Драконы ночной смены (ЛП) - Аарон Рэйчел Страница 15

— Не все люди хотят одно и то же, папа.

— Возможно, но я не видел, чтобы кто-то отказывался от жизни в роскоши, — сказал он. — Почему ты не даешь мне заботиться о тебе?

— Потому что мне не нравится твоя забота, — я старалась сохранять спокойствие. Заставить его слышать меня. — Я не избалована настолько, что могу жаловаться на твою щедрость. Ты всегда хорошо обеспечивал меня. Вы с мамой давали мне все, о чем я просила, и я была благодарна за это, но в жизни не только это. Ты хочешь, чтобы я вела себя так, как все твои люди, говорила то, что ты хочешь, но я не как они. Они оставили старые жизни по своей воле, пришли служить тебе. У меня не было такого выбора.

— Я не вижу тут выбора, — сказал Ён. — Нет жизни лучше, чем я могу дать.

— Уверена, что ты так не думаешь. Но тебе не приходило в голову, что то, что ты хочешь для меня, и то, чего хочу я, — разные вещи?

— Потому что ты юна, — отмахнулся он. — Подрастешь и поймешь, что я прав.

Я с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза.

— Пап, мне двадцать шесть. У меня диплом магистра. Я прожила четыре года в СЗД сама. Я не четырнадцатилетняя беглянка в истерике.

— Тогда почему ты ведешь себя так? — рявкнул он. — Если ты взрослая и успешная, почему ты все еще такая безрассудная?

— Наверное, потому что кто-то подвергает меня ужасным ситуациям! — закричала я, а потом заставила себя вдохнуть. Нет, Опал. Гнев не поможет. Я была спокойной и взрослой, я могла это сделать. — Я знаю, что не всегда принимаю идеальные решения, — продолжила я через миг серьезным голосом. — Но кто нет? Как ты любишь напоминать мне, я человек. Люди ошибаются.

— И работа отца остановить тебя, — строго ответил Ён. — Вдвойне важно, потому что я — дракон. Я старше, мудрее и опытнее, чем ты можешь быть. Зачем эти знания, если не для помощи тебе?

— Помощь не означает проживать мою жизнь за меня, — спокойно возразила я. — Если я обсуждаю с тобой каждое решение, это не жизнь. Это следование указаниям, а что это за жизнь?

— Долгая, счастливая, безопасная, — ответил он без иронии.

Я глубоко вдохнула, пытаясь придумать, как с этим справиться.

— Ты хотел бы этого? — спросила я. — Если бы большой, старый и опытный дракон правил твоей жизнью, тебе это понравилось бы?

Отец стиснул зубы.

— Я послушал бы его и ценил совет.

— Кто теперь уходить от темы? — дразнила я. — Я не спрашивала, послушал бы ты. Я спросила, нравилось бы тебе на моем месте, а я в этом сомневаюсь. Ты хотел править сам так сильно, что убил своего отца.

— Мой отец был тираном и безумцем. И он тут не при чем. Я вижу, куда ты клонишь, но это не сработает. Ты — не дракон, Опал. Ты — кроха, и ты не знаешь, чего хочешь. Я знаю, что для тебя лучше, и если ты перестанешь упрямиться хоть на миг, ты это поймешь.

Я закрыла глаза, раздраженно вздыхая. Снова это. Я думала, что сделала прорыв, но, что бы я ни говорила, мы приходили к одному и тому же.

— Ты такого плохого обо мне мнения?

Отец отдернулся.

— Конечно, нет, — сказал он. — Я дорожу тобой. Но ты…

— Ты считаешь меня слабой? — осведомилась я, встав на носочки, чтобы быть ближе к его росту. — Я поняла, как одолеть твое проклятие. Я спасла тебя от Белой Змеи. Я говорила с двумя богинями, чтобы вернуть тебя к жизни, и только я не даю тебе умереть. Я справилась без твоей помощи, а ты все еще заявляешь, что я не знаю, что хочу, и как получить это? Думаешь, мне нужны твои указания? Думаешь, я такая глупая и беспомощная?

— Я не это имел в виду.

— Это, — возразила я. С гневом, но не так, как мы обычно ссорились. Я не злилась на отца. Я была оскорблена. Я столько пережила за последние несколько месяцев, больше, чем считала возможным, и все еще вышла победителем. Я забралась на все горы, которые он бросал в меня, и ему хватило наглости сказать, что я не могла думать за себя? — Ты не можешь получить все, — сказала я. — Или я — маг, который убедил живой город спасти тебя от твоих врагов, или я глупая девочка, которая не может прожить сама. Одно или другое, папа, я не могу быть тем и другим. Нельзя в одну секунду полагаться на мою силу, а в следующий миг ругать, как непослушную собаку. Ты говоришь, что хочешь, чтобы я вернулась домой, потому что я слишком безрассудна, чтобы жить под твоим надзором, но я построила свою жизнь в этом городе, и она была такой успешной, что ты проклял мою удачу, чтобы это прекратить! Все мои проблемы после того, как я покинула дом, были созданы тобой, так что проблема не во мне, а в тебе.

