Ричард Кнаак - Источник Вечности Страница 14

Но где-то на фоне… Малфурион ощутил смутно, что что-то не так. Он постарался сосредоточиться на этом… но неудачно.

— Ты пока что не в Изумрудном Сне. Для начала ты должен отделиться от своей земной оболочки… — объяснил голос в его голове. — Пока ты в состоянии сна, ты будешь следовать за своим телом, как одежда. Начни с сердца и разума, это те звенья, которые сильнее всего связывают тебя со смертным планом. Видишь? Вот так это делается…

Малфурион мысленно коснулся своего сердца, открыв его, как дверь, и освободив душу. Он сделал то же самое с разумом, хотя земная, практичная сторона противоборствовала этому.

— Освободи свое подсознание. Пусть оно ведет тебя. Оно знает царство сна и счастливо вернуться сюда.

Как только Малфурион повиновался, последний барьер, сдерживавший его, был разрушен. Он чувствовал, будто сбросил кожу так же, как это делала змея. Чувство оживления наполнило его, он чуть не забыл, для чего он здесь.

Но Кенарий предупредил его о том, что надо оставаться сосредоточенным, так что ночной эльф боролся против эйфории.

— Теперь… поднимись.

Малфурион с усилием поднял себя… но тело, ноги остались лежать так же, как и были. Во сне он летал над землей, свободный от любого ограничения. Если бы он желал — Малфурион знал это — он мог бы долететь до звезд.

Но в Изумрудном Сне было много направлений.

— Повернись снова к своему подсознанию, — направлял полубог. Все окутало туманом. Образы, бесконечные образы заслоняли один другого, но, сосредоточившись, Малфурион понял, что может видеть их раздельно. Он услышал шептание и осознал, что это голоса спящих всего мира.

— Теперь выбирай свой путь сам.

Он почувствовал, как связь с Кенарием почти исчезла. Чтобы сохранить сосредоточенность Малфуриона, полубог должен был вернуться назад. Однако Кенарий оставался там, готовый помочь, если появится необходимость.

В то время как Малфурион двигался вперед, его мир изменился, став сверкающим, как драгоценный камень, и зеленым. Туман стал более густым, и шепоты стали более внятными. Смутный пейзаж, казалось, манил его.

Он стал частью Изумрудного Сна.

Следуя своим инстинктам, Малфурион двигался вперед, в постоянно изменяющиеся земли сна. Как и сказал Кенарий, этот мир выглядел так же, как и мир ночного эльфа, других существ здесь не было. В Изумрудном сне было такое спокойствие, что хотелось остаться здесь навсегда, но Малфурион не впал в соблазн. Ему надо было знать правду о его сне.

Поначалу он не имел понятия, куда ведет его подсознание, но как-то подозревал, что к ответам, которых он искал. Малфурион летел над пустым раем, восхищаясь всем, что он видел.

Но затем, посреди своего путешествия, он снова почувствовал что-то неправильное. Он чувствовал тусклый разлад, который быстро усиливался. Малфурион попробовал проигнорировать его, но он грыз сознание, как голодная крыса. Наконец, он изменил направление движения своего духа к нему.

Вдруг впереди него открылось огромное, черное озеро. Малфурион нахмурился, уверенный, что узнал эти воды. Темные волны плескались у берегов, и центр излучал сильную ауру.

Источник Вечности.

Но если это источник, то где же город? Малфурион пристально смотрел в то место царства сна, где, как он знал, располагалась столица, пытаясь вызвать ее образ. Он пришел сюда по какой-то причине, и он верил, что она связана с городом. Сам по себе Источник Вечности был удивителен, но он был всего лишь источником силы. Разлад, как чувствовал ночной эльф, происходил из-за чего-то другого.

Он пристально смотрел на пустой мир, пытаясь увидеть действительность.

И, без предупреждения, сон Малфуриона материализовался над Зин-Азшари,столицей ночных эльфов. На старом языке Зин-Азшари переводилось как "Слава Азшаре". Королева была настолько любима, что в день ее восхождения на трон народ настоял на переименовании столицы в ее честь.

Подумав о королеве, Малфурион вдруг узрел сам замок, великолепное сооружение, окруженное огромной, хорошо охраняемой стеной. Он нахмурился, узнав его. Это был, конечно же, величественный дом его королевы. Даже несмотря на то, что он время от времени говорил о ее недостатках, Малфурион, в действительности, обожал ее сильнее, чем многие думали. В общем, она сделала много хорошего для своего народа, но, случалось, как он считал, что она просто теряла сосредоточенность. Как и многие другие эльфы, он подозревал во всех проблемах Высокорожденных, которые управляли царством от ее имени.

Зло стало сильнее, когда он подлетел к замку. Глаза Малфуриона расширились, когда он увидел его причину. С изображением Зин-Азшари он также призвал более реальное видение Источника. Темное озеро сейчас безумно кружилось, и то, что появилось там, было чудовищной жилой многоцветных энергий, вытягиваемой из глубин. Могущественная магия вырывалась из Источника в самую высокую башню; только намеренно можно было читать заклинание такой невозможной силы.

Темная вода вдали от замка двигалась с такой скоростью, что Малфуриону казалось, будто она кипит. Те, кто в башне вызывали силы Источника, вызывали и еще более страшную ярость стихии. В небесах неистово шумела и сверкала разрушительная буря. Некоторые здания на самом краю Источника могли быть смыты.

— Что они делают? — удивился Малфурион, забыв о собственной цели. — Почему они продолжают, несмотря на слабость во время дня?..

Но "день" сейчас был пустым словом. Пропало солнце, которое ослабляло способности ночных эльфов. И хотя еще даже не вечерело, над Зин-Азшари было темно, как ночью… нет, даже темнее. Это было не природная и не безопасная темнота. Чем же они могли там забавляться?

Он проплыл вдоль стены, мимо каменолицей стражи, не замечавшей его присутствия. Малфурион подлетел к замку, но, ища вход, уверенный, что во сне он сможет легко пройти через что угодно, даже камень, он обнаружил непроходимое препятствие.

Кто-то заковал замок в защитное заклинание, настолько сложное, настолько запутанное, что он не мог прорвать его. Это только лишь пробудило в Малфурионе любопытство, сделало его более решительным. Он летал вокруг дворца, снова поднимаясь к башне. Должен же был быть путь внутрь. Он должен был увидеть, что за сумасшествие творится внутри.

Одной рукой он дотянулся до матрицы защитного заклинания, ища точку, в которой она переплеталась, точку, в которой ее можно было разъединить…

И вдруг невообразимая боль сковала Малфуриона. Он безмолвно закричал — не было звука, способного передать его агонию. Изображение дворца, Зин-Азшари исчезло. Он обнаружил себя в изумрудной пустоте, пойманным в шторме чистой магии. Силы стихий грозились разорвать его на тысячи кусков и разбросать их во все стороны.