Им«ПеРец» (СИ) - Губарев Алексей Страница 15

— Утром похороним павших.

— Благое дело, командир. В этот раз отделались малой кровью. — Краск повернулся лицом к разлому. — Вовремя Единый прислал тебя в нашу башню.

«Ты даже не представляешь, насколько прав» — мысленно усмехнулся я, вспоминая свою дорогу сюда. Но ответил другое:

— Ладно, пойду отдохну. Через четыре часа пришлёшь бойца, чтобы он разбудил. Подменю тебя.

Утро на границе всегда пасмурное. Лишь когда солнце поднимется выше туманной стены, станет по-настоящему светло.

Четыре часа сна перед дежурством, и ещё один после — этого вполне хватило, чтобы выспаться. Спустившись в трапезную, я самолично заварил себе травяного сбора, для бодрости. И сразу двинулся наверх, останавливаясь на каждом ярусе, чтобы посмотреть в бойницы. Заодно делал один-два мелких глотка горячего напитка, чувствуя, как по телу расходится живительная энергия.

На четвёртом ярусе ко мне навстречу попался сержант, кажется Брусак его имя. Замерев передо мной, он доложил:

— Командир, дозорные заметили отряд, приближающийся к нашей башне. Десять всадников, среди них две белые сутаны.

— Паладины Единого. — произнёс я, и мы оба осенили себя знамением. — Что ж, поднимай весь гарнизон, все равно слуги Его обязаны обследовать каждого. Только раненых не беспокой, пусть отдыхают.

Помимо трёх убитых, у нас было ещё два бойца, получившие ранения. Редкий случай, потому как если твари дотянулись до граничника, то он скорее всего не жилец. Но этим рядовым повезло, на них свалился уже мертвый крылан.

В несколько глотков допив отвар, я поставил кружку на лавку у стены, и поспешил наверх. Хотелось лично убедиться, что к нам пожаловали именно паладины, а не просто монахи. Они периодически посещали сторожевые башни, чтобы выслушать воинов гарнизона, очистить их души от мыслей дурных, и зажечь в сердцах свет Единого. Так они сами говорили.

Взяв у Кривоноса, стоящего в утреннем дозоре, подзорную трубу, я навёл её на приближающуюся группу всадников. Моему опытному глазу хватило одной секунды, чтобы понять — это паладины. Отличить широкоплечего воина от сутулого, и зачастую грузного монаха несложно.

— Продолжай наблюдать. Увидишь, что используют рог, сразу сообщи. — я вернул сержанту трубу, и поспешил вниз. При этом на сердце заскребли кошки. А что, если паладины пожелают устроить мне покаяние? Тогда придется рассказать всё, и неизвестно, чем это закончится. Впрочем, отец Ипат говорил, что моя душа чиста, и воины Единого должны это видеть. Так что зря я нагнетаю.

Увы, охранный артефакт у нас отсутствовал, поэтому мы дождались свиста Кривоноса, после чего я выждал положенные двадцать ударов сердца, и подал знак бойцу, который держал в руках большую деревянную киянку. Он тут же шарахнул орудием снизу вверх по запорному механизму, одновременно выбивая стопорный клин и подавая сигнал. Все во дворе тут же пришло в движение. Кто-то оттаскивал в сторону тяжелые брусья, другие потянули на себя створки ворот, впуская внутрь отряд.

— Да защитит вас Единый! — первое, что мы услышали, едва за посетителями закрыли проход.

— Вера наша крепка! — ответил весь гарнизон разноголосым хором. При этом каждый осенил себя знамением.

— Я — паладин второго ранга Пистонис. Верный воин Единого, пришёл на зов о помощи.

— Капитан Варда, со вчерашнего дня командир девятой сторожевой башни двадцатого километра. — представился я, шагнув вперёд. Второй ранг, значит? Как там к нему положено обращаться? Ага, вспомнил: — Преосвященный, весь личный состав гарнизона, кроме дозорных, отсутствующих и раненых, построен. Желаете провести очищение, или сразу проследуем к месту, где была обнаружена скверна?

— Брат Вантон, проведи обряд очищения, а я поднимусь с командиром крепости к осквернённому. — обратился Пистонис ко второму паладину. Спешившись, он обхватил правой ладонью рукоять своего полуторного меча, и приказал: — Веди, капитан.

