Павел Шумилов - Караван мертвецов Страница 14

Мириам вырвала из маленькой книжечки чистый листик и начала писать на нем корявыми печатными буквами: «Телим. Рабыни каравана не носят колец. Отведи их к кузнецу. Пусть вынет. А они все для тебя сделают. Дора.» Прочитала вслух.

– Ты бы так написала?

Дора закивала головой, поражаясь, какая Мириам умная. Мириам тем временем остановила пробегавшего мальчишку.

– Хочешь заработать? Караванщика Телима знаешь?

– Кто не знает? Вся улица пропахла караваном.

– Отнеси ему это письмо, а монету оставь себе.

– Спасибо, тетенька! – парнишка припустил по улице и принялся стучать в ворота и кричать, что ему нужен сам Телим. Мириам оттащила Дору за угол, а сама осторожно выглядывала.

– Телим вышел, – комментировала она увиденное. – Читает. Ушел.

Девушки прождали еще час, но Телим так и не повел рабынь к кузнецу.

– Может, у него зубило есть? – предположила Мириам. – Хотя, нет. Я бы услышала.

Бунт

– Каким оружием ты владеешь?

– Хозяин, если рабыня к оружию прикоснется, ей могут руку отрубить.

– Я жду ответа.

– Луком немного. Ну, арбалетом все умеют. Могу нож кинуть, если не больше пяти шагов.

– А как насчет мечей?

– Как норик.

– Как это?

– Умею быстро убегать.

– Мири, натаскай Дору хоть немножко.

– За три дня?

– И в пути тоже. Будет время, еще читать потренируй. На арифметику уж времени точно не останется.

– Господин, я умею деньги считать.

– Да ну? Сколько стоят шесть тюков по три с половиной золотых и двенадцать по три?

– Пятьдесят семь. Ты простой вопрос задал, хозяин. Сложно рост процентов на ссуду считать.

– О-о! – Греб был явно удивлен.

Мириам начала с рассказа о стали, о хрупкости, твердости, упругости металла, о закалке, ковке, внутренних напряжениях в поверхностном слое, о способах заточки. В каких случаях лучше использовать короткий широкий меч, в каких – узкий, длинный, в каких – двуручный. Объяснила, как нужно держать меч, какие удары рубящие, какие режущие, колющие, зачем на лезвии делают канавки, зачем поворачивают меч в ране. В какие места надо бить, чтоб убить насмерть, в какие – чтоб смертельно ранить, в какие – ранить несмертельно, но так, чтоб противник не смог больше сражаться. Это оказалось очень сложно и захватывающе интересно. Потом началась практическая часть. Меч не слушался Дору. Он был такой неповоротливый! Ни разу не успел вовремя к тому месту, где должен был отбить меч Мириам. Дважды чуть не поранил саму Дору. Спасибо Мириам! Невероятно быстрым движением она оба раза остановила это кровожадное чудовище. Пот заливал глаза. Дора, не выдержав, запросила пощады.

– Для первого раза ты очень хорошо держалась, – оценила Мириам. – Я выясняла твою выносливость. Скажу по секрету, многие мужчины не продержались бы и половины твоего времени.

Во двор вышел Греб с мечом в руке. Начался бой между ним и Мириам. Дора подумала, что такому искусству она за всю жизнь не обучится. Противники бросались вперед, обменивались невероятно быстрыми ударами и вновь отскакивали друг от друга, застывали как каменные. Никто из тех, кого знала Дора, так не дрался. Скоро стало ясно, что Гребу против Мириам не выстоять. Девушка почти не нападала, только оборонялась. Но, если нападала, в половине случаев ее клинок касался тела воина. Конечно же, не лезвием, а плоской стороной. Греб же не пробил ее оборону ни разу.

– Как ты хорошо сражаешься! Тебя, наверно, никто победить не может, восхитилась Дора.

– Могут, еще как могут. Артем, сын дракона, разделал меня как Бог черепаху. Да и было бы чем гордиться… Дора, ты тогда спросила, человек ли я. Я не совсем человек, понимаешь? Отсюда и неутомимость, и хорошая реакция. И сон мне не нужен.

– Как это – не совсем человек? За тобой Черная Птица прилетала?

– Нет, не в этом дело. Я не зомби и не умирала. Как бы тебе объяснить? Не мать меня родила, меня дракон сделал. Ему вроде как рабыня нужна была. Очень старался, когда делал. А когда увидел, что получилось… Что я совсем живая, свободу дал.

– Он добрый? Твой дракон.

– Он гуманный. Но понять его трудно. Старается отшельником жить, в человеческие дела не вмешиваться. Только когда где-то совсем плохо становится, он приходит и все исправляет. Он почти как Бог. А разве поймешь Бога?

– Мири, я так и не поняла, чем ты от нас отличаешься? У тебя пупка нет?

– Пупок у меня есть. Декоративная деталь. Для красоты, то есть. У меня детей нет. И не будет. Никогда не будет, понимаешь?

– Бедная… Купи рабыню, она тебе на колени от Греба родит. Так многие делают.

– Можно проще. Искусственное осеменение, ребенок из пробирки. Дешево и сердито. И рабыню покупать не надо.

Дора поняла только последнюю часть. Закусила губу, мысленно прощаясь с караваном. Ради Мириам она была готова на все. И ради Криса – на все. Но Греб… Как взглянет в глаза… Судья – и тот ему перечить побоялся.

– Я готова. Прикажи, госпожа, я лягу с Гребом.

– Спасибо, Дора, милая, я тебе очень признательна, но ты не так поняла. Это же будет твой ребенок. А я хочу своего. И еще хочу сказать. Не строй планы насчет Криса. Через несколько месяцев мы уйдем, а ты останешься. Ошейник мы тебе дадим, лошаков для каравана купим, если захочешь, но не морочь голову Крису. У него есть жена.

– Тави? Хозяин сказал, что она умерла.

– Все на свете относительно. Умерла, не умерла… Жизнь Тавии – плата Крису за участие в экспедиции.

Опять рухнуло на нее небо. Опять сердце забилось испуганным зайцем. Только губы не подвели, не задрожали.

– Ну и пусть! Что я, живых мертвых не видела? И ошейник мне не нужен! Пусть она жена, я буду наложницей.

– Дора, глупенькая, у нас так не принято.

– Караван мертвецов, – всхлипнула Дора, вжимаясь в закуток между пустыми бочками в погребе. В погреб можно было и не прятаться: она отпросилась у Греба до вечера, но здесь ее точно не найдут. А так нужно обдумать все без помех. Дора опять всхлипнула и утерла нос. – Что же мне делать? Белая Птица, посоветуй.

Все в этом доме не так, все ненастоящее, пугающее. Доспехи ненастоящие, Мири ненастоящая, все, что они делают, ненастоящее. Ошейник – и тот дали ненастоящий. В ошейнике, а рабыня. И лепешки ржаные у них ненастоящие. Нельзя кислое тесто за минуту замесить. И что за мужчины они, если богатые, а не могут себе двух женщин позволить? Но ведь помогли, девушек спасли, лошаков и товары выручили. И опять же все не как люди делали. Столько золотых потратили, что дешевле было выкупить всех. Или закидать сонными шариками и вывезти лошаков и товары. На глазах у всех. Ничего бандиты не посмели бы сделать. Там на каждом тюке, на каждом лошаке клеймо Телима стоит. Так нет, этим все по закону захотелось.