Владимир Свержин - Когда наступит вчера Страница 14

Между тем бряцавший железом кортеж Юшки-каана уже совсем поравнялся с нами. Я с болью в сердце понимал, что еще минута – и шанс незаметно проникнуть, как говорится, «в логово врага» будет утерян. Возможно, безвозвратно.

– Вы только слово молвите, и я к ним пойду, – тихо, едва сдерживая волнение, прошептала Оринка.

Я удивленно уставился на бойкую лесовичку. Мне отчего-то казалось, что я не высказывал вслух мысль о внедрении агента в структуру Юшки-каана. Ясные глаза внучки деда Пихто были чисты, как Байкал, и столь же незамутненно глубоки.

– Уйдут ведь, – заметив мое замешательство, с укором промолвила ведунья.

Я тупо кивнул головой, понимая, что никогда не привыкну к диковинным манерам местных жителей.

– Делли, – сконфуженно выдавил я. – Можешь остановить Юшку-каана?

– Могу, – не задумываясь, кивнула фея. – А зачем?

– Я тебя очень прошу, – оставляя ее вопрос без ответа, продолжил я. – Сделай так, чтобы его конь захромал.

– Пожалуйста. – Сотрудница Волшебной Службы Охраны в недоумении пожала плечами, подняла с земли мелкий буроватый камешек и, прошептав над ним что-то, точно уговаривая помочь нам, с силой запустила его в сторону дороги.

В сказках, которые мне читали в далеком детстве, кажется, ничего не говорилось об умении коренного населения волшебных чащоб читать мысли. А вот об их искусстве врачевания, будь то лесного зверья или же захожего путника, там писалось с завидной регулярностью. А раз это можно было считать установленным фактом, не использовать такой шанс было бы как минимум признаком непрофессионализма.

Я не видел, упал ли заговоренный камешек прямо под копыта драгоценного буланого жеребца, но стройные ноги благородного животного внезапно подломились, и он рухнул наземь, увлекая за собой горделивого хозяина.

– Жалко коняшку, – со вздохом прокомментировал увиденное Вадюня. – В натуре, ведь ни за что пострадала!

– За высокую идею, – огрызнулся я, чувствуя немилосердный, точно наждаком по ягодицам, укор совести, вызванный негуманным обращением с ни в чем не повинным животным. – На кону спасение местной государственности.

Между тем, как и следовало ожидать, кавалькада остановилась. Всадники, сопровождающие могущественного каана, стремительно бросились поднимать своего сюзерена, а я поспешил дать последние указания нашему «тайному агенту».

– Значит, так, спокойно идешь туда. Не мельтешишь, не нервничаешь, как будто прогуливаешься или, скажем, идешь по своим делам.

Девушка согласно кивала, не слишком тревожась по поводу готовящегося внедрения.

– Скакуна вылечить сможешь?

– Отчего ж не смочь – смогу! Сызмальства этой науке обучена, – подтвердила мои догадки «шпионка».

– Вот и славно. Будут спрашивать: «Кто? Откуда?» – отвечай всё честь по чести, мол, внучка почтенного мздоимца деда Пихто, идешь в столицу искать работу. Ясно?

– Как белый свет, – снова кивнула Оринка.

– Вот хорошо. Теперь следующее. Держи волшебное зеркальце. По нему ты сможешь в любое время связываться с нами. – Я протянул девушке полученный некогда от Делли чудодейственный предмет. – А вот это, – в моей ладони блеснуло нечто, похожее на булавку с довольно крупной головкой вычурной узорчатой работы, – носи всегда при себе.

– Тоже волшебство? – поинтересовалась юная разведчица, вертя в руках невиданный ранее прибор.

Делли тихо хмыкнула. Ей, проведшей уже немало времени в нашем мире, сей инструмент был не в диковинку. Но Оринку, в своей глухомани привыкшую к банальному прикладному волшебству, отсутствие исходящей от предмета магической энергии явно настораживало.

– Вроде того, – не вдаваясь в объяснения, согласился я. – Зовется микрофон. Все, что рядом с тобой говорить будут, мы немедленно услышим и, если понадобится, придем на помощь. И что особенно ценно, ни один чародей эту штуковину не учует, потому как чар тут не больше, чем в заячьем хвосте.

Оринка укоризненно покачала головой:

– Заячий хвост – известное чародейское средство. Не лапа, конечно, но тоже…

– Але, гараж! – перебил неожиданную лекцию Вадим. – Трындите больше!

– Что такое? – Я возмущенно обернулся к напарнику.

– Разуй глаза, Клин. – Ратников ткнул пальцем в происходящее на дороге. – Клиент уходит.

Слова Вадима были правдой. Суровой, бескомпромиссной правдой, точно слова некролога. Вельможный Юшка-каан, всего минуту назад картинно перелетевший через голову коня и к вящему нашему удовольствию изрядно прикоснувшийся к родной земле, стоял на ногах, тряся головой и потирая ушибленные места. Рук, для того, чтобы объять все полученные синяки и шишки, выдающемуся политическому деятелю Субурбании не хватало, но даже это, похоже, не могло задержать его на месте аварии.

В то время как ощетинившиеся клинками и самострелами всадники кортежа внимательно ощупывали взглядами округу, высматривая, не притаился ли где коварный недруг, один из стременных властительного сюзерена правого берега Непрухи подводил нового коня. Еще через мгновение Юшка-каан, заботливо поддерживаемый услужливой челядью, вновь оказался в седле.

– Форчун мэтал, – невнятно прокомментировал увиденное Злой Бодун Ратников. – Улетный пассажир! Торопится, что голый в баню.

Точно стремясь подтвердить правоту слов моего боевого товарища, колонна всадников, не щадя коней, сорвалась с места в галоп, оставляя нашим планам незавидную участь судьбоносных решений ковырнадцатого съезда партии.

– Не, ну че за бляха муха?! Какое, блин, кидалово! – не унимался Вадим, вероятно, не желая растравливать мое уязвленное самолюбие, но попадая в цель с завидной меткостью.

– Ладно, – сквозь зубы процедил я, раздраженно глядя на дорогу. – Концепция меняется.

Облако пыли, поднятое мчавшимся вдаль конвоем, между тем осело на проезжий тракт, представляя нашим взорам картину, вызывающую уныние. Хромающий скакун, невинная жертва политических баталий, уже без заветной совы между ушами, но всё еще покрытый роскошной золоченой попоной, понуро ковылял, припадая на ушибленную ногу. Рослый стременной, тот самый, что недавно уступил хозяину собственного коня, вел несчастное животное в поводу, что-то нашептывая ему на ухо. Конь в такт его словам качал головой, точно соглашаясь с услышанным, и фыркал, досадуя на злосчастную судьбу. Идти до столицы было еще далековато и, вероятно, такими темпами молодцу до вечера было не управиться, однако не бросать же на дороге драгоценного жеребца.

– В конце концов, фатально ничего не изменилось. Конь наверняка стоит бешеных денег. Абы на чем Юшка ездить не будет. Оринка, отойди немного по дороге назад, а как выйдешь на тракт, ступай сюда как ни в чем не бывало. Дальше всё по плану.