Татьяна Форш - Сумасшедший отпуск Страница 15

— Ванилин, говоришь? — Лиза, заинтересованно роясь в карманах, подошла к нему и, выудив какую-то коробочку, предложила: — Махнемся, не глядя, на твой ванилин?

— Это что? — Парень заинтересованно почесался.

— Крем. От комаров! — Лизавета отчаянно обмахнулась веткой. — Так как?

— Махнемся! — Парень выудил из кармана пару пакетиков: — Вот, держи!

— И как мне это применять? — Она покрутила в руках красные пакетики с яркой надписью «Ванилин» и прочитала: "Добавлять в качестве ароматизирующей приправы к хлебобулочным изделиям". — Издеваешься?

— Глупая! Ванилин разводят и умываются. После этого мошка тебя за километр облетать будет!

— А что, эти насекомые так не любят булки? — Сестренка недоверчиво прищурилась, бросила на меня быстрый взгляд и решилась: — А, была не была! Только… нужна вода.

— А мы к воде и идем. Скоро выйдем на полянку — там есть небольшое озерцо, вот и разведешь! — Гришка усмехнулся и, спрятав выменянную баночку в карман, уже через плечо бросил: — Эх, глупая, всему тебя учить надо!

— Перестань называть меня глупой! — вдруг взорвалась Лиза и, возмущенно пыхтя, первой полезла в указанный парнем лаз, между сплетенных аркой кустов малинника.

Гриша не обманул.

Прорвавшись через колючий кордон, мы вскоре вышли на окруженную лесом залитую ярким светом поляну. Почти сразу же я заметила блестевшую солнечными лучами лужу. Озером этот водоем при всем желании назвать было трудно.

— Ну, давай, иди, разводи! — Стянув рубаху, парень уселся в траву и с наслаждением принялся обмазываться мазью.

— А, интересно, в чем? — Лиза подошла к скрытому камышами берегу.

— В ладошки высыпай, и чуток воды в них набери. А после умойся. Глупая!

Зло зыркнув на Гришку, Лиза приблизилась к воде, на секунду скрылась в камышах и вышла, старательно размазывая по лицу, шее и рукам капли.

Хм, странно! Почему-то я совершенно не замечала надоедливого гнуса. Хотя, чтобы обратить внимание, надо придать значимость этому недоразумению, но меня сейчас больше всего радовали невероятно чистый воздух, ромашковая полянка и птичий гомон, несшийся со всех сторон.

Отпуск! Целых две недели!!!

Я села в траву.

Красота!

Углядев прячущуюся в траве красную ягодку земляники, сорвала ее и положила в рот. Мм…

— Ой, а я гриб нашла! — От наслаждения отвлек радостный голос Лизы. — И еще один!

— На, держи, ножик складной и пакет. — Мимо меня прошуршал травой Григорий. — Глядишь, может, чего и наберешь!

— Лиз, а ты уверена, что они съедобные? — Я проводила взглядом голую спину соседа. Подойдя к Лизавете, он уселся рядом с ней на корточки, внимательно разглядывая ее находку.

— Съедобные! Особенно, если выкинуть вот эти два мухомора и три поганки. Или лучше несите их вашей хозяйке. Она, кажется, ими радикулит лечит. В виде настоек.

— Тебя не спросили! — Сестра демонстративно отстранилась от парня. — А, может, мне эти два красненьких нравятся? И вообще — что ты ко мне привязался?

— А я что? Нравятся — и на здоровье! Говорю только: супчик будешь из них варить — хозяюшку угостить не забудь! Глупая!

— Я сейчас тебя ими накормлю!!! Алкоголик несчастный!

Полуденное солнышко разморило окончательно, и я улеглась, разглядывая глубокое синее небо сквозь нависшие надо мной травинки.

— Слушай, а ты мне точно дала крем от комаров, а не для?

— Для. Мм… вернее — от.

— Во-во! Теперь я понимаю, почему все комары этого озера с наглыми рожами жрут меня!

Улыбаясь, я закрыла глаза. Вот и сестренка хоть развеется. Правда, компания не ахти, но день — пережить можно.

— Просто я не в их вкусе.

— Нет, ты специально подсунула мне этот крем, чтобы, пока я от них отмахиваться буду, самой все грибы собрать!

— Ну… вообще-то у меня не было относительно тебя таких далеко идущих планов!

— Ай, заррраза! Нет! Все! Я пошел смывать эту отраву! Иначе до дома рискую не дойти…

— Ой, иди, куда хочешь!

— …а ты сиди здесь и жди меня!

— Мечтать не вредно!

Их голоса стали тише, и я не заметила, как задремала.

— Лиз! Ты где? Лиза-а-а! — Кажется, и секунды не прошло, как дикий вопль резанул по ушам, заставив меня вскочить и оглядеться.

На берегу, с мокрой шевелюрой, натягивая джинсы, приплясывал сосед.

В следующую секунду я была около него.

— Что случилось? Где Лиза?

— Да кто ее знает? Сказал же: никуда с полянки не уходи! Залез в озеро искупнуться, выхожу — нету!

— Долго купался?

— Не знаю. Да у меня и часов нет. Может, минут пять-десять!

— Значит, она где-то рядом! Надо покричать.

Мы, не сговариваясь, набрали полные легкие воздуха, и что есть мочи заорали.

Лиза

Зачем я согласилась на эту Боровлянку? Надо было с воплем: "тронешь — покусаю" — до последнего отбиваться от этого неожиданного подарка! В честь окончания… так сказать! Уж не так плохо я и училась, между нами девочками!

Нет же, согласилась! И что теперь?

Смерть от передозировки общения с местным алкашом-энтузиастом? К тому же, если судить по уровню его интеллекта, младше меня! Сколько ему? Лет девятнадцать-двадцать?

Почему-то к Галке он не лип, отдавая предпочтение мне. Видимо, потому, что я вчера дала ему денег. Ничего другого даже предполагать не хотелось!

Как бы убедить сестру поскорей вернуться в город?

Я кинула взгляд на Галину.

Лежит. Руки на груди. Глаза закрыты. Пригрелась… на солнышке!

Светлая макушка Гришки то скрывалась, то вновь показывалась на поверхности озера.

— Как в этом болоте можно плавать? Тут, наверное, и пиявки водятся!

— Вообще-то пиявки здесь не водятся, но если надо — сама покусаю! — весьма внятно прошелестел чей-то голосок.

Стараясь унять бешено колотящееся в горле сердце, я осторожно огляделась и замерла, разглядывая небольшую, состоящую из воды, прозрачную фигуру. Вспухнув, словно большой пузырь, она облокотилась на берег едва угадываемыми руками и принялась очень внимательно буравить меня ракушками глаз.

— Что?

— Невежливо, говорю, так себя вести. Пришла: то грибы ей не нравятся, то озеро болотом назвала! — Фигура, тихо булькая, начала расти. — А это, как ты выразилась "болото", — дом мой родной! Хорошо еще сестрицы-водяницы тебя не слышали — враз бы на дно утащили, чтобы вежливости поучить!

— Водяницы? — Господи, только этого не хватало!

Я попятилась от берега, разглядывая сквозь водянистое нечто Гришку. Тот, словно почувствовав мой взгляд, обернулся и, махнув рукой, нырнул.