кто своими поступками заслуживает право быть не гостем, а своим в Бриаэлларе. Они с детства привыкают любить и ценить волшебный и прекрасный мир города Аласаис, постепенно проникаясь его образом жизни и начиная думать и поступать как его хозяева — алаи.

Пролетев под аркой, которая на самом деле оказалась довольно длинным коридором, Аниаллу поняла, почему дети так боялись этого места, да и взрослые предпочитали обходить его стороной. На саму арку и небольшой дворик за ней было наложено заклятие, призванное внушать страх каждому, кто окажется на определённом расстоянии от них. Это сделал очень искусный волшебник: мало кто смог бы понять, что охвативший его ужас — это следствие воздействия магии, а не просто неожиданно всплывшие из подсознания детские страхи перед темнотой, например. У Аниаллу не было детства, и возможно именно поэтому, а вовсе не из-за её расы и божественного происхождения, она почувствовала чужое волшебство.

Помимо того, воздух здесь был пропитан странноватым запахом — густым и пряным. Он походил на аромат особых благовоний, которые воскуривали перед идолами своего кровожадного божества адепты ордена Тагара.