Дэвид Бишоф - Роковые кости Страница 14

– Но я не сделал ничего плохого! Почему же меня выгнали вместе с вами?

– Тише! – зашикали на него остальные. – Ты – один из нас, и в этом не может быть сомнений. Бог не ошибается.

Люцифер, возглавлявший эту пеструю компанию, вспрыгнул на сцену второго фургона. Декорации из красного и оранжевого картона и горшочки с огнем, от которых поднимался вонючий дым, живописали адские костры и пытки.

Ян уже успел понять, какую историю разыгрывают актеры: это была легенда о Ласло – херувиме, сброшенном с Небес по ошибке. Увидев его в аду, Люцифер не смог найти ему достойного применения. Он обозвал его «Божьей отрыжкой» и швырнул обратно на Небеса. Но хорошим глазомером Люцифер не отличался, и юный ангел попал на Землю, во времена, уже далеко отстоящие от смерти Адама и Евы.

Ему пришлось скитаться по дорогам, то и дело пытаясь убедить людей и Господа Бога в том, что он действительно ангел и вполне заслуживает законного места в Небесном Доме.

Ян знал и очень любил этот смешной и печальный цикл сказок; но сейчас не было времени досмотреть представление до конца. И когда окончилась сцена в аду, Ян ухитрился протиснуться сквозь толпу зрителей и направился к проходу между фургонами. Вздохнув с некоторым облегчением, он замешкался перед одной из живых картин, и тут на него с разбегу налетел коротышка, игравший Ласло, который как раз переходил к следующей сцене.

– Ух, разрази меня Господь! – взвизгнул карлик. – Смотри, куда идешь, болван! Я на работе!

И коротышка помчался к фургону… уронив в дорожную пыль какой-то маленький блестящий предмет.

Ян подобрал его и крикнул вслед актеру:

– Эй, вы потеряли…

Но коротышка уже не слышал его, поглощенный ролью. Ян пожал плечами и свернул в переулок, что вел к «Голосистому петушку». На ходу он с любопытством рассматривал свою находку. То был недлинный тоненький металлический цилиндрик, судя по виду, сделанный из серебра. На одном конце цилиндра оказалось крошечное отверстие, на другом – металлическая шишечка. Вертя странную вещицу в руках, Ян случайно надавил на шишечку большим пальцем. Шишечка подалась и щелкнула. Из отверстия показался остроконечный стерженек. Ян остановился и в изумлении снова надавил на шишечку. Стерженек исчез – втянулся в отверстие. Невероятно!

Рядом со щелкающей шишечкой, к цилиндру была приделана металлическая полоска, закрепленная только с одного конца. Вспомнив о своей миссии, Ян сунул находку в карман и пошел дальше по извилистой улочке, огибая грязные лужи и сточные ямы.

Над головой у него хлопнул о каменную стену ставень, и раздался хриплый старушечий голос:

– Посторонись!

А в следующую секунду прямо перед носом у Яна на мостовую обрушился водопад помоев.

– Проклятие! – воскликнул Ян, задрав голову. Морщинистые ручки с треснутым ночным горшком уже исчезали в окне. – Смотри, куда льешь!

В ответ на это из окна вылетел мастерски прицельный смачный плевок, угодивший Яну прямо в лоб.

– В следующий раз вылью тебе на голову, ублюдок!

И ставень с грохотом захлопнулся.

Ян утер лицо и побрел дальше по переулку, то и дело бдительно поглядывая вверх, на высокие окна.

Переулок упирался в оживленную проезжую дорогу, которая была лишь немногим шире. Здесь стояло несколько ярмарочных балаганов – обрывки роскоши, царившей на праздничной площади. На другой стороне улицы и находился «Голосистый петушок» – трактир, пользовавшийся дурной репутацией и большой популярностью.

Окна пивной потемнели от чада. В дверях под изящной вывеской с красно-синим петухом, вечно и безмолвно возвещающим рассвет, толпились пьяные. Посетители развалились на ветхих скрипучих скамейках, провожая мутными взглядами проплывающих мимо людей и сжимая в руках железные кружки с такой силой, словно боялись, что те вот-вот отрастят себе ноги и удерут.

Ян с опаской прикинул на глаз ширину улицы и неуверенно приблизился к группе гуляк, которые, судя по украшавшим их туники гербам, были искомыми рыцарями. Они о чем-то оживленно беседовали, то изрыгая проклятия, то затягивая песню, хлопая себя по коленям и награждая сновавших туда-сюда с кувшинами выпивки пажей пинками пониже спины.

После секундного колебания Ян выбрал ближайшего к нему розовощекого рыцаря с заметным брюшком в заляпанной элем пурпурной тунике.

– Прошу прощения, ваша милость, но мне необходима помощь. Там, на пустошах, мне встретилась юная леди, спасающаяся бегством от чудовищных тварей из Темного Круга, и…

Мутный взор рыцаря прояснился самую малость. Карие глаза его взглянули на Яна сверху вниз.

– Что ты сказал, парень? Тебе что, не хватает учтивости обращаться ко мне в более доходчивой манере, если уж набрался наглости вообще заговорить со мной?

Ян дотронулся пальцем до своей верхней губы.

– Видите ли, добрый рыцарь, я не могу говорить отчетливее и…

– Убери-ка руку ото рта! Может, тогда что-нибудь получится.

Рыцарь был изрядно пьян. Об этом красноречиво свидетельствовало его дыхание, пропитанное парами эля. Приподняв увесистую флягу, он с бульканьем отхлебнул большой глоток, оросив густые черные усы обильной пеной и обрызгав Яну лицо, после чего взревел:

– Ты сказал «леди», уродец? Леди? Ты хочешь продать мне свою сестричку? – Брюхо рыцаря затряслось от хохота. – Ребята! Ребят, этот недотепа продает свою сестру!

Его собутыльники как по команде повернули головы к Яну.

– Повтори-ка, как тебя зовут? – спросил толстый рыцарь.

– Ян Фартинг, сэр, бедный сапожник. Но я хотел сказать вам нечто очень важное…

– Фартинг! – обрадованно воскликнул рыцарь. – Всего-то фартинг! Надеюсь, твоя сестричка не такая страхолюдина, как ты! – И он снова зашелся в громоподобном хохоте. Остальные рыцари, навострив уши в предвкушении веселой развязки, поддержали его сдавленными смешками и покашливаниями. Ян в замешательстве обвел взглядом молодые и старые лица рыцарей, рыцарей со шрамами и рыцарей, недосчитывавшихся пальцев, носов и ушей.

– Умоляю вас, сэр! – в отчаянии воскликнул он, чувствуя, как к горлу подступают слезы. – Вы должны меня выслушать! Если вы не согласитесь пойти со мной, я за всю жизнь не искуплю свою ошибку. Бога ради, послушайте!

Ян так переволновался, что вылетавшие из его рта отрывистые звуки и вовсе превратились в неразборчивую кашу. Рыцари снова согнулись пополам от смеха при виде этого раскрасневшегося дурачка, судорожно сцепившего пальцы и не скрывающего слез, градом катящихся по щекам. Эта вспышка веселья еще больше вывела Яна из равновесия.

Но тут какой-то юноша отделился от компании, подошел к Яну и обхватил его рукой за плечи. Вторую руку он вытянул раскрытой ладонью вперед, призывая товарищей к тишине.