Джо Аберкромби - Последний довод королей Страница 15

«И я тоже, выходит. Ничто так не побуждает человека пораньше покинуть постель, как постоянная бессонница от нестерпимых приступов боли».

Его светлость сунул руку в бумажный пакет, вытащил щепотку хлебных крошек, зажав их между указательным и большим пальцами, и бросил под ноги. Целая толпа надутых от важности уток уже собралась вокруг, и теперь они яростно нападали друг на друга, пытаясь ухватить побольше крошек. Пожилой вельможа наблюдал за ними, и его изборожденное морщинами лицо походило на плохо натянутую бездушную маску.

— Я не питаю иллюзий, наставник, — произнес он монотонно, почти не шевеля губами и не глядя на собеседника. — Я не такая важная персона, чтобы принимать участие в этом состязании, даже если бы захотел. Но моей важности хватит на то, чтобы получить хоть какую-то выгоду от этого. И я намереваюсь получить все, что могу.

«Значит, давай сразу к делу. Нет нужды болтать о погоде, или о детишках, или о сравнительных достоинствах разноцветных уток».

— В этом нет ничего постыдного.

— Не думаю. У меня семья, которую я должен кормить, и она растет с каждым годом. Я решительно не советую заводить слишком много детей.

«Ха, это точно не проблема».

— Кроме того, я держу собак, их тоже надо кормить, и у них отменный аппетит.

Веттерлант глубоко и сипло вздохнул, бросив птицам еще крошек.

— Чем выше поднимаешься, наставник, тем больше тех, кто от тебя зависит, скулит, желает получить объедки с твоего стола. Печально, но факт.

— На вас лежит большая ответственность, милорд. — Лицо Глокты передернула судорога, он почувствовал спазм в ноге и постарался осторожно выпрямить ее, пока колено не щелкнуло. — Могу ли я узнать, насколько большая?

— У меня есть мой собственный голос, и я контролирую трех других заседателей в Открытом совете. Это семьи, связанные с моей собственной узами соседства, дружбы, брака или по давней традиции.

«Подобных связей может оказаться недостаточно в нынешние времена».

— Вы уверены в этих троих?

Веттерлант обратил свои холодные глаза к Глокте.

— Я не глупец, наставник. Цепь, на которой я держу своих псов, весьма надежна. Я уверен в них. Настолько, насколько можно быть уверенным хоть в чем-то в наши неспокойные времена.

Он бросил еще щепотку крошек на траву, и утки закрякали, начали клевать и бить друг дружку крыльями.

— Четыре голоса, значит.

«Во всяком случае, кусок большого пирога».

— Четыре голоса.

Глокта закашлялся и быстро проверил, нет ли вокруг подслушивающих. Девушка с трагическим лицом безразлично смотрела на воду в самом конце тропинки. Два помятых офицера королевской гвардии сидели на скамейке довольно далеко в другой стороне и громко спорили, кто из них больше выпил накануне ночью.

«Возможно ли, что эта печальная особа шпионит в пользу лорда Брока? А эти два офицера — доносчики верховного судьи Маровии? Мне везде мерещатся агенты. А ведь так и есть на самом деле. Агенты повсюду».

Он понизил голос и перешел на шепот:

— Его преосвященство предлагает пятнадцать тысяч марок за каждый голос.

— Понятно. — Полуопущенные веки Веттерланта едва заметно дернулись. — Но этого мяса едва хватит только на моих собак. На мой собственный стол уже ничего не останется. Я должен вам сказать, что лорд Барезин — иносказательно, конечно, — уже предложил мне восемнадцать тысяч за голос, а в придачу великолепный участок земли рядом с моим поместьем. Леса, где можно охотиться на оленей. Вы охотник, наставник?

— Был охотником. — Глокта потрогал свою искалеченную ногу. — Но с некоторых пор уже нет.

— А, да. Примите мое сочувствие. Я всегда любил хорошо отдохнуть… Потом меня посетил лорд Брок.

«Удивительно, кстати, для вас обоих».

— Он был настолько добр, что предложил двадцать тысяч и весьма привлекательную партию для моего старшего сына — свою младшую дочь.

— Вы приняли его предложение?

— Я сказал, что слишком рано на чем-либо останавливаться.

— Уверен, его преосвященство сможет увеличить сумму до двадцати одной тысячи, но нужно будет…

— Посланец верховного судьи Маровии уже предложил мне двадцать пять.

— Харлен Морроу? — прошипел Глокта, сжав немногие оставшиеся зубы.

Лорд Веттерлант поднял бровь.

— Кажется, так его звали.

— К сожалению, сейчас я могу предложить вам столько же, не больше. Я сообщу его преосвященству о вашей позиции.

«Уверен, его радость будет беспредельна».

— Я буду с нетерпением ждать известий от вас, наставник.

Веттерлант повернулся к своим уткам и бросил им еще крошек. Едва заметная улыбка тронула его губы, когда он наблюдал, как они дерутся за корм.

Прихрамывая и чувствуя боль при каждом шаге, Глокта добрался до неприметного дома на совершенно неприметной улице. На его лице блуждало некое подобие улыбки.

«Сейчас я свободен, избавлен от удушающего общества великих и добродетельных. Не надо лгать и ловчить, не надо следить за тем, чтобы кто-нибудь не воткнул нож в спину. Возможно, я даже найду место, которое Харлен Морроу еще не успел испоганить. Это было бы приятно…»

Дверь резко распахнулась, едва он успел постучать, и перед Глоктой предстало усмехающееся лицо какого-то мужчины в форме гвардейского офицера. Это было настолько неожиданно, что Глокта сначала не узнал его. А потом его охватило беспокойство.

— О, капитан Луфар. Вот так сюрприз.

«Причем крайне неприятный».

Луфар сильно изменился. Был такой гладенький мальчишка, а теперь в его облике проступили острые углы, словно его обветрило непогодой. Прежде он поглядывал на всех свысока, теперь же слегка наклонял голову, будто извиняясь. Он отрастил бороду, безуспешно стараясь прикрыть ужасный шрам, рассекавший его губу и переходящий на подбородок.

«Однако нельзя сказать, что шрам его сильно испортил».

— Инквизитор Глокта… э-э…

— Наставник.

— В самом деле? — Секунду Луфар смотрел на него, моргая. — Ну, тогда…

Непринужденная улыбка снова появилась на его лице, и Глокта с удивлением почувствовал, что капитан пожимает его руку с дружеской сердечностью.

— Мои поздравления. Я был бы рад поболтать, но служба зовет. Я давно не был в городе, понимаете ли. Ездил на Север и все такое.

— Конечно.

Глокта мрачно наблюдал за тем, как Луфар беспечно шагает по улице. Он лишь раз украдкой бросил взгляд через плечо, поворачивая за угол.

«Остается один вопрос: почему первым делом он явился сюда».

Глокта проковылял в распахнутую дверь и тихо прикрыл ее за собой.