Юрий Горюнов - Призрак нереального (сборник) Страница 14

Я разделся догола и только повернувшись, увидел на тумбочке возле кровати различные баночки. Дед откинул одеяло, и Ксения предстала передо мной в обнаженном виде. Я заметил ранее, что у нее хорошая фигура, но сейчас это реально увидел. Но, ни один мужской гормон не шевельнулся у меня внутри. Она лежала на спине.

— Выпей, — подал мне стаканчик.

— Что это?

— Ясно не отрава. Это отвар, чтобы сказать по— современному, войти в транс.

Я взял стаканчик, в нем была прозрачная жидкость, почти без вкуса.

— Ложись рядом с ней, поверни ее к себе лицом и, прижавшись, обними. Держи ее, не упусти.

Я сделал, как он просил, и прижав к себе Ксению, почувствовал нежность ее кожи, но также почувствовал, что тело холоднее, чем должно быть, словно жизненное тепло покидало ее.

— Закрой глаза и постарайся, обнимая, не напрягать руки, а просто обними, словно вы одно целое.

Я закрыл глаза, и некоторое время привыкал к ощущениям близости чужого тела. Было очень тихо. Настолько тихо, что тишина стала звенящей. Даже с улицы не доносилось ни звука. Тишина была гнетущей.

Вдруг почувствовал, как тепло поднимается от моих ног вверх, медленно, медленно, заполняя каждую клеточку моего тела, и когда тепло достигло затылка, оно словно уперлось в преграду и стало также медленно отступать вниз. Стало чуть прохладнее, и я почувствовал озноб, но тепло не ушло совсем, а дойдя до кончиков пальцев ног, стало снова подниматься. Так продолжалось несколько раз. Я был в полузабытьи. Ощущение было такое, что мы с Ксенией находимся в каком-то едином пространстве, отделенного от остального, реального мира. Нас окутывало некое поле, защищая. Звуки становились все тише и тише, это что-то бормотал дед. Мой разум боролся за свое существование в реальном мире, но его пытались вытеснить. Я как сквозь сон еще слышал невнятное бормотание, и почувствовал запах трав, словно нахожусь среди поля. Я помнил это запах, он ни с чем несравним. Запах травы, когда лежишь на поляне, раскинув руки, и вдыхаешь их аромат. Мое сознание продолжало бороться, но видимо силы были не равными и я провалился в пустоту. Последнее, что я про себя отметил, точки в темноте, которые слились воедино и в виде мозаики стали различимы очертания участливых лиц, которые я не знал, но они своим сочувствием внушали мне веру, пытаясь поддержать меня, и я им верил.

Мгновение и мы с Ксенией пронеслись сквозь какую-то жидкую субстанцию, преодолевая ее сопротивление, и очутились в пустой темноте. Я не знаю, то ли я открыл глаза, то ли видел своим внутренним зрением, но увидел вокруг себя миллиарды звезд. Они были везде, куда бы я ни посмотрел. Мы тихо вращались, словно танцевали в невесомости. Я не видел ни Земли, ни Солнца. Я не знал, где мы, да и не важно это было. Я видел мир, который завораживал. Все это я наблюдал, не выпуская из объятий Ксению. Не знаю, был ли у меня в тот момент разум или остался там, но я чувствовал, что не могу ее отпустить, чтобы она не исчезла. Держать ее было легко, я не ощущал ее веса. Мы были едины.

Издали к нам стал приближаться луч света. Он словно надвигался на нас. Он возник внезапно, как точка, но потом стал увеличиваться, и вдруг тепло коснулось нас, согревая изнутри, хотя холода я не чувствовал. Было ощущение покоя и умиротворенности. Согрев нас, свет погас, и началась прежняя процедура контрастов тепла и холода. И все это время, я не разрывал объятий, наблюдая за окружающим нас миром, где среди пустоты, я чувствовал жизнь.

Внезапно все исчезло, и жуткий холод пробил меня до дрожи. Ксения тоже вздрогнула, и я усилил объятия, крепче прижимая ее к себе.

Сознание, если его можно было таким считать, снова покинуло меня. Меня коснулась теплая рука, и я открыл глаза. Надо мной наклонился дед: — Поднимайся, только медленно.

Я разжал объятия и осторожно положил Ксеню на спину. Она была мокрая, как и я. Тихо поднялся, сел на краю кровати, опустив ноги на пол. Голова чуть кружилась. Посидев несколько секунд и поняв, что я в норме, встал на ноги, в которых была усталость.

— Давай я тебе полью из кувшина, умойся и протри себя, а потом вытрись насухо. Полотенце на спинке стула.

Дед поливал мне из кувшина в ладони, над тазиком. Говорят, что чистая вода не имеет запаха. Это не так. Это был запах свежести. Вытерев себя насухо, я оделся и взглянул на колдуна, как еще его называть теперь, я не знал.

— Ее протрет Наташа. Пошли, — и мы вышли. Наташа сидела в кресле и, увидев нас, поднялась и пошла к Ксении. Она знала, что надо делать. Усталость не покидала меня, и сел в кресло, которое еще хранило тепло незнакомой мне женщины. Я вдруг подумал, что еще не слышал ее голоса.

Дед подошел к шкафчику, достал бутылку Hennessy и стакан. Налил мне половину и протянул. Я не удивился, столь дорогому напитку, что уж тут удивляться, а взяв его, выпил залпом. Никогда прежде я не пил этот коньяк вот так, как воду. Тепло стало разливаться по телу, но хмель в голову не ударил.

— Который час? — задал я вопрос.

— Почти полночь, — и предвидя мой вопрос, заметил, — я уже предупредил Катю, чтобы не волновалась. Еще будешь?

— Нет, спасибо, думаю, мне лучше пойти спать.

— Да, это лучшее, что можно сделать. Спасибо тебе, ты мне помог, я у тебя в долгу.

— Не надо. Вы мне ничего не должны. Забудьте.

Я поднялся, он подал мне куртку: — Пойдем, провожу.

— Я сам.

— Потом сам, а сегодня я провожу.

Мы вышли в ночь. Полная луна висела в небе среди звезд, похожие на те, что я уже видел, но ближе. Пока шли к дому тети Кати, разговор не поддерживали, не было ни желания, ни необходимости, а мне так просто хотелось спать. Уже около калитки, он произнес:

— Не все можно объяснить словами, но я попытаюсь и что смогу расскажу, когда наберешь силу. Тогда и приходи. Дверь моего дома для тебя всегда открыта. Спасибо, — он протянул мне руку, пожав которую, познал силу, не соответствующую его возрасту, и толкнул калитку.

Тетя Катя не спала, ждала меня. Увидев мой вид, быстро встала и помогла снять куртку: — Устал?

Я кивнул головой.

— Чай будешь? Я свежий, только что заварила для тебя.

Мне показалось неудобным отказываться от ее забот, и я согласился. Она быстро налила горячего чая, очень сладкого, как я любил. Я сидел на диване и медленно пил, вдыхая его аромат. Сколько я сегодня чувствовал, сколько вдыхал запахов.

Тетя Катя смотрела на меня: — Степан приходил, предупредил, что придешь поздно. Я не расспрашивала, но он коротко пояснил, что Ксения заболела и нужна твоя помощь. Помог?

— Надеюсь, что да.

— Верь ему. Благое дело сделал, что помог.

Допив чай, я пошел спать. Уже не помню, как разделся и забрался под одеяло. Едва голова коснулась подушки, я уснул, даже не пошевелился.