Грани сумерек - Васильев Андрей Страница 15

– Хорошая цель, – признал я. – Достойная. Уважаю.

– Я не требую ответа прямо сейчас, – Максим выложил передо мной визитку. – Понимаю, надо подумать. И все же здесь для вас плюсов больше, чем минусов. Деньги вы получите так и так, а вдобавок к ним мою личную признательность. Поверьте, я всегда плачу свои долги.

Я молчал, смотрел на него, переваривал ужин и услышанное. И ведь что любопытно, а он в чем-то прав. Деньги – это ладно, не они главное. А вот иметь среди должников эдакого товарища очень выгодно. Понял я, в каких таких узких кругах он общается, слышал о них пару раз. В любом крупном городе такие, как он, водятся. Он чистильщик, наемный убийца, их еще «бесследниками» называют. Потому что ни один следователь, даже самый гениальный, не сможет найти следов того, что человек умер не сам, не от естественных причин. Все всегда выглядит абсолютно естественно, хотя бы потому, что так оно и есть на самом деле. Вон крякни Носов, и все было бы нормально. В том смысле, что самое тщательно проведенное вскрытие указало бы на естественные причины смерти. Бог дал, Бог взял.

А может, еще и укажет. Что мне этот Носов? А чересчур шустрого Александра во избежание неприятностей я, например, Маре скормлю. Авансом за последующие услуги и из чувства личной симпатии.

Если бы еще не отдел с их задолбавшей всю ночную столицу любознательностью. Вон лучше бы вместо того, чтобы мне покою не давать, таких, как этот Максим Максимович, ловили. Вот кто точно их клиент. Но нет, им удобнее меня донимать и во всех грехах винить, чем подобных ему выслеживать.

Хотя, конечно, они про них не знать не могли. И, думаю, искали. И даже, наверное, находили. Только не всех, и подтверждение тому сидело напротив меня.

Или не хотели находить по какой-то причине?

– Подумаю, – припечатал ладонь к столу я. – Ну а если все-таки нет?

– Значит, нет. Проверим, у кого знаний и силенок больше. Если у меня, то Носов умрет. Если у вас, значит, мне придется отправить на тот свет господина Белозерова, то есть остаться без гонорара. А по-другому никак, больно уж он человек мстительный, властный и вредный. Не даст же мне покоя, замучает своим нудежом. Хотя именно это меня особо не печалит, я и так уж едва сдерживаюсь, чтобы ему болячку какую-то не обеспечить. Но самое досадное, никакого потенциального партнерства в будущем между нами уже точно не случится.

– Если не секрет, о каком партнерстве речь? Просто варианты разные в голову приходят.

– Ну не физиологическое же, – рассмеялся Максим. – Профессиональное. Нет-нет, я ни в коем разе не говорю о том, чтобы вы примкнули к моему цеху. И вам это не нужно, да и вас в нем не примут. Вы Ходящий близ Смерти, то есть персона в каком-то смысле публичная, находящаяся в поле зрения слишком большого количества людей и нелюдей, в силу своей определенной уникальности. Так же, как сноходцы, например, или Хранитель кладов. Но кое-какие совместные и взаимовыгодные операции мы могли бы проворачивать, причем даже без ярко выраженного… Кмх… Криминала. Финансовый шпионаж, то-се. Ваши подручные добывали бы информацию, а я бы ее монетизировал.

Забавно. Я недавно о чем-то таком как раз думал.

– Подумайте, Саша – собеседник подвинул свою визитку поближе ко мне. – Взвесьте все за и против, а после позвоните. Лично я очень хотел бы стать вам другом. А лучше – компаньоном. Кровь Змиулана в наших венах не течет, деньги к рукам сами не липнут, потому хочешь не хочешь, а приходится крутиться самим. Как потопаешь, так и полопаешь.

– Слушай, а ты вот Хранителя кладов упомянул, – решил перейти на «ты» я. – Лично с ним не знаком?

– Нет, – покачал головой Максим. – Но видеть видел. В шаурмичной на «Парке культуры» как-то сидел обедал, он как раз туда заглянул. Заказывать ничего не стал, с Абрагимом пошептался минут пять, и поминай как звали. Молодой парень, крепкий, улыбчивый. И не скажешь по нему, что он слуга Полоза. А еще я слышал, что он вроде как с ведьмой сожительствует, что совсем уж ни в какие ворота. Хотя, может, и врут.

