Маргарет Уэйс - Драконы зимней ночи Страница 15

Он осекся на полуслове и глянул на Карамона.

– Что ты?.. – спросила Лорана, страшась и в то же время болезненно желая узнать.

– Ничего, – прошептал Рейстлин и опустил глаза. – Мне запрещено об этом рассказывать…

Лорана видела, как дрожали его руки, а на лбу выступил пот. Он задохнулся и начал кашлять. Лорана покраснела и закусила губы, мучаясь виной из-за того, что, сама того не желая, причинила ему столько страданий.

– Прости меня, – выговорила она. – Я… я не хотела…

И по детской привычке склонила голову, так что волосы упали волной, скрывая лицо.

И Рейстлин протянул дрожащую руку – коснуться этих густых, роскошных волос, казалось, наделенных своей собственной жизнью. Потом убрал руку и с горькой улыбкой откинулся к спинке стула. Лорана не знала и не могла знать, что Рейстлин, глядя на нее, видел Красоту, его зрению обычно недоступную. По эльфийским меркам она была еще очень юна. Увядание и смерть не смели приблизиться к ней.

Но Лорана только почувствовала, как он шевельнулся, и все. Ей хотелось встать и уйти, но что-то все же притягивало ее. К тому же он еще не ответил на терзавший ее вопрос.

– Рейстлин, – спросила она. – Я хотела спросить: можешь ли ты заглянуть в будущее? Танис мне рассказывал, твоя мама была – как это называется? – ясновидящей. И потом, Танис с тобой все время советуется, вот я и…

Рейстлин смотрел на нее задумчиво.

– Полуэльф, – сказал он, – обращается ко мне за советами не потому, что я провижу будущее. Ясновидческого дара мне не дано. Я просто умею думать – на что остальные наши друзья попросту не способны…

– Но… я об этих твоих словах… о том, что кое кто из нас может больше не встретиться! – Лорана смотрела ему в глаза. – Ты, наверное, все-таки что-то предвидишь. И я должна знать, что именно… Ты говорил… не о Танисе?

Рейстлин надолго задумался. Потом заговорил, обращаясь, казалось, больше к себе самому, чем к Лоране.

– Не понимаю, – прошептал он. – Я не понимаю даже, почему я это сказал. Просто в то мгновение я знал, что…

Он напряженно силился что-то припомнить. Но так и не смог и передернул плечами.

– Что же ты знал? – настаивала Лорана.

– Ничего. Какие-то штучки моего болезненного воображения, как выразился бы наш рыцарь, будь он среди нас. Значит, Танис тебе рассказывал о моей маме? – спросил он, решительно поменяв тему разговора.

Лорана не теряла надежды все же что-нибудь вызнать и, несмотря на разочарование, кивнула.

– Он говорил, она была наделена даром предвидения. По его словам, она заглядывала в будущее и видела картины того, что должно было произойти…

– Верно, – прошептал Рейстлин. Потом язвительно улыбнулся: – Вот только ей самой это впрок не пошло. Ее первый муж был красавцем-воином с севера. Минуло несколько месяцев, страсть отгорела, и они начали портить друг другу жизнь. Матушка моя была слаба здоровьем и к тому же часто впадала в какие-то трансы, каждый раз на несколько часов кряду. Жили они небогато: что се муженек зарабатывал своим мечом, с того и кормились. Он явно был из благородного рода, но о семье своей не говорил никогда. Я полагаю, он ей и имени-то своего настоящего не назвал… – Глаза Рейстлина сузились. – Я, впрочем, уверен, – сказал маг, – что он сообщил его Китиаре. То-то она и отправилась на север: небось, родственников искать…

– Китиара… – с усилием выговорила Лорана. Произносить это имя для нее было все равно что трогать больной зуб. И все-таки ей хотелось разузнать побольше об этой женщине, об этой возлюбленной Таниса. – Значит, тот мужчина… тот благородный воитель… был отцом Китиары? – внезапно осипшим голосом спросила она,

Рейстлин смерил ее пронизывающим взглядом.

– Да, – прошептал он. – Китиара – наша с Карамоном единокровная сестра. Она старше нас лет на восемь. И, по-моему, удалась вся в отца. Он был хорош собой, она же – прекрасна. Порывистая, решительная, воинственная, – сильная и бесстрашная. Папаша выучил ее единственному ремеслу, которое знал сам – искусству сражаться. Потом он все дольше стал пропадать на чужбине и однажды не вернулся совсем. Матушка наша уговорила Высоких Искателей официально объявить его умершим. И вновь вышла замуж – за того, кто стал нашим отцом. Он был простым мужиком, дровосеком. И в этот раз, как и в первый, ясновидение ее подвело…

– Каким образом? – с интересом спросила Лорана. Словоохотливость обычно замкнутого и сурового мага ее удивляла. Откуда было ей знать, что, просто любуясь ее выразительными чертами, он брал от нее куда больше, чем отдавал!

– Ну, во-первых, ей пришлось родить нас двоих, – сказал Рейстлин. Приступ кашля снова заставил его замолчать. Отдышавшись, он махнул рукой брату: – Карамон! Мне пора пить мой отвар… – Это было произнесено свистящим шепотом, которого не могли заглушить никакие, даже самые громкие голоса. – Или ты столь занят в… ином обществе, что тебе уже не до меня?

Весело смеявшийся Карамон мгновенно притих.

– Что ты, Рейст, – прогудел он виновато. И поспешно поднялся поставить чайник на огонь. Примолкшая Тика опустила голову, не желая встречаться с магом глазами.

Отвернувшись от нее, Рейстлин снова посмотрел на Лорану, – та наблюдала эту сцену, ощущая внезапный холод и пустоту в животе. Рейстлин продолжал говорить так, словно ничего не произошло.

– От родов наша матушка так как следует и не оправилась. Меня же повитуха вообще посчитала за мертвого, и я бы, без сомнения, умер – если бы не Китиара. Как она сама потом говорила, это был ее первый бой – бой со смертью. Она-то нас и вырастила. Мать неспособна была о нас заботиться, а отец работал не разгибая спины, чтобы всех прокормить. Он погиб от несчастного случая, когда мы с Карамоном были подростками. В тот день у матушки случился очередной транс… – Рейстлин помолчал и добавил совсем тихо: – Из которого она так и не вышла. Умерла от истощения…

– Какой ужас, – содрогнувшись, пробормотала Лорана.

Рейстлин надолго умолк, глядя в окно, за которым серел неласковый зимний день. Потом скривил губы:

– Тогда-то я получил хороший урок: держи свой дар в узде. Никогда не давай ему над собой власти!

Лорана, казалось, не слышала. Она нервно сплетала и расплетала пальцы рук, сложенных на коленях. С одной стороны, ей предоставлялась отменная возможность задать мучившие ее вопросы. С другой стороны, она будет вынуждена раскрыть сокровенные тайники души этому человеку, которого она боялась, которому она не доверяла. Но любовь и владевшее ею любопытство были все же слишком сильны. И откуда ей было знать, что маг расставил ей тщательно продуманную ловушку – он любил выпытывать чужие секреты, ведь их можно было при случае использовать.