Елена Звездная - Киран 3 Укротитель для пантеры Страница 15

— И я осознаю, что покровительство главы клана Аэ не даст мне никаких преимуществ, так как эйтна-хассаш твоя мать!

Мамуль чуть покраснела то ли от досады, то ли от смущения и проворковала:

— Умный мальчик.

На лице почти темнокожего громилы промелькнуло странное выражение ярости, но он сдержался и продолжил:

— И я так же догадываюсь, что право воина в отношении тебя применять бесполезно — ты сама воин!

— Какой догадливый мужчинка, — кокетливо воскликнула мама.

'Мужчинку' передернуло, но устоял. Жаль, ему бы опять в ступор, а там уж я бездействовать не буду.

Но Гарданг впадать в состояние шока не желал. Охотник чуть сузил глаза, завершил с узлами, выпрямился, и уверенно глядя в зеленые глаза откровенно потешающейся над ним женщины, в прямом смысле слова добил:

— Но ты забыла о древнейшем праве, женщина! Том самом, которое дает мужчине запах желания его женщины! А ты меня хочешь!

Подумаешь! Я даже фыркнула от возмущения, уже планируя вдоволь поиздеваться над некоторыми, как вдруг увидела, как сильно побледнела мама. Застывший взгляд, поджатые губы, и дыхание, которое она задержала.

Зато тот самый, который умытый и с носом и даже полуголый и с явными сексуальными намерениями, победно улыбнулся и добил окончательно:

— Ты сама заявила о равноправии.

Шокировано смотрю на маму, в ужасе ожидая ее коронного:

— Твою мать!

Гарданг лучезарно улыбнулся, аж всеми зубами разом сверкнул, а до потрясенной мамули еще явно что-то доходило, потому как опять прозвучало:

— ТВОЮ МАТЬ!!!

На этот вопль воин ответил меланхоличным:

— До моей не доберешься, твоя не поможет. Малышке на прощание сказать ничего не хочешь?

Но тут уж душа моя не выдержала. Закрыв глаза я представила блондинистое право левого трицепса, и почти сразу начала жаловаться:

'Эран, на нас напали! Маму собирается утаскивать какой-то перекаченный гамадрил! Меня… меня, кажется, собираются оставить на произвол судьбы, между прочим! Посреди враждебного леса!'

— Да что ты! Лес Наби один из самых безопасных на Иристане.

'Видела я вашу 'безопасность', — продолжала возмущаться я, все так же с закрытыми глазами, потому как мне, в отличие от Эрана было гораздо сложнее удерживать мысленный контакт, — тут оглянуться не успеешь, как тобой какая-нибудь рыбина закусит!'.

Молчание, а потом приглушенное, но с прорывающимся рычанием:

— Не понял!!!

И тут до меня дошло, что как бы ответы то я слышу не мысленно.

— Твою мать, — прошептала я, медленно поворачиваясь.

И таки да — мой блондинистый воин стоял в двух шагах от собственно меня, злой, взбешенный, но при этом внешне такой спокойный и сдержанный, даже слов нет. Если бы я его эмоции не ощущала, даже поверила бы.

— Привет, — прошептала я, старательно имитируя радостную улыбку.

Под пристальным взглядом синих глаз, улыбка стала оскалом, потом я и вовсе кривить моську перестала. А Эран просто стоял и смотрел, а потом, не отводя от меня взгляда, глухо произнес:

— По какому пути они 'никогда не ходили, потому что доказательств у нас нет'? — с изрядной долей сарказма спросил воин.

Я молча повернулась и воззрилась на Гарданга. Тот, кстати, ничего не ответил, просто прямо из руки достал подобную монетке пластинку, и бросил на камни. В следующую секунду возникла трехмерная карта Каарды и прилегающих гор. И вот на этой карте красной пунктирной линией обозначилось наше с мамой путешествие. И вот когда эта пунктирная предательница извивалась по горам и лесам, еще ничего было, когда по ручью и потом с обрыва в озеро…

Далее я смотрела то на Эрана, который словно каменел на глазах, то на обозначение нашего передвижения, и в результате… да, я решила врать!

— Мы передвигались под землей! — и голос такой уверенный… мне бы эту уверенность.

Взглянула на Эрана, тот продолжал следить за курсором, ровно до тех пор, пока путь не прекратился. И вот только после этого, он медленно повернулся не ко мне — к Гардангу, ему же и сказал:

— Следовало остановить!

Под его мрачным, немигающим взглядом, тот, кто был наставником, виновато опустил глаза. Повелитель не ждал оправданий, глава клана Таргар принял вину на себя.

Далее по списку чтения моралей, должна была бы идти я, но, увы — теперь взгляд синих глаз был направлен на мою маму. Ей же Эран и задал абсолютно бескомпромиссный вопрос:

— Я вам настолько не нравлюсь?!

И тон такой… ледяной. Но что самое неприятное — под его прямым немигающим взглядом, мама глаза опустила. Виноватые глаза… Ну, для меня ее негативное отношение к Эрану загадкой не являлось, и мама вообще не скрывала этого, так что мне вообще непонятно к чему вопрос был. Да и не потерплю я, чтобы какие-то:

— А можно с моей мамой повежливее?! — раздраженно спросила я.

Мой вопрос проигнорировали. Эран продолжал гипнотизировать бледнеющую мамулю, а затем произнес крайне непонятную фразу:

— Препятствовать не буду!

Я ожидала всего, чего угодно, только не того, что Гарданг начнет медленно, но с явной неохотой развязывать мамины руки. И когда с веревкой было покончено, Эран произнес еще нечто, малопонятное:

— С дозволения главы клана!

И ведь не понятно ничего. Совсем не понятно. Я и не поняла, потому и спросила:

— Причем тут Араван?

Меня снова проигнорировали. Причем абсолютно. Эран просто стоял, смотрел на возвышающиеся вдали горы и молчал. И ладно бы он только молчал — я-то его эмоции чувствовала, и приятного в этой отчужденности было мало. Да что там мало — совсем ничего не было!

И тут послышалось приглушенное гудение, и на воду опустились три летающие платформы. С недоумением проследила за тем, как Гарданг схватив упирающуюся маму за запястье, властно отвел ее на одну из платформ и не выдержала:

— Эран, — у меня голос дрогнул, — мне сейчас искренне плевать на все Иристанские традиции, но если этот громила из клана охотников, тронет ее хоть пальцем…

— Достаточно! — властно прервал меня блондинистый правитель этого самого Иристана. — Киара МакВаррас, в соответствии с этими самыми традициями, возвращается к главе клана. Она не воин!

Недоуменно смотрю на Эрана. В общем, опять какие-то заморочки с традициям, которые мне не то чтобы не ведомы, мне их даже знать не особо хочется.

— Ладно, — говорю этому застывшему, и гипнотизирующему скалы, — тогда счастливо оставаться, а мы с мамой полетели домой!

К моему искреннему удивлению, стоило сделать шаг, как путь мне преградил один из воинов, выступивших из лесной чащи. Огромный такой, светловолосый. И этот мужик не делал даже попытки прикоснуться, но судя по всему, пройти мне данный перекаченный индивид не позволит.