Александр Купреев - Маг. Школа жизни Страница 15

Под ней у меня был свитер связанный моей бабушкой. Вещь явно ручной работы, поэтому и решил расстаться с рубашкой, но, судя по реакции хозяйки, такой вещи она никогда не видела.

Заодно предложил ей свою помощь. Ну, там дров нарубить, огород вскопать. Доступными для меня жестами. Но на все, она мотала головой. Взялась за мою рубашку и пыталась её превратить, по возможности, во что-то более приличное, а я сидел и не знал, что мне делать. В результате, я с ней стал говорить.

Сначала познакомились, её звали Илария, а я сам представился Алексеем. Она удивилась и раза два переспросила. Видно имя для неё было непривычное. А я себе сделал заметочку, потом подобрать имя из местных, чтобы не выделяться. Потом решил продолжить свое обучение, надо начинать с малого и стал спрашивать названия предметов вокруг. Сначала она очень сильно удивлялась и пыталась отвечать целыми фразами, но потом поняла, что я хочу. В итоге, к вечеру я уже почти свободно знал наименование всех вещей, что были в комнате. Когда начало смеркаться, она ушла, показав мне жестами ждать. В комнате было достаточно темно, а на улицу, из-за соседей мне выходить не хотелось. Хотя дом стоял и на отшибе, но ближе к вечеру стали слышны крики жителей, которые приходили в себя и начинали громко делиться мнениями. Также послышался лай собак, но он был где-то в центре деревни. До нашего места собаки пока не добегали.

Хозяйка появилась через полчаса. Она привела овцу, и завела ее в еще более ветхий, чем дом, сарай. Взглянув на меня, она взяла со стола кувшин, и пошла доить. Мое предположение о кислом молоке подтверждалось. Тут я вспомнил об оставленных припасах в погорелом доме, и попытался, когда она вернулась, объяснить, что я сейчас ненадолго отлучусь. Про уход она поняла сразу, спокойно села на лавочку. А я, накинув починенную рубашку, крадучись, побежал к моему первому убежищу. Когда заскочил на чердак — уже темнело, и, схватив мешок с провизией, сунул его в рюкзак. Но меня терзал вопрос, что делать с золотом и мечом? Золота у меня было с собой монет пятьдесят. Размером были с наш рубль, какую ценность имели — я не знал, поэтому решил, что если я тут буду некоторое время жить, пусть рядом и хранятся. Так что меч и кошелек я завернул в свой плащ и закопал ножом прям посреди центральной комнаты, среди сгоревших досок пола, только две золотые монеты на себе спрятал, потом накидал еще горелых кусков и успокоенный, вернулся обратно в домик, на отшибе. Мне показалось, что все время, пока меня не было, та женщина так и просидела в той позе, но когда она меня увидела, очень удивилась. Она с каким-то недоумением посматривала на меня, что-то ожидая.

Когда я выкладывал яблоки с абрикосами, она как-то неодобрительно на них посмотрела, потом брезгливо откинула несколько штук, чем-то ей не понравившихся, а остальные ссыпала в большой горшок. Два корешка, что я выкопал на том огороде, она просто выкинула на улицу. Но когда она увидела собранные мной ягоды, все переменилось. Она им так удивилась. Они у меня были ссыпаны все вместе, и слегка помялись, но она тут же зажгла лучину и стала их сортировать по разным кувшинам. Особо она ценила те, что мне нравились меньше всех, после которых очень хотелось пить. Из себя они представляли что-то похожее на барбарис, только более сухие, синевато — фиолетового цвета. Почти безвкусных поначалу, но с хорошим и долгим послевкусием. Их было больше всех, они были самые мелкие и самые твердые, поэтому практически не помялись. Она каждую отряхивала и осматривала с огромным вниманием и бережно укладывала. Оставшиеся мятые ягоды, похожие на малину, бруснику и чернику, своим видом, она просто ссыпала в другой кувшин, а оставшуюся кашу попросила разрешения съесть. Я же, насколько смог, попытался ей объяснить, что все, что я принес — она может есть сколько хочет. Она не поверила и раза два уточняла, пока не убедилась, что поняла меня правильно.

Наверно, чтобы это проверить, показательно съела пару ягод из первых, и, видя мое равнодушие, быстро все спрятала где-то у себя. Потом, еще решил предложить своего компота, который я сварил, и теперь носил с собой в пластиковой бутылке. Во время пути я прикладывался к ней редко, так что там было еще две трети бутылки. Сама тара ее, конечно, удивила, но когда она поняла, что там внутри, глянула на меня, как на ненормального, и с моего разрешения перелила содержимое в какой-то блестящий пузырек с пробкой. В бутылку я потом налил простой воды и сунул обратно в рюкзак.

После всего этого она ушла куда-то за печку и долго там чем-то шуршала, причем, практически в темноте, а закончив, пришла к столу с кожаным мешочком, и ссыпав на ладонь немного мелочи, стала выбирать самые мелкие монетки. Они были наштампованы из меди размером с нашу копейку.

Взяв несколько, она остальные сыпала обратно в мешочек, который потом спрятала за печкой, надела какие-то туфли, глянула на меня и ушла. Минут через пять лучина погасла, и я оказался в полной темноте. После этого, я решил выйти и обследовать весь участок. На улице, если и было светлее, то несильно. Я сходил к сарайчику, потом обошел вдоль ограды. Нашел сзади домика лавочку и выкурил половинку сигаретки.

Когда я вернулся, в доме уже горел свет, и хозяйка что-то шинковала в большой горшок. Увидев меня прервалась, и подойдя ко мне, обнюхала. Сделав недовольное лицо, тронула за руку, и пошла вместе со мной на улицу. Подвела к сарайчику, куда вечером завела овцу. С другой стороны, там была поленница дров. Она выбрала несколько и, загрузив ими меня, заставила занести их в дом и подвела к печи. Села рядом и показала жестом, чтобы я растопил печь. Чувствовал себя как пойманный на чём-то нехорошем.

Как уложить дрова, я еще представлял — костры разводил часто, но вот чем добывать огонь? Не трением же? Наверно придется немного приоткрыться. Решил использовать коробок спичек, как менее опасный. Зажег огонь с одной спички. Увиденным была полностью удовлетворена, явно ждала нечто подобное. После этого, она протянула руку, покрутила коробок с большим любопытством, но и с опаской, спичку зажигать не стала, вернула мне обратно. Пока огонь разгорался, она дошинковала в горшок какую-то зелень, и сунула его в печь.

Я последнее время привык ложиться спать с наступлением темноты, поэтому пока варилась похлебка, успел задремать, и когда меня разбудила женщина, слегка растерялся, но сразу же все вспомнил. Она налила похлебки только мне, и села напротив. Я жестами показал, чтобы наливала и себе, но она отказывалась. Тогда я поступил проще. Разлил свою миску на две, и одну из них придвинул ей. Она смутилась, и долго отнекивалась, но я настоял, и она стала несмело есть. Потом попив простой воды мы пошли спать. Я опасался, что мне придется разделить её постель, но все обошлось. Она мне постелила на широкой лавке, и я практически моментально уснул. Спал я наверно одно мгновение, но когда я открыл глаза, в комнате было уже светлело, а хозяйка одевалась, наверно чтобы отвести свою овечку на выпас. Удивительно, но я не выспался, сделал вид, что еще сплю, но наверно получилось у меня не очень, когда она проходила мимо, коснулась моего плеча рукой и пошла на улицу. Когда она вернулась — я был полностью одет.