Елена Белова - Сердце феникса. На переломе. Страница 14

— Март… ближе к делу.

— Да все в порядке будет с твоим Жаном. Чары я снял, денек полежит и встанет. Только ты его пока дома подержи, на работу не бери.

— Почему?

— Понимаешь, эта его искусственно приторможенная эмоциональность сейчас будет рваться наружу, как вода сквозь плотину. Он сейчас все может — хоть разрыдаться, хоть с кулаками наброситься на первого встречного демона, хоть с балкона броситься. Ясно? Так что поаккуратней.

— А дальше?

— Дальше все должно придти в норму. Займи его чем-нибудь, что он любит.

— Архитектура подойдет?

Темноволосый Март смеется:

— Ну конечно! А я-то гадал, что такое стряслось, что Зеленский завел себе человека. Рыбак рыбака видит издалека?

И правда, в следующие два дня Ян пришлось быть терпеливым и осторожным, как укротителю бабочек. Потом Жан вспоминал эти дни с понятным чувством неловкости: приступы злости (до битья ваз) чередовались со слезами (всю подушку вымочил)… А демон заваривал для него успокоительный травяной сбор, целыми шкатулками приносил кристаллозаписи и часами рассказывал интересное про свою работу… хоть времени у него всегда было мало.

Да, было неловко… но было и здорово вспоминать, как рассматривали они вместе Пьерфон, Моритц, Лоретт де Мар — уникальные замки Европы. Как впервые Ян показал кристалл с изображением подземных пещер… Как подарил специальный шар-конструктор, где, как в компьютере, можно было строить и изменять построенное одним движением указки.

И Жан снова забыл слова «демон» и «хозяин».

Слова вспомнились, когда Ян, попросив поменьше волноваться, привел к нему семью. Слезы мамы, осторожные расспросы отца… Они любили его и волновались, он понимал. Только от этих вопросов сразу вспоминались липкие взгляды и намеки всяких типов — в тот единственный раз, когда Ян успел взять его с собой во Дворец…

Нет. Он им не поверил. Ну, это же глупо. Если бы Ян и правда собирался… то достаточно было просто не снимать чары. И все.

Он им не поверил, но потом, когда свидание закончилось, когда мама исчезла в телепорте, старательно улыбаясь дрожащими губами, на душе стало тяжело.

— Ян… что со мной будет?

— Не буду тебя обманывать, приятель, — демон искривил губы в усмешке, — Тебе предстоит заниматься не слишком приятным делом.

— Каким?.. — словно кто-то сжал сердце холодной рукой, сжал и отпустил, и тишина опустевшей комнаты показалась жутковатой…. — Каким?

— Ну что ты, в самом деле… Учиться, конечно, — мягко улыбнулся демон, — Много и долго. От математики до магии. Ты не представляешь, Жан, сколько всего тебе придется выучить, пока ты не станешь хорошим архитектором.

Летели дни, складываясь в недели, книги сменялись кристаллозаписями, записи — работой на местности, практикой во Дворце… Они с Яном не слушали новости, не включали экраны. И в гости теперь заходили только феникс Анжелика и демон Март. Никого больше. Они словно отгородились от мира.

Только он… скоро о себе напомнил.

Арест рухнул неожиданно. Жан шел от Катеринки (синеглазая девочка из кухонной обслуги просто засветилась от счастья, получив букет цветов), и у него кружилась голова от ее улыбки… А в следующий миг в пустом коридоре сгустились две тени, и с обоих сторон его крепко взяли за локти.

И начался кошмар.

Уже потом, когда он смог более-менее спокойно все вспомнить, то понял, что допрос был странным. Во-первых, спрашивали не про него самого, а про хозяина, а во-вторых, дознаватель, хоть и очень торопился, все же старался не калечить. Но тогда… тогда он об этом не думал. Ни о чем не думал.

Даже не сразу поверил, что все кончилось — потому что сознание, как весь мир, утонуло в боли.

Потом… потом они оказались здесь. Точно в ссылке.

Залечили раны…

И сам собой возник вопрос:

— Ян… а зачем ты вообще со мной возишься? Зачем я тебе?

И Ян, который всегда знал ответ на его вопросы, как-то беспомощно развел руками:

— Я… не знаю. Разве нужно обязательно «зачем»? Знаешь, я всегда хотел, чтобы у меня был брат. Настоящий. Мечтал, что буду разговаривать с ним обо всем…

Жану вдруг живо припомнилось первое утро. Рука, неумело взъерошившая волосы. А ведь и правда — как с братишкой говорил. Все это время…

— Младший?

Кажется, он сказал что-то не то. Ян нахмурился:

— Нет.

Как отрезал.

Может, Жан долго гадал бы, что сказал не так, но через день Ян вернулся к разговору сам.

— Вот что… Ты должен знать, раз уж пошло такое. Этот тип, которого я прикончил, не единственный, кто точит на тебя зубы. Тебе нужна защита, на случай… на всякий случай. Март предлагал помочь документами на усыновление. Но это не лучший выход. Видишь ли… у меня есть семья. Отец, два брата.

— Да?

— Да, у нас древний род. Уважаемый.

Юноше показалось, что он понял:

— Им не понравится родич-человек?

Ян невесело усмехнулся и стал расстегивать рубашку.

— И это тоже. Но дело в другом. Вот, смотри.

Сначала юноша ничего не увидел. Потом Ян повернулся к свету… и они стали заметны. Сетка шрамов. Аккуратных, ровных, почти одинаковых. Словно кто-то набросил на Яна сеточку-иллюзию, обозначающую расположение нервных центров на теле человека.

Два лишних — автоматически отметило недремлющее сознание хорошего ученика. У демонов все-таки чуть-чуть другое строение тела…

— Это то, почему я не могу назвать тебя родичем, — объяснил Ян очень ровным голосом. — Знаки жертвы. Младшего в поколении всегда приносят…

— Но ты же…

— Я жив, да. Первый ритуал проводят в шесть лет. Посвящение. Второй — в двенадцать. Подтверждение предназначения… Третий в восемнадцать. Окончательно. Но Повелитель помешал. Забрал во Дворец, дал работу. Вот…

— И если я усыновлю тебя или назову братом, то младшим станешь ты. Понимаешь, что это значит? Моя семья… словом, я был бы рад братишке, но не с моей семьей. Если что-то случится, то ты должен как можно быстрее оказаться у фениксов. Понятно?

— Что… что случится?

— Жан, ты уже взрослый. Ты должен понять. Если Повелитель будет недоволен, если меня арестуют или даже просто уволят, то семья получит право требовать свою жертву обратно. Так-то вот…

Голова закружилась. Жан молча смотрел, как демон трогает магнитные застежки. Так спокойно. Словно все это — ритуалы, жертва и грозная семья — не висит над его головой. Все это время, все это время. Жан почему-то думал, что всем не-людям при новом порядке живется хорошо. Дурак. Будто не насмотрелся еще на «штрафников» — сильфов, русалок, водных…