Мои слова потрясли меня. Я всегда винила папу во всем, но до этого я не смотрела на всю картину. Теперь все лежало передо мной, и было глупо не понимать правду до этого.

— Я не слишком глупа, чтобы жить без тебя, — я смотрела на призрака отца новыми глазами. — Это ты не можешь жить без меня.

Гнев на его лице был таким, какой я привыкла бояться сильнее всего. Он меня не бил и не ранил, но рядом с разъяренным драконом было невозможно не бояться. Но сейчас я не могла бояться. Он был просто дымом. Без моей магии, удерживающей его целым, его мог унести порыв ветра. Это было жалкое зрелище, и судя по тому, что ярость таяла на его лице, папа знал это.

Он резко сел. Просто опустился на тротуар, словно кто-то выбил из-под него ноги. Его драконье достоинство покинуло его, оставив печальную старую тень, сжавшуюся во тьме.

— Пап? — нервно сказала я, переживая, что перегнула. — Я…

— Сказала ли ты неправду? — спросил Ён, глядя на свои просвечивающие ладони, словно не знал, кому они принадлежали. — Но ты не понимаешь, как это. Когда ты моего возраста, время несется быстро. Миг назад ты была очаровательным беспомощным созданием, которое нуждалось во мне для всего. А потом я моргнул, и ты уже незнакомка, которая ничего не хочет от меня. Я старался вернуть тебя. Как иначе? Ты была моей Опал. Но, чем сильнее я тянулся к тебе, тем больше ты ускользала из моих рук, и я…

Он замолчал, вздохнув, сильнее сгорбился.

— Я не хотел управлять тобой ради себя, но этот мир опасен. Стоило отвернуться, и ты бросалась в беду, и я не знал, как остановить тебя, — он с мольбой посмотрел на меня. — Ты знаешь, каково это, когда твое величайшее сокровище бросается в опасность снова и снова, отказываясь принять твою помощь?

— Нет, — сказала я, садясь рядом с ним. — Но ты знаешь, каково это — построить жизнь с нуля — жизнь, которую любишь, которой гордишься — чтобы потерять это из-за отца, который должен помогать больше всех, потому что он боится?

Ён пронзил меня опаляющим взглядом.

— Не заставляй это звучать благородно. Ты собирала мусор.

— Это не так, и ты это знаешь, — резко сказала я. А потом вздохнула. — Но это не важно. Нет стыда в уборке мусора. Нет стыда в том, что тебе нравится, если это не вредит другим и дает тебе прожить. Работа Уборщика не сильно отличается от того, что мы делали сегодня, и ты видел меня тут. Мне это нравится! Мне нравилась и старая жизнь. Я была успешной, счастливой, даже в безопасности. Пока ты не стал шуметь, драконы меня не беспокоили. Моя жизнь уже имела все, что ты хотел мне дать, и ты испортил это. Видишь, почему я злюсь?

— Нет, — сказал Ён, прижимая ладони к лицу, что не сработало, потому что ладони просвечивали. — Как ты можешь быть счастлива тут? Как можно предпочесть это, — он махнул на пустые здания, — жизни в замке в Корее? В этом нет смысла.

— Это и не должно для тебя иметь смысл, — сказала я. — Мое счастье не то, что требует понимания или разрешения. Но я все еще надеюсь, что ты будешь рад за меня. Разве не это должны делать родители?

— Ты тратишь свою смертность, — рявкнул он.

— Как это? — спросила я, не давая себе злиться. Теперь я поняла, что преимущество было у меня, и было не сложно оставаться спокойной. Я уже не боялась, не паниковала. Я могла это сделать. — Как счастливая и стабильная жизнь с работой, которая мне нравилась, может быть тратой смертности? Ты знал, каким успешным Уборщиком я была, потому и проклял меня. Ты пытаешься сделать вид, что спасаешь меня, но я хорошо справлялась. Ты не мог справиться без меня, что иронично, ведь ты дал мне жить тут, и тебе не нужно было управлять мной. Я отвечала бы на твои звонки и приезжала бы домой на праздники. Как нормальный взрослый ребенок. Ты говоришь обо мне в детстве, словно я была другой, но я не переставала быть твоей дочерью. Ты оттолкнул меня, отказавшись принимать что-то в моей жизни, что не было тобой.