Валерий Вайнин - Но Змей родится снова? [Убить Змея] Страница 14

Глеб встал с дивана.

— Где у вас тут можно покурить?

Даша бросила на него быстрый взгляд.

— А вон там, — поднялась с кресла Валентина, — пойдемте, я покажу. — Она вывела Глеба за пределы квартиры. Здесь тоже был небольшой холл с двумя креслами, столиком и пепельницей. — Курите, только форточку приоткройте, — сказала Валентина, исчезая за дверью.

Глеб подошел к окну, послушно открыл форточку — и разрыдался. Два беззащитных детских тельца будто выжглись на сетчатке его глаз. Боль была нестерпимой. С этим надо было срочно как-то справиться. Глеб сконцентрировался, выровнял дыхание и прижался лбом к холодному стеклу. За окном плавно кружились редкие снежинки…

За спиной вдруг скрипнула дверь, раздался легкий цокот каблучков, и Даша тихо проговорила:

— Эй! Ты чего? Ну-ка прекрати… Сейчас я в темпе их запишу, и сматываемся. — Каблучки зацокали обратно, и дверь затворилась.

Когда Глеб вернулся с «перекура», телевизор был выключен, диктофон включен и мастера бального танца щебетали без умолку. Как им было трудно, в какой бедности они жили, какие в их искусстве интриги. Если б не помощь фонда, то неизвестно еще…

— Простите, — перебил Глеб, — о каком фонде идет речь?

— Международный фонд поддержки талантов, — пояснила Валентина. — Его недавно образовали. Года четыре всего, да, Паш?

Павел кивнул.

— Они сами нас разыскали, — охотно развил он тему. — Если б не наш… извините за нескромность, незаурядный потенциал, они б и связываться не стали. Во всем мире этот фонд выбирает только самых супер, самых бест и оказывает огромную поддержку…

— Кто возглавляет этот фонд? — вновь перебил Глеб. — Какими средствами он располагает, не знаете?

— Конкретно не скажу, — авторитетно произнес Павел, — но бабки там сидят неимоверные. Президентом там этот… как его, миллиардера этого? Сикейрос, вроде?

— Родригес, — поправила Валентина.

— Во-во, Родригес! Теперь они нам и гастроли обалденные устраивают, и участие в самых престижных конкурсах оплачивают…

— И требуют еще, чтобы мы рекомендовали им какие-нибудь новые таланты, — продолжала Валентина.

Муж посмотрел на нее осуждающе.

— Ё-моё, да кого здесь можно рекомендовать? Кто у нас вокруг, Валь? Шелупонь всякая.

Даша выключила диктофон.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила она, — материала у меня достаточно. Если возникнут какие-то вопросы, я позвоню.

— Конечно, в любое время. — Павел откровенно пожирал ее глазами. — В марте мы выступаем в Олимпийской деревне, обязательно пришлем вам билеты.

— Придем с удовольствием, — пообещала Даша. — А вы не угостите нас кофе?

Глеб удивленно приподнял бровь. Супруги обменялись взглядами.

— Конечно, — выдавил из себя Павел.

— С удовольствием. — Валентина встала и отправилась на кухню.

Даша откинулась на спинку дивана и кокетливо произнесла:

— Как у вас тут хорошо!

Водянистые глаза танцора будто подернулись масляной пленкой.

— А вы это… вы приходите почаще, — предложил он, не обращая внимания на Глеба.

— Спасибо, я подумаю, — многообещающе улыбнулась Даша. — Скажите, вы не были знакомы с Ольгой Самарской?

Павел наморщил лоб. Вроде бы…

— А кто она?

— Журналистка тоже. Вы не давали ей интервью? Примерно месяц назад.

— Как вы сказали? Самарская?.. Нет, не знаю такую.

Глеб пристально смотрел на танцора. Танцор не врал.

— Нет так нет, — махнула рукой Даша. — Будем пить кофе.

Поданный Валентиной кофе оказался растворимым и слабеньким. К этому пойлу мастера бального танца подали сухарики, оставшиеся, вероятно, еще со времен Троянской войны. Даша свою чашку не допила, а Глеб и пробовать не стал.

— Что, собственно, мы тут делали? — полюбопытствовал он, когда они с Дашей выходили из подъезда.

Даша в раздражении достала сигарету и закурила.

— Вы меня охраняли. А я… простите, это мое личное дело.

— Простите, это глупо. Чтобы вас охранять, мне следует знать больше.

— Ой ли? Не надо набивать себе цену.

— Цена мне уже установлена, и за ее предел я не выхожу. — Глеб открыл свой «жигуленок». — Везти вас домой или куда-нибудь еще?

Она смотрела на него зелеными глазищами, и редкие снежинки опускались на ее непокрытые волосы.

— Не спешите, — сказала она, пуская дым колечками. — Вы уже покурили, теперь позвольте мне.

— А в машине слабо?

— В машине сидите вы. Злой, как старый черт.

— И вовсе я не злой. Просто пытаюсь вас напугать.

— Не пытайтесь: дохлый номер.

— Да ну? Сейчас проверим. — Глеб распахнул перед ней дверцу «жигуленка». — Вон видите тот симпатичный «ниссан»? Он пасёт нас от вашего дома.

Даша осторожно взглянула в указанном направлении, затем притушила каблуком окурок.

— Вы меня разыгрываете, — пробормотала она, садясь в машину.

— Можете убедиться сами. — Включив зажигание, Глеб вырулил на дорогу. — Там двое братков на задании.

«Ниссан» тут же снялся с места и покатил следом за «жигуленком». Прибавив газу, Глеб помчался к Дашиному дому. «Ниссан» не отставал.

— Неужели нельзя от них оторваться? — нервно произнесла Даша.

— Не вижу смысла, — невозмутимо ответил Глеб. — Им известен ваш адрес. Если это и есть отвергнутые поклонники, надо признать, они ребята с выдумкой.

— То есть? — насторожилась Даша.

Глеб с усмешкой посмотрел в зеркальце заднего вида.

— К примеру, не далее как сегодня они побили Илью. Вероятно, чтоб добиться вашей благосклонности.

Даша сдавила виски ладонями.

— Что ж вы молчали, мать вашу?!

Глеб пожал плечами.

— Мы с вами как-то не удосужились оговорить круг моих обязанностей. Вот дядюшка ваш — мужик конкретный. Он сразу объяснил, что главная моя задача шпионить за вами и доносить ему.

— Узнаю родственничка! — Даша оглянулась на преследующий их «ниссан». — Боится, как бы я не нанесла ущерб его репутации!

Глеб с сомнением покачал головой.

— Хорошо, коли так. Но уверен, здесь что-то другое.

— Не выдумывайте, — отмахнулась Даша. — Мы с дядькой общаемся настолько редко, что наши интересы вряд ли где-то пересекаются. Можете доносить ему все, что сочтете нужным.

Глеб покосился в ее сторону.

— Благодарю. Я рассчитывал на ваше сотрудничество.

— Да Бога ради. Вижу, работа шпиона вам по душе.

— Ага, это мое призвание. Хотите меня уволить?

— Зачем? Запахнет жареным — слиняете сами.

— Или потребую повышения зарплаты.

Она обожгла его взглядом.