— Лейтенант, выполняй все… — я определил второго воина Единого, как паладина первого ранга. — … Приказы преподобного Вантона. Следуйте за мной, преосвященный. Да, вынужден сообщить, что одержимый убил сам себя.

— Как давно это случилось? — спросил старший паладин, и при этом на его лице не дрогнул ни один мускул. А вот взгляд — в его глазах я уловил намёк на… Облегчение? Радость? Наверное показалось. Впрочем, может и нет, ведь возиться с зараженным скверной — весьма неприятное занятие.

— Вчера, через час после отражения наката. Захлебнулся своей кровью.

— Ликвидировался, значит. — пробормотал паладин. — А кто проверил всех бойцов на скверну?

— Младший шаман. — ответил я, указав рукой на Шупаку, стоявшего чуть в стороне от основного отряда. Призыватель с неприязнью смотрел на воинов Единого. Еще бы, ведь дригги и слуги Его друг друга сильно недолюбливают.

— Откуда он здесь? Шамана этой крепости сейчас разыскивают по всему пограничью.

— Это другой шаман. Младший, прибился ко мне, когда я его спас. Недавно было нападение скалоточца на крепость.

— Дальше можешь не рассказывать, мне известна эта история. — перебил меня воин Единого. — Лучше поведай, что за странности были с вчерашним накатом?

Я быстро, в несколько предложений, рассказал о произошедшем, описал странности с магическим ударом. Под конец добавил о явной связи одержимого с порождениями разлома в момент наката. Закончил свой рассказ, когда мы уже стояли у дверей в лазарет.

— Ну наконец-то. — как-то странно произнёс паладин второго ранга, и шагнул в помещение. При этом он сотворил в воздухе светящееся знамение, и толкнул его вперёд. Секундой позже стало гораздо светлее. А затем в лазарете несколько раз хлопнуло, и мне в нос ударило вонью. Словно кто-то перекалил гранит, а потом плеснул на него ледяной воды.

— И правда, одержимые были здесь. Давно уже не появлялись они на границе. — сообщил мне Пистонис. — Что ж, лазарет я очистил от последствий скверны. Теперь хочу взглянуть, где обитал предыдущий командир дозорной башни.

Мы неспешно поднялись на нужный ярус, причём по пути паладин продолжил раскидывать знамения во все помещения, попадавшиеся нам на пути. Так было, пока мы не дошли до личной спальни майора. Здесь воин Единого задержался. Нет, хлопков и вони больше не было, но что-то заинтересовало Пистониса.

В итоге он к обычному знамению добавил ещё два незнакомых мне светящихся символа, сорвавшихся с его левой руки. Затем паладин прикрыл глаза, и так простоял около минуты. За это время внизу уже вовсю шла проповедь. Антон закончил обряд очищения, и приступил к работе, которую обычно выполняет священник.

— Майор заразился скверной задолго до ранения. — наконец заговорил Пистонис. — Месяц, может два. Долго боролся со скверной, скрывая это от окружающих. Раны сделали его слабым, и он проиграл. Мне нужно осмотреть кабинет, в котором он работал, а затем поговорить с заместителем, или другим офицером.

Мне стало ясно — паладин найдёт золотую пуговицу без труда, если на ней есть хоть капля гнилостной магии разлома. Впрочем, так даже проще — хороший способ избавиться от этой вещицы.

— Заместитель скоро вернется. — с задержкой, но всё же ответил я. — повёз повреждённый охранный артефакт на замену.

— Да, я разговаривал с ним этой ночью, в крепости. Но тогда меня волновало совсем другое. — произнёс Пистонис, продолжая создавать одно знамение за другим, пока не остановился напротив рабочего кабинета командира башни. — Это здесь?

— Так точно, преосвященный.

— Я уже чувствую мерзкую гниль разлома. — поделился со мной своими ощущениями воин Единого. — Капитан, отойди пока что в сторону. Мне тут ничего не угрожает, а вот ты можешь и пострадать. И используй на всякий случай защитную магию.

Я ожидал, что паладин сразу же обнаружит мой нехитрый тайник, но всё произошло иначе. Пистонис спокойно прошёл вглубь кабинета, там чем-то пошумел, после чего помянул немытые руки святого Гнусиуса, и выскочил с обнажённым мечом. На самом кончике лезвия болтался чёрный кулон на цепочке.