Линн Флевелинг - Крадущаяся Тьма Страница 15

— Похоже, ночные грабители Мне не удалось их рассмотреть.

— Их? И сколько же их было?

— Трое, кажется Мне было не до того, чтобы их пересчитывать.

— Ну-ка расскажи поподробнее.

Алек уселся в кресло у камина и принялся за хорошо отрепетированный и несколько приукрашенный отчет о своих приключениях на улице Серебряной Луны.

— Молодец, здорово сообразил, что можно найти защиту у дворцовой стражи, — сказал Серегил, когда Алек закончил. — Да, кстати о дворце: у меня есть кое-что для тебя — благодарность от царицы и Клиа, я думаю. — Он вытащил из кармана кафтана небольшой кошель и кинул его юноше Открыв кошель, тот обнаружил там тяжелую серебряную заколку для плаща — темно— синий камень в оправе, напоминающей ветку с листьями.

— Серебряные листья — Силверлиф… — Алек с легкой улыбкой любовался драгоценностью. — Когда я в первый раз встретил Клиа в Цирне, я назвался Ареном Силверлифом.

— Превосходный камень, — заметил Серегил, заглядывая через плечо Алека.

— За такой можно купить породистую лошадь, если понадобится. Только будь осторожен и не распространяйся о том, откуда он у тебя и за что ты его получил. Наши подвиги лучше скрывать.

Иллия Кавиш ворвалась в зал, словно послеполуденный ураган.

— Дядюшка Серегил! Алек! Мы приехали! Стоя на галерее, где обычно играли музыканты. Серегил наблюдал, как девочка повисла на появившемся из столовой Алеке.

— Я теперь могу участвовать в празднике — мне уже исполнилось шесть! — объявила она, радостно обнимая юношу. — И у меня новые башмачки и настоящее нарядное платье с двумя нижними юбками, и еще… А где же дядюшка Серегил?

— Я уже иду, — ответил ей тот. Спустившись по крутой узкой лесенке, он пересек зал и получил свою порцию объятий и поцелуев. — Ты приехала из Уотермида совсем одна, госпожа?

Иллия скорчила гримасу.

— Мама все еще плохо себя чувствует из-за маленького, так что ей пришлось ехать в повозке с Арной и Эулис. Папа, и Элсбет, и я — нам тоже пришлось тащиться медленно. Но папа разрешил мне скакать вперед, когда мы выехали на вашу улицу. Я авангад!

— Я думаю, ты хочешь сказать — авангард, — с улыбкой поправил ее Алек.

— Я так и говорю, глупенький. Наша с Элсбет комната будет по соседству с твоей, дядюшка? Та, где кровать похожа на дракона, а на стенах нарисованы нарядные дамы?

— Конечно, при условии, что ты не будешь выскакивать к гостям в ночной рубашке, как ты сделала это в прошлом году.

— Ну, я для этого теперь слишком взрослая, — заверила его девочка, хватая их с Алеком за руки и увлекая к двери. — Пошли скорее! Папа и мама, должно быть, уже приехали.

Улица Колеса была забита экипажами и всадниками, но Серегил сразу же заметил рыжую голову друга. Тот издали кивнул ему. пробираясь сквозь толпу вместе со второй дочерью; за ними следовала крытая повозка, на козлах которой сидели две служанки. Старая Арна тоже увидела Серегила и замахала рукой.

— Как я вижу, Иллия нашла вас, — усмехнулся Микам, спешиваясь перед домом.

Серегил радостно обнял старого друга, потом Элсбет, которая в непривычном для себя наряде — синей амазонке — краснела и смущалась.

— Вы как раз вовремя. Алек тут так постарался!

— Мы добрались бы быстрее, если бы я могла ехать верхом, — пожаловалась Кари, выбираясь из груды подушек и пледов. Недели утренней тошноты сделали ее лицо осунувшимся и бледным, но удовольствие от поездки заставило темные глаза оживленно блестеть Микам помог ей спуститься на землю, и она тепло обняла Серегила и Алека.

Серегил оглядел ее округлившуюся фигуру.

— Беременность тебе к лицу, как всегда.

— Лучше не говорить ей этого перед завтраком, — предупредил его Микам.

Старая Арна сделала в сторону госпожи охранительный знак.

— Чем сильнее недомогает мать, тем здоровее будет сын. Когда женщина отвернулась, Кари закатила глаза.

— Мы слышим это по три раза на дню последний месяц. Даже если снова родится девочка, похоже, она явится на свет с мечом в руке.

— Еще одна Бека, — усмехнулся Алек.

— А что ты скажешь? — обратился Серегил к Элсбет. — Последнее, что я слышал, — это что ты собираешься остаться в школе при храме.

— Это так. Спасибо тебе, что ты меня рекомендовал. Я всегда так хотела этого…

— Сначала Бека — в царской гвардии, теперь Элсбет — в храмовой школе. — Кари обняла дочь за талию и мрачно посмотрела на Серегила. — Из-за тебя я состарюсь и поседею прежде, чем кто-нибудь из моих дочек выйдет замуж.

