Алиса Эмс - Любишь — беги Страница 15

Я повторяла попытки встретиться с Бертенами до позднего вечера, но все они кончались одинаково безуспешно. Никого по-прежнему не было дома.

Я провела еще одну беспокойную ночь и ранним утром, уже не заботясь о приличиях, вновь отправилась к соседскому дому.

Не успела я подойти, как неприступная калитка неожиданно распахнулась, и со двора Бертенов вышел незнакомый парень в растянутой футболке и грязных шортах. Не обращая на меня никакого внимания, он деловито достал ключ из кармана, запер ворота и шагнул к мотороллеру, стоявшему на тротуаре. Я бросилась к нему и, забыв поздороваться, задала довольно невежливый вопрос:

— Вы кто?

Парень удивленно посмотрел на меня, озадаченно потер кулаком смуглую щеку и с жутким акцентом ответил:

— Алфару, садовник. А вы?

— Значит, Лорейн дома? — обрадовалась я, не ответив, и, не теряя времени, потянулась к звонку на заборе.

— Не-ет, — протянул Алфару. — Мадам сказала поливать цветы через день. Я прихожу по утрам, пока не жарко. Розы могут…

— А где же хозяева?! — перебила я, останавливая его жестом.

— Уехали в отпуск.

— Что?! — ошарашено переспросила я.

— Уехали в отпуск, — повторил парень, старательно артикулируя.

— Когда?

Алфару поскреб ногтем кончик носа и, подумав, ответил:

— В среду. А вы кто? — снова поинтересовался он и вновь не дождался ответа.

Я рассеянно развела руками и, развернувшись, медленно пошла к дому Валери. Позади раздался треск мотороллера, и, обгоняя меня, Алфреду помахал мне рукой, сверкнув белозубой улыбкой.

Я была в смятении. Получается, Бертены отправились в запланированную поездку, и Лорейн не сочла нужным сказать мне об этом, когда мы вместе провели половину вторника. Мне казалось это весьма странным. Конечно, я не считала, что соседи должны были отчитываться передо мной, но в ситуации, в которой мы все оказались, это было бы правильным. А, может быть, и Арделл, так же как и его друзья, уехал отдыхать? Теперь мне представлялось возможным и это.

Меня вдруг стали одолевать сомнения, и чем больше я думала об этом, тем очевиднее казалась мне мысль о том, что меня обманули. История с эльфами и королевой, потерявшей медальон, теперь выглядела просто смешной и абсурдной, и я удивлялась, как вообще можно было поверить в подобные сказки? Какой же глупой и наивной я была! Как легко позволила очаровать себя и всерьез выслушивать небылицы! Понимая все это, я чувствовала себя самой последней идиоткой в мире, над которой, конечно же, теперь стоит только смеяться.

Мне было больно. Гораздо больнее, чем в ту злополучную ночь, когда я только заподозрила предательство и обман. И дело было вовсе не в потере медальона. У мамы осталось еще много украшений, и я могла носить любое из них. Гораздо мучительнее для меня было разочароваться в Арделле. Я твердила себе, что обманулась в нем, но сердце, тем не менее, отказывалось верить и в отместку болело. Я бесконечно спорила сама с собою: то оправдывала прекрасного эльфа, то считала его искусным обманщиком. Но ведь Арделл неведомым образом включал музыку и чайник, заживил мою рану, а Лорейн смогла узнать мои мысли! Что это, если не доказательства их необычной сущности? Но тогда почему, получив медальон, они все просто исчезли? Разве это недостаточный повод для того, чтобы сомневаться в их честности и бескорыстности? Я больше не верила в то, что Арделл вернется, но в то же время не хотела покидать дом, боясь пропустить его приход. Запутавшись вконец, я совсем не знала, как мне быть.

Этот день, ставший, пожалуй, самым мучительным из трех последних, закончился для меня жестокой головной болью. Решив, что свежий воздух хоть немного облегчит ее, я вышла на улицу и теперь бесцельно слонялась по двору. Было еще не так поздно, около десяти, но грозовые тучи, плотно затянувшие небо, делали сумерки гуще и тяжелее, и лишь частые вспышки молнии