Ричард Кнаак - Ледяной Дракон Страница 14

Или спугнул менее разборчивый едок, с некоторым запозданием сообразил Грифон, когда прямо перед ним от болотистой земли оторвалась огромная уродливая голова

Испуганный конь, под копытами которого были только мокрая трава и грязь, оскальзываясь и спотыкаясь, отпрянул и развернулся, так что Грифон едва не вылетел из седла.

Виверн, потревоженный шумом, подслеповато уставклся на лошадь и седока. «Древний старик, — догадался Грифон. — Молодой дракон уже встал бы на задние лапы, распахнув пасть и вытянув когтистые лапы. Но и старик уже сообразил, что перед ним — крупная дичь, значительно более аппетитная, чем мелочь, которой он обычно вынужден довольствоваться».

Небо расколола молния, и на землю обрушились первые удары грома. Дракон забыл о добыче и испуганно задрал морду При короткой ослепительной вспышке молнии Грифон успел увидеть, что кожа дракона крапчатого, нездорово зеленого цвета. Дракон действительно был очень стар, вероятно, даже умирал, но, судя по всему, рассчитывал протянуть достаточно долго, чтобы доставить Грифону неприятности.

Грифон предпочел бы обойтись без магии, чтобы не привлекать внимания Грозового Дракона или кого-нибудь из его сородичей, но обстоятельства складывались против него. Дракон был опасен, несмотря на преклонный возраст. Попытайся Грифон мирно разъехаться с ним, он рисковал бы по меньшей мере остаться без коня. Хуже того, достаточно одного удара когтистой лапы, чтобы украсить ландшафт останками лошади и седока.

Массивная лапа двинулась вперед, и Грифон напрягся. Но дракон неожиданно покачнулся и едва не рухнул — лапа увязла в грязи. Дракон раздраженно зарычал и затоптался на месте под громкое чавканье липкой жижи, не желавшей расставаться со своей добычей.

Глаза Грифона загорелись. Он поднял обе руки, крепко сжимая ногами лошадиные бока, чтобы не вывалиться из седла.

Заклинание он выбрал проще простого, но его должно было вполне хватить, чтобы избежать потасовки. По сути дела, Грифон просто усилил процесс впитывания дождевой воды в почву. Возможно, он бы назвал это как-то иначе, но практический опыт еще не делает мага знатоком естественных наук. Для большинства вполне достаточно умения манипулировать силами природы в своих целях.

Заклинание сработало наилучшим образом. Дракон наконец выдернул застрявшую лапу, поставил туда, где земля казалась твердой и надежной, — и увяз пуще прежнего. Он взвыл от ярости, и Грифон едва сдержал взбрыкнувшего коня, чтобы не рухнуть в ту же топь.

Дракон неистово рвался, безнадежно увязая в грязи. Лишившись всякой свободы маневра, он с шипением злобно уставился на Грифона, словно понимая, кто является причиной всех неприятностей. Когда дракон открыл пасть, Грифон вооружился целой серией заклинаний против огня, но ничего не случилось. Дракон был слишком стар, слишком истощен. Будь он помоложе, он сумел бы освободиться или как следует поджарить Грифона своим огненным дыханием. Но случай был явно не тот. Медленно, осторожно Грифон направил коня в объезд препятствия.

Дождь продолжал хлестать с небес. Грифон раздраженно помотал гривой. Он ненавидел сырость, а еще больше — дождь. Возможно, в этих краях попадались участки твердой суши, но только не там, где он находился Про себя пробормотав проклятие в адрес Грозового Дракона, он прикинул расстояние до нависшего утеса. Старый дракон перестал барахтаться в грязи, то ли от усталости, то ли сообразив наконец, что в настоящий момент лучше поменьше дергаться. Грязь уже доходила ему до брюха.

Так как дождь нарастал и липкая топь грозила засосать коня вместе с седоком, Грифон попытался переключить свои мысли на что-нибудь повеселее. Например, наваждение, загнавшее его в эти мерзопакостные болота. «Вряд ли это поможет найти сухое и теплое пристанище на ночь», — мрачно подумал он.

Хотя он ехал уже довольно долго, нависший утес совсем не приближался. Если в этом было какое-то указание, то Грифон истолковал его как обещание очень долгого, очень медленного и очень мокрого путешествия.

К глубокому огорчению Грифона, его скверные предчувствия оправдались.

Прошло несколько дней, и наконец от границы между владениями двух Королей, Грозового и его водяного братца, Грифона отделяло не больше одного дня пути. Но, конечно, в проклятых болотах это смахивало на добрый месяц. За то время, которое потребовалось ему, чтобы добраться сюда, дождь переставал лить лишь однажды, так что путешествие страшно затянулось. И Грифона, и его коня уже мутило от воды и грязи. «Удивительно, как это еще что-то растет в такой сырости, — подумал Грифон. — Что собой представляют обитатели Венслиса ?»

Конечно, погода была не единственной проблемой. Дважды над его головой проносились драконы, очевидно обычные патрульные, хотя и нельзя было исключить, что они высматривают именно его. Грифон знал, что у Короля-Дракона уши и глаза повсюду, и не ожидал, что его отъезд удастся сохранить в тайне. Он только надеялся, что успеет добраться до границ Ириллиана, прежде чем об этом станет известно.

Впереди лежали самые страшные топи и бескрайние поля колючей болотной травы. Пока ему удалось проскользнуть мимо двух патрулей Грозового Дракона, но теперь к ним должны были добавиться еще и зоркие слуги Синего Дракона. Если ему очень повезет, мрачно подумал Грифон, возможно, патрули обеих сторон в борьбе за почетный приз передерутся между собой. Он отлично знал, как сильно жаждет его смерти любой из Королей и как почетно для всякого из них объявить себя убийцей Грифона.

Он вздохнул, хорошо понимая, что обратного пути уже нет.

Конь осторожно ступал по полузатопленной тропе, уяснив за последние дни, что самая безопасная и надежная с виду земля на поверку может оказаться предательской трясиной. Грифон знал, что на каком-то этапе путешествия конем придется пожертвовать, скорее всего в Ириллиане, если удастся забраться так далеко. В его интересах было подстроить все так, чтобы коня «случайно» обнаружили те, кто занимается поисками Грифона. Но думать об этом было довольно мерзко. Хоть Грифон и сознавал, что терзающее его угрызения совести — глупая сентиментальность, но не в его привычках было подобным образом награждать тех, кто верно послужил ему, люди они или кто-то еще. Хороший сокол или боевой конь временами оказывались ценнее сотни солдат.

Небо снова заволокли облака, казавшиеся живыми существами — с такой точностью они собрались прямо над его головой. Грифон начал обдумывать вероятность того, что его обнаружили, но тут же бросил, сказав себе, что это уже паранойя. Снова пошел дождь. Конь раздраженно фыркнул, седок тоже.

В небе загрохотало, потом засверкали молнии. Грифон уже привык и к тому и к другому. И ни единой мыслью не позволил себе отклониться от главной цели.