— Ученицы школы выходят замуж, мама, — возразила Элсбет.

— И я тоже выйду замуж, — пропищала Иллия, крепко держась за руку Алека. — Вот за Алека и выйду, да, Алек? Юноша галантно поклонился.

— Конечно, если ты еще будешь этого хотеть, когда вырастешь и станешь такой же красавицей, как твоя мама и сестры.

Элсбет покраснела.

— Как поживаешь, Алек? Папа говорил, что ты был ранен, спасая Клиа.

— Я давно уже в порядке, если не считать этого. — Юноша смущенно провел рукой по волосам. — Клиа пострадала в этой заварушке сильнее меня.

— Это было так благородно с твоей стороны, — заикаясь, выдавила из себя Элсбет. — Я хочу сказать — броситься в огонь… — Покраснев еще сильнее, девочка поспешила следом за Арной в дом.

Алек обеспокоенно повернулся к Кари;

— С ней все в порядке?

Кари с загадочной улыбкой взяла его под руку.

— О, ей ведь скоро исполнится пятнадцать, а ты — герой, вот в чем дело. Пойдем, храбрец, благородный Алек, и давай посмотрим, что можно сделать с твоими волосами. Не годится, чтобы ты сегодня вечером выглядел, как подмастерье-трубочист, перед высокородными гостьями Серегила.

Глава 6. Скорбная ночь

Из украшенной изысканными гобеленами ложи госпожи Килит в храме Сакора было прекрасно видно все происходящее. Серегил и Алек добрались до входа в храм за час до захода солнца, но их хозяйка в обществе шести гостей уже угощалась изысканными винами и закусками, не переставая болтать.

Вечер был морозный, и дыхание при разговоре вырывалось изо ртов маленькими облачками пара. Собравшиеся кутались в теплые черные плащи или мантии, как того требовала торжественность события, но на головах и запястьях сверкали золото и драгоценности.

— Ах, наконец-то наша маленькая компания вся в сборе. — Госпожа Килит, улыбаясь, поднялась и поцеловала Серегила.

В его ответном поцелуе сквозила искренняя привязанность. Когда-то, много лет назад, они какое-то время были любовниками и навсегда остались друзьями. Госпоже Килит, прикинул Серегил, должно быть, уже под пятьдесят, но время лишь придало изысканности и ее красоте, и ее остроумию.

И то, и другое в полной мере было продемонстрировано, когда дама повернулась к Алеку, застенчиво держащемуся позади Серегила.

— И мы встречаемся теперь при гораздо более приятных обстоятельствах, чем раньше, благородный Алек. Надеюсь, никто сегодня не вздумает арестовывать благородного Серегила?

Алек ответил ей изящным поклоном.

— Насколько мне известно, его расписание арестов составлено с таким расчетом, чтобы до завтра его этим не беспокоили, госпожа.

«Молодец, благородный Алек», — подумал Серегил улыбаясь.

Краем глаза он заметил, как собравшиеся обменялись многозначительными взглядами. Многие в Римини знали, что всего несколько недель назад Серегил в цепях был брошен в тюрьму. Своей шуткой Килит лишила инцидент мрачного оттенка, разрядив атмосферу.

— Серегил, располагайся — садись рядом с адмиралом Нирейдианом, — предложила Килит, указывая на кресло рядом с дородным чернобородым аристократом. — Он теперь занимается оснащением царского флота для захвата вражеских судов, и я уверена, тебе будет интересно об этом послушать. Благородный Алек, садись поближе ко мне — нам нужно познакомиться получше. Но сначала я всех друг другу представлю: это его светлость адмирал Нирейдиан-и-Гортос, а госпожа Тициана-а-Ревва и госпожа Брина-а-Урсил — дамы из свиты царицы. Господин Ариус-и-Рафаэль сопровождает сегодня мою дорогую подругу — благородную Ириэль-а— Никирию.

После паузы Килит положила руку на плечо женщины в военной форме.

— Это — капитан Джулена-а-Исаи из пехотного полка Белого Сокола, только недавно почтившая своим присутствием мой салон.

Серегил посмотрел на нее с приличествующим случаю любопытством: поговаривали, что это самая последняя возлюбленная прекрасной Килит.

— Друзья, вы все знаете благородного Серегила-иКорита, — продолжала любезная хозяйка. — А этот очаровательный молодой человек — его протеже, благородный Алек-и-Гарет из Айвиуэлла. Его покойный отец принадлежал к майсенскому знатному роду, насколько мне известно.

Состряпанная на живую нитку генеалогия Алека вызвала, как он и надеялся, мало интереса. Предоставив юноше учиться светскому обхождению под руководством искусной Килит, Серегил переключил внимание на других гостей, ожидая интересного улова.