А вот это интересно. Я с Абрагимом нормально лажу, может, через него на этого узкого специалиста по поиску скрытых в земле сокровищ и выйду.

– Ладно, пойду я, – Максим поднялся из-за стола. – Был рад познакомиться. Да, люди моего нанимателя тебя не побеспокоят, за это ручаюсь. И еще вот что… Только не воспринимай это как угрозу, ладно? Просто иногда случается так, что для очищения репутации оплошавшему приходится устранять те причины, которые привели к неудаче. Мою позицию на этот счет ты уже знаешь. Мне очень не хочется выяснять, кто из нас с тобой более умел и живуч. Но если меня поставят перед фактом, выбор будет невелик – либо ты, либо я. Впрочем, еще есть вариант, в котором кто-то из нас покидает Москву, но он тоже не ахти.

– Позвоню, даю слово, – я демонстративно положил его карточку в карман. – И рад знакомству.

И на этот раз я протянутую мне руку пожал. Моя точка зрения не изменилась, друзьями мы вряд ли станем, но дружба и не является обязательным условием для потенциально взаимовыгодного сотрудничества.

Впрочем, так далеко заглядывать тоже не стоит. Слишком уж мой новый знакомый мягко стелет, настолько, что спиной к нему я точно не повернусь. Потому и судьбинушку господина Носова считать решенной рановато. Пускай он еще немного покуражится, ощущая радость бытия, а я пока подумаю, что с ним да как. И кое с кем еще на этот счет пообщаюсь.

Цинично? Может быть. Но и справедливо, и это ни разу я себя сейчас оправдывать не пытаюсь. Просто такие, как Носов и ему подобные, в какой-то момент людей тоже перестают за людей считать. Профдеформация в чистом виде. Для них все человечество превращается в нечто одно объемное целое, имя которому «потребители». Или «электорат». Еще, как вариант, «целевая аудитория». Все зависит от сферы бизнеса. Исключение составляют ему подобные, некоторая часть обслуживающего персонала и иногда на время какие-то люди, которые могут быть полезны, вроде меня. Ну и конечно, те, кто стоит над ними.

Так что в данном случае я просто играю в его же игру по его же правилам. Просто он забыл, что в нее можно играть вдвоем, а мне оно вроде как и ни к чему было.

Жанна, ждавшая меня дома, в ответ на мой вопросительный взгляд только руки в стороны развела.

– Нечего мне тебе рассказывать. Эти двое, что в машине сидели, обо всякой ерунде трындели, вроде футбола и задницы какой-то Светки. Про этого мужика – ни единого слова. А как он появился, так сразу заткнулись словно воды в рот набрали. То ли вышколил он их так, то ли боятся они его – не поймешь.

– Ясно.

– А еще он, как в машину сел, так сразу башку ко мне повернул, рожа у него злая стала и как рявкнет: «Брысь отсюда!» Я решила, что лучше так и сделаю. Мало ли до чего ты с ним договорился.

Мой косяк, не предупредил я ее о том, чтобы она сразу сваливала, как его заприметит. Жанна – девочка умная, но иногда все же тупит. Как, впрочем, и я.

Ну да ладно, ничего страшного. Даже если мой новый знакомый отнесет случившееся на мой счет, то меня это не сильно печалит. Мне с ним детей не крестить.

Нифонтов мне в этот день так и не позвонил, вместо этого он ни свет ни заря сам заявился ко мне в гости.

– Ничего, что я без звонка? – осведомился он от порога, причем не переступая его. – Не прогонишь?

– Гость в дом – радость в дом, – изобразил гостеприимный жест я. – Проходи.

– Пожрать чего есть? – потер осунувшееся лицо ладонью он. – Со вчерашнего дня крошки во рту не было. И это… Мне бы умыться, если можно. В таких дебрях всю ночь шарахался – жуть. Хватает еще в столице медвежьих углов, причем в самом прямом смысле.

– Ванная тут, – ткнул я пальцем в дверь, на которой с незапамятных времен висела овальная фигулька с изображенной девчушкой, стоящей под душем. Счастливое и безоблачное прошлое, никто в этих безобидных предметах и не думал усматривать мотивы педофилии.

Снять ее, что ли, от греха? И вторую, с туалета, ту, на которой писающий мальчик изображен, тоже?