Тимофей Печёрин - Изгои Таэраны Страница 14

Противоречие? На самом деле нет — ибо на поляне, привалившись к дереву, сидело лишь тело, лишь оболочка старика-шамана. В то время как его дух витал далеко-далеко отсюда. Так далеко, что обычные мирские мерки здесь теряли смысл. Старый орк в очередной раз решил навестить Страну Духов — и ни одна живая душа не посмела бы беспокоить его в такой момент.

Все-таки сколь же удивительным было общество орков — и удивительным как раз в своих противоречиях! Зиждущееся на преклонении перед грубой, звериной и плотской силой; на жестком и глумливом презрении к слабым, оно виделось всем прочим народам Таэраны как сборище грязных дикарей. И в то же время в этом сборище находилось место и для других орков: для тех, кто ценил свою душу выше бренного тела, а опыт и знание — важнее сиюминутной жажды.

Да, среди орков считалось даже не почетным, а просто… нормальным и правильным быть воином — по крайней мере, среди орков-мужчин. Сам жизненный опыт орка измерялся числом убитых врагов и ценностью награбленного добра. Женщины в орочьих племенах находились на положении чуть выше, чем скот или вещь; работа же так и вовсе считалась позорным и грязным делом. Ее полагалось взваливать на самых слабых и не боевитых орков; ну и еще на пленников.

Но вот что удивительно: если иной слабак, сроду не державший боевого топора, внезапно обнаруживал в себе дар, недоступный другим — отношение к нему менялось столь резко, сколь же и разительно. До такой степени, что если б даже не Кагар, а самый плохонький шаман вошел в дом к любому из соплеменников; если бы сел у его очага и вздумал отведать от его трапезы — никто бы и не подумал возражать, а тем паче прогонять такого гостя. Ибо известно каждому: даже плохонький шаман способен превратить жизнь обидчика в долгую беспросветную пытку.

А уж Кагар… о, он был не просто шаманом; его можно было назвать Шаманом с большой буквы — будь у орков своя письменность. Сравнивать Кагара с подавляющим большинством собратьев по ремеслу было бы столь же нелепо, как равнять, например, человека-художника с маляром, а рах-навазского мага — с деревенским колдунишкой.

Достаточно сказать, что Кагар стал уже постоянным гостем в Стране Духов — там, где чуть ли не всех остальных шаманов пускали разве что на порог. И умения его в глазах других орков граничили с всемогуществом. Если простой шаман мог лишь предвидеть погоду — то Кагар был способен по собственной воле насылать стихийные бедствия. Или отводить оные: в зависимости от надобностей, своих или племени.

Простой шаман кое-как толковал сны и обладал властью лишь над мертвыми вещами — наполняя их силой и превращая в амулеты. Кагар же через Страну Духов умел видеть будущее и прошлое; не хуже эльфийской провидицы он знал и ощущал то же, что чувствуют и знают деревья, трава и камни. А еще он понимал язык зверей… да не просто понимал, а умел общаться с ними… причем даже не на равных, а свысока. И именно это, последнее, умение стало основой могущества кагарова племени.

Его имя с орочьего языка переводилось как «волк» и дано было Кагару отнюдь не от рождения. Дело в том, что когда-то в юности будущий шаман заблудился в лесу и провел там больше десяти лун. За это время он не только не погиб и не попал на обед к лесным тварям — о, щуплый болезный подросток сумел вернуться к родному стойбищу живым и здоровым. А также в сопровождении своего нового друга: огромного черного волка величиной чуть ли не с корову.

Самого страшного зверя в Лесу Наара.

Оказалось, что именно со встречи волка и будущего Кагара, у последнего открылся тот самый дар, ставший предметом зависти и почета среди зеленокожих. Волк хотел позавтракать будущим великим шаманом… но тот как-то сумел заставить его не делать этого. Именно заставить, а не уговорить и не вымолить пощаду.

Так что все то время, которое юный орк отсутствовал дома, он провел с волками. Изучал их повадки, помогал стае, приютившей его, находить больше добычи. И конечно же он общался со своими новыми друзьями; хоть и не приручал — но, по крайней мере, приучал их к себе. Становился для них своим; да что там — он, «слабак», травимый в родном племени, стал для огромных хищников превыше даже вожака. Можно сказать, что волки относились к своему гостю как дети к отцу, а домашние питомцы — к любимому хозяину.

Все это орк, позднее нареченный Кагаром, рассказал уже потом. А прежде его внезапный приход лишь всполошил стойбище. Орки похватали топоры и палицы, дабы отправить в Страну Духов и самого паренька, и его странного «друга»… но их остановил тогдашний шаман племени. Довольно посредственный, но зело ушлый, этот старикан сразу понял, какую выгоду может извлечь племя от дружбы юнца-парии с волками. Племя… но в особенности, конечно, он сам.

Шаман вызвался взять Кагара к себе учеником, надеясь выведать у него секрет удивительной власти над лесными хищниками. Или на худой конец использовать эту власть в собственных целях. Но ничего у него не вышло. Во-первых юный ученик начал постигать свой дар семимильными шагами и в шаманском ремесле очень скоро превзошел учителя. А во-вторых сама затея хитрого, но не слишком умного старика в итоге закончилась для него плачевно.

Шаман был растерзан волками в первый же свой поход к ближайшему логову. С ним был и Кагар… однако его-то волки как раз и не тронули. В то время как будущий шаман лишь безмолвно наблюдал за последними мгновениями жизни своего предшественника; не потворствуя терзающим его волкам — но и не возражая. Как будто и вправду был не против такой участи для наставника.

Так или иначе, но после того похода племя Кагара обрело самого юного шамана в своей истории. А может и в истории всего Зеленокожего Народа. Вот тогда-то бывший изгой впервые смог отведать приятный и соблазнительный вкус власти. А позднее — когда повзрослел и перерос некоторые юношеские заблуждения, он придумал способ эту власть приумножить. Проще говоря, решил сам воплотить задумку своего наставника; тем более что не было в ней на самом деле ничего сложного.

Зерно этой затеи заключалось в том, что наарские волки, будучи покорными чужой воле, из диких и вольных зверей превращались в дополнительное оружие. И оружие грозное: даже Железные Белые Люди с другой стороны Великой Реки боялись лишний раз заглядывать в Лес Наара. А боялись они как раз волков: при встрече хотя бы с одним из них, лошади Железных Людей обращались в бегство. А без лошадей, на своих двоих, Железные Белые Люди уже не были столь опасны; даже их превосходство в защите орки с лихвой возмещали большим числом. И боевой яростью в придачу.

Затея прежнего шамана была проста и понятна… вот только воплощение ее все равно стоило Кагару немалых усилий. Шаману уже недостаточно было найти общий язык с каждым отдельным зверем; требовалось подчинить всех наарских волков сразу, без исключений и разделения на стаи и логова. Всех сразу… и хоть молодой шаман уже наголову превосходил своего предшественника, но поначалу и он не представлял, как подступиться к этой проблеме. Но он раз за разом, с железным упорством уходил в Страну Духов, ища решение, в то время как луна сменяла луну.