Маргит Сандему - Томление Страница 15

Постепенно все вернулись на свои кровати, за исключением батрака, который умер у них на руках. Его завернули в постельное белье и предали земле. Тенгель поставил на свежей могиле крест и попросил Ирью позвать священника и освятить это место.

Обе молодые женщины ухаживали за больными, как могли, беспрерывно кипятили воду для питья и следили, чтобы постели больных были чистыми и сухими.

Тенгель охотно бы спалил весь жилой дом на этом дворе, но крестьяне были слишком бедными и не позволили бы сделать это. У него не было времени вымыть весь дом, поэтому он просто запер на замок необработанное помещение и запретил входить туда.

Ирья находилась во дворе, у чанов с горячей водой. Ее саму познабливало.

— Ты боишься? — ласково спросил Тенгель, подойдя к девочке.

— Боюсь? — удивленно взглянула она на него. — Нет, теперь уже нет. Мне только очень жаль всех этих людей. Как им должно быть страшно!

— Да, — вымолвил Тенгель и принялся мыться сам. К нему присоединился и Тарье.

— Многие ли выживут? — спросила Ирья.

— Трудно сказать. Я был бы рад, если бы нам удалось спасти хотя бы одного из них. Думаю, мы славно поработали, дети мои. Но некоторые из больных обречены, к примеру, тот малыш…

— Нет, — вырвалось у Ирьи.

— Такова жизнь, милая девочка. Этот ребенок родился слишком слабым. А теперь, если вы готовы, мы отправимся на другой двор.

Здесь заболели не так давно, и в доме было меньше людей, так что и работы оказалось поменьше. Им помогал молодой здоровый крестьянин. Все больные были переправлены в другое помещение, а их постели были вычищены, как полагается.

На все это требовалось время. И когда они убрались на этом дворе, наступил вечер, и они вернулись в свой маленький дом на дворе священника, предварительно навестив больного слугу.

Вместе со священником они выстирали свою одежду, развесили ее сушить.

— Я не должен был входить к вам, ведь я встречался со многими людьми в приходе, — сказал священник.

— Вам не следовало этого делать! — ответил Тенгель. — Не поможете ли вы нам завтра? Многие больные спрашивали о вас.

— Вот как? Разумеется, ведь это мой пастырский долг. Как обстоят дела?

— На дворе Свартмюр плохо. У других дела идут лучше.

— Чума распространяется?

— Вполне вероятно. Ведь ваш слуга тоже заразился. Но мы делаем все, чтобы предотвратить дальнейшее распространение болезни.

— Это кара Божия! Отчего же она пала на моих несчастных прихожан?

— Без причин, — коротко ответил Тенгель. — Всякое случается в жизни.

— Нет, не без причин, — возразил священник. — Безбожие, господин Тенгель! Вот в чем причина! Рука Божия карает нечестивцев.

— Завтра нам придется хоронить младенца, — ответил Тенгель, и Тарье, который хорошо знал своего дедушку, уловил в его голосе сдерживаемый гнев.

Священник вышел.

На следующий день он не пошел с ними, но они его и не ждали. Вместо себя он послал к ним своего помощника, будущего священника, который еще учился и был прислан в этот приход на лето. Это был славный молодой человек с твердой верой, он обходил больных и духовно укреплял их, тогда как другие заботились об их телесном здравии.

Ирью знобило. Она всю ночь не спала, лежа в постели в этом маленьком домике и прислушиваясь к ровному дыханию Тенгеля и Тарье. Да, дома в Эйкебю было все иначе! Как чудесно иметь собственную кровать! Девочке было так хорошо со своими спутниками — этим старым и благородным Тенгелем и его внуком, столь умным не по годам. Дружба с ними отчасти заполнила ее одинокую душу, — а именно, то место, которое пустовало в ожидании радости от встречи с Таральдом. Но этого никогда не произойдет. И она была в отчаянии от того, что не может увидеть его.

Похоже, жизнь слишком жестока к Ирье!

Когда настал день, все печальные мысли Ирьи развеялись, и все снова взялись за работу. На дворе Свартмюр двое из больных в течение прошедшей ночи умерли. И среди них — тот малыш, о котором говорил Тенгель. Зато остальные обнадеживали: один юноша уже встал на ноги. И в этот день все они чистили и скребли зараженный дом, где лежали больные.

Ближе к середине дня их настигло тревожное известие — чума поразила еще один двор в деревне.

Они тщательно мылись в своем домике после работы. Ирья была совершенно измучена, но держалась на ногах и не сдавалась. Другие тоже превозмогали усталость.

— Если бы мы слышали об этой эпидемии чуть раньше, — с тревогой твердил Тенгель, надевая на себя рубашку. — Тогда мы сумели бы спасти многих и предупредить распространение болезни.

Ирья смотрела на могучие плечи и грудь Тенгеля и вспоминала о Силье. Неужели так бывает в жизни, что два человека столь подходят друг другу и что такой грозный Тенгель мог полюбить и вызвать любовь такой красивой и нежной женщины?

Сможет ли она сама встретить такого мужчину, который бы полюбил ее, несмотря на все ее недостатки? Нет, ей нечего и надеяться на это! Ведь выбирают мужчины, и они смотрят на самых красивых девушек. А она — полное ничтожество!

Они поспешили к этому новому двору, в надежде спасти заразившихся.

На следующую ночь вместе с ними в доме остался будущий молодой священник. Это был необычайно милый и простой человек, который трезво смотрел на вещи и старался во всем помочь Тенгелю и Тарье.

Наступивший день был тяжелым. Один больной умер в Свартмюре, еще один — на соседнем дворе, а чума поразила и еще два новых дома. К вечеру все повалились в постель, едва найдя в себе силы сменить одежду и вымыться. Ирья уже не понимала, как только ее кожа выносит это постоянное мытье.

И снова наступил день — жестокий и неумолимый. Но все четверо знали, что без их помощи чума свирепствовала бы вовсю и распространилась бы гораздо быстрее. Все же большинство дворов в деревне избежали чумы. Тенгель и его помощники изо всех сил пытались сдержать страшную болезнь в стенах тех домов, где уже находились больные. И все же колокол звонил ежедневно, возвещая о новых и новых умерших. Они не могли предотвратить трагедию.

События же развивались самым угрожающим образом.

К ним прибежал мальчик с известием из Гростенсхольма.

Чума докатилась до усадьбы.

Тенгель похолодел. Он не осмеливался спросить, кто оказался первой жертвой эпидемии.

И одновременно с этим свалилась Ирья, совершенно изможденная непосильным трудом. А через несколько часов заболел молодой священник.

Тенгель чувствовал смертельную усталость. Тарье тоже. Последние события подкосили их окончательно.

И все же Люди Льда необычайно выносливый род, думал Тенгель, когда в страхе за близких они оба возвращались в Гростенсхольм.

Заболела Шарлотта. А вслед за ней заразился и Якоб Скилле. Даг ощущал в себе первые симптомы.