Генри Каттнер - Тёмный мир Страница 14

– Это решит Фрейдис.

Я повернулся к Арис.

– Фрейдис решит, – сказал я. – Но бояться нечего, Арис. Помни это. Я не Ганелон.

Она смотрела на меня испуганным взором, ставшим неуверенным, когда я отступил от нее на шаг или два.

Безмолвная толпа лесных жителей уставилась на нас, наблюдая. Они держали оружие наготове.

Я мягко засмеялся и повернулся.

Я вошел в черное отверстие пещеры.

Тьма поглотила меня.

8. Фрейдис

Это звучит странно, но я был абсолютно уверен в себе, когда шел вперед по полого поднимающейся тропинке пещеры. Впереди за поворотом я увидел мерцание света и улыбнулся. Мне было очень трудно говорить с этими лесными беглецами-выскочками, как с равными, как будто я все еще был Эдвард Бонд. Мне трудно будет говорить с их колдуньей, хотя смешно подумать, что она может обладать такими же знаниями, как лорд Совета. Кое-что она должна знать, иначе ей никогда бы не удалась замена, которая послала меня в мир Земли, а сюда привела Эдварда Бонда. Но я считал, что запросто смогу обмануть ее и победить все, что смогут выставить против меня повстанцы.

Маленькая пещера за поворотом была пустой, в ней никого не было за исключением Фрейдис. Она располагалась ко мне спиной. Она стояла на коленях перед небольшим огнем, который, казалось, горел сам по себе, без всякого топлива, в хрустальном блюдце. На ней были белые одежды, а ее седые волосы толстыми косами свисали со спины. Я остановился, пытаясь опять чувствовать себя как Эдвард Бонд, пытаясь определить, что бы он сказал в эту минуту. Затем Фрейдис повернулась и поднялась на ноги.

Рост ее был поразителен. Мало кто в Темном Мире мог смотреть мне прямо в глаза, но ясный взгляд голубых глаз Фрейдис был на одном уровне с моим. Ее широкие плечи и большие гладкие руки были почти так же сильны, как у мужчины, и если она и была преклонного возраста, то это не сказывалось на ее легких движениях и на том не имеющем возраста лице, которое она повернула ко мне. Возраст отражался только в глазах, и когда я взглянул в них, то понял, что она действительно была очень стара.

– Доброе утро, Ганелон, – сказала она глубоким, безмятежным голосом.

Я вздрогнул. Она знала, кто я, и сказала об этом так уверенно, как будто могла читать мои мысли, но я был уверен или почти уверен, что ни один человек в Темном Мире не может этого сделать. На мгновение я почти потерял дар речи, но затем мне на выручку пришла гордость.

– Добрый день, старуха, – сказал я. – Я пришел предложить тебе шанс выжить, если ты будешь повиноваться мне. Ты должна будешь повиноваться мне. Ты должна будешь помочь мне в одном важном деле, деле чести.

Она улыбнулась.

– Присаживайся, член Совета, – сказала она. – В последний раз, когда мы мерились силами, ты поменял один мир на другой. Не хочешь ли ты опять навестить Землю, лорд Ганелон.

Теперь настала моя очередь засмеяться.

– Ты не можешь сделать этого, а если можешь, то не станешь после того, как выслушаешь меня.

Ее голубые глаза пытливо посмотрели на меня.

– Ты чего-то очень сильно, до отчаяния, желаешь, – медленно сказала она. – Одно твое присутствие здесь и то, что ты предлагаешь мне условия, доказывают это. Я никогда не думала увидеть лорда Ганелона лицом к лицу, если при этом он не будет в цепях или в одном из своих бешеных боевых настроений, когда он ничего не соображает. Твоя нужда во мне, лорд Ганелон, служит для тебя сейчас цепями. Ты связан этой своей нуждой и беспомощен.

Она опять повернулась к огню и села одним грациозным движением, великолепно управляя своим большим, сильным телом.

– Садись, Ганелон, – опять сказала она. – Мы оба поторгуемся, ты и я. Об одном только тебя прошу: не теряй наше время на ложь, потому что я сразу узнаю, правду ты говоришь или нет, член Совета.

Я пожал плечами.

– С какой стати мне лгать такой как ты? – сказал я. – Мне нечего от тебя скрывать. Чем больше правды ты обо мне узнаешь, тем больше убедишься в искренности моих намерений. Но сначала скажи, где рабы, которые вошли в пещеру передо мной?

Она кивнула головой вглубь пещеры.

– Я послала их внутрь горы. Они спят. Ты же знаешь, как тяжел сон освобожденного от заклятия, лорд Ганелон.

Я уселся, покачав головой.

– Нет, нет, этого я еще не могу вспомнить. Я… ты просила, чтобы я говорил правду, старуха. Тогда слушай. Я – Ганелон, но фальшивые воспоминания памяти Бонда все еще затуманивают мой ум. И пришел я сюда как Эдвард Бонд, но Арис сказала одну вещь, которая вернула Ганелона обратно. Она сказала мне, что Совет в час моей слабости одел меня в голубой плащ – плащ жертвы, и я скакал в Кэр Сикэйр, когда лесные жители напали на нас. Должен ли я говорить тебе, какое самое сокровенное желание у меня?

– Месть Совету, – сказала она гулко и глаза ее, глядевшие в мои, горели сквозь разделяющий нас огонь. – Ты говоришь правду, член Совета. Ты хочешь, чтобы я помогла тебе отомстить. Что ты можешь предложить лесным жителям взамен, кроме огня и меча? Почему мы должны доверять тебе, Ганелон?

И вновь ее не имеющие возраста глаза жгли меня.

– Мое желание – месть. Каково ваше?

– Конец Ллира. Уничтожение Совета.

Голос ее завибрировал, а лицо засветилось внутренним огнем, когда она произносила эти слова.

– Я тоже хочу уничтожения Совета и конца… конца Ллира.

Мой язык стал чуть заплетаться, когда я выговаривал последнюю фразу, сам не знаю почему. Правда, однажды Великим и Страшным ритуалом я был кровно скреплен с Ллиром, это я хорошо помнил. Но Ллир и я не были едины, но мы могли бы ими стать, если бы события развивались по-другому. Сейчас я задрожал при мысли об этом.

– Да, я сейчас желаю конца Ллира – должен желать, если хочу остаться в живых.

Фрейдис проницательно взглянула на меня.

– Да, должен, возможно, что должен. Так что же ты хочешь тогда от нас, Ганелон?

Я быстро заговорил.

– Я хочу, чтобы ты поклялась своему народу, что я Эдвард Бонд. Нет – подожди! Я могу сделать для них сейчас больше, чем мог бы Эдвард Бонд. Скажи спасибо, что я вновь Ганелон, старуха. Потому что только я могу помочь вам. Послушай меня. Твои лесные жители не могут убить меня. Я это знаю. Ганелон бессмертен – за исключением только Алтаря Ллира. Но они могут схватить меня и держать здесь пленником, пока ты опять не вызовешь Эдварда Бонда своими заклинаниями. А это будет глупо и ненужно ни тебе, ни мне.

– Все, что Эдвард Бонд мог, он уже сделал, – продолжал я. – Теперь очередь Ганелона. Кто еще может сказать вам, где уязвимое место Ллира, или где Матолч держит свое секретное оружие, или как уничтожить Эйдерн? Все это я знаю, или знал когда-то. Ты должна помочь вернуть мне память полностью. Потом…