Джек Финней - Нечестивый город Страница 14

– Ну, ладно, – согласился я, потом спросил: – Можно ли считать весь выпитый нами щелак своего рода причастием?

– Да, сударь, – отвечал Руиз, – думаю, мы можем так считать с полным основанием. И нам понадобится еще больше щелака, прежде чем свершится неотвратимое.

– Разумеется, – кивнул я. – И все же, господин Руиз, давайте вернемся к вопросу о тигре. Ведь вы, я полагаю, не из тех, кто склонен верить в старые легенды?

– Сударь, – спокойно ответил Руиз, – Гнев Господень – не легенда.

– Конечно, никоим образом, – согласился я. – Но этот тигр… ведь вы не станете утверждать, будто какой-то тигр, пусть даже огромный, способен разрушить этот чудовищный прекрасный и нечестивый город.

– Сударь, – возразил Руиз, – я очень хорошо помню, что случилось с двумя другими городами. Они были известны как Города Долины 1.

– Да, я, помнится, тоже читал о них. Но в той истории не упоминалось ни о каких тиграх.

– Их разрушил Гнев Господний, сударь. И я убежден, что этот тигр – одно из проявлений этого гнева.

Тогда я спросил, ходит ли он в церковь, чтобы петь гимны и возносить молитвы этому разрушителю больших городов.

– Нет, сударь, – ответил Вик Руиз. – Я не хожу в церковь. Я почитаю мужественных богов Греции и Африки. Я не поклоняюсь этому разрушителю, но я боюсь его. И к тому же, у меня есть предчувствие. Нам нужно поспешить с вакханалией.

С этим я не мог не согласиться и спросил Руиза о девушках, которые должны были стать нашими спутницами.

– Они превосходны, – отвечал Руиз. – Достаточно опытны, чтобы удержаться от глупостей, и в то же время достаточно молоды и полны жизнерадостного веселья. Конечно, над ними тяготеет проклятье всех женщин: поклонение деньгам. Но в Хейлар-Вее с таким явлением сталкиваешься на каждом шагу. Думаю, девушки вам понравятся, сударь, и вы получите удовольствие от общения с ними. Вас восхитят их непринужденные манеры и простодушное щебетанье. С ними легко общаться, их легко развлечь и легко уговорить. Превосходные девушки.

– Я вижу, вы любите женщин.

– Как вам сказать, сударь, и да, и нет. Где-то в глубинах моей души живет монах, и он без конца вздыхает о той чистой земле, куда никогда не ступала нога женщины. Но кроме души, у меня еще есть тело; и, надо признаться, сударь, я обнаружил, что зов моей плоти гораздо сильнее зова моей души. Надеюсь, когда-нибудь эта ситуация изменится. То есть, я думаю, что надеюсь. Но пока я не пытаюсь спорить с моей плотью. Конечно, в этом нет ничего хорошего. Я даю ей все, чего она только попросит, и, мне кажется, в один прекрасный момент я смогу удовлетворить ее ненасытный аппетит.

Продолжая мчаться по Калле Гранде, мы достигли Третьего Делового Района. Тут послышался оглушительный скрип тормозов, и мы ощутили запах горелой резины. Такси остановилось. Мы открыли непроницаемое и непробиваемое окно и выглянули наружу, стараясь установить причину остановки. Впереди, перегородив всю Калле Гранде от одного тротуара до другого, двигалась огромная, растянувшаяся, по меньшей мере, на версту процессия, участники которой несли транспаранты, распевали песни и выкрикивали лозунги. Пустотой, одиночеством и отчаянием веяло от этой процессии, потому что, как я заметил, вся она состояла из людей преклонного возраста, некоторые едва ковыляли, и у всех глаза горели безумным огнем.

Я спросил у Вика Руиза, кто эти сумасшедшие старцы.

– Сударь, – ответил он, – то, на что вы теперь с изумлением взираете, именуется Союзом Престарелых. А теперь попробуйте угадать, ради чего они создали свою организацию.

– Деньги, – догадался я.

– Сударь, вы сегодня необычайно проницательны. Конечно же, деньги. Деньги. Деньги – это все. Деньги – первый принцип. Деньги – великий перводвигатель. Деньги – божество сынов и дочерей Хейлар-Вея. Да, вы совершенно правы. Эти пожилые люди объединились, чтобы получить деньги. Они требуют пенсий, по двести драхм в месяц на человека, и теперь еще одна загадка, сударь; на основании чего они требуют себе пенсий?

– Трудно сказать.

– Конечно, на основании своего возраста, сударь, чего же еще? Они никогда не были героями. Они ничего не совершили, только выполняли распоряжения других, более способных. Они просто заполняли Хейлар-Вей и всегда были лишь обузой для города, и теперь эти люди требуют пенсий. Они объединились в огромную организацию, постоянно устраивают митинги, пишут в газеты, угрожают политическим деятелям: они тратят свои жалкие сбережения, надеясь сорвать хороший куш, подписывают миллионы воззваний, и не знают ни минуты покоя. Посмотрите, сударь, как они бредут нетвердой походкой по многолюдной улице; и уже на пороге смерти из их глоток вырывается последний душераздирающий вопль; «Дайте денег! О, дайте нам денег!» Боже, они даже придумали свою философию.

– Философию?

– Да, сударь. Философию. Они утверждают, что получив свои пенсии, тут же начнут их тратить, и мы, более молодые люди, должны будем работать как шальные, чтобы удовлетворить их потребности.. Такая бешеная работа приведет город к неслыханному процветанию и избавит нас от безработицы. Мы даем им деньги на приобретение продуктов нашего труда; а они радостно и беззаботно тратят эти деньги, чтобы мы всегда были при деле.

– Скверная история. И власти не предпринимают никаких мер?

– Видите ли, сударь, тот самый молодой политик, о котором я вам уже говорил, разработал план для решения этой проблемы. План получил название «Взашеификация» и предусматривает арест всех престарелых и выдворение их за пределы города. Многие высказались в пользу плана Взашеификации, сударь. Они утверждают, что проблема престарелых не имеет другого решения, и молодой политик, автор плана Взашеификации, достоин возглавить кабинет министров.

– План «Взашеификации» очень похож на план Вышвыризации, – заметил я.

– Да, – подтвердил Руиз, – у них есть общие черты. Оба плана очень хороши. Я их полностью поддерживаю.

– Но поддерживают ли жители Хейлар-Вея план Взашеификации? – поинтересовался я.

– О, конечно. Несколько месяцев назад один из крупнейших еженедельников провел опрос общественного мнения по этой проблеме, и, когда голоса были подсчитаны, выяснилось, что лишь семь миллионов человек несогласны с планом, тогда как двадцать три миллиона его поддерживают. Специалисты проанализировали результаты голосования и убедительно показали, что семь миллионов противников плана – это члены Союза Престарелых и их ближайшие родственники.

Мы сидели в такси и долго, долго ждали, пока Союз перейдет Калле Гранде. Я обнаружил, что в нашей машине есть радиоприемник, и от нечего делать стал крутить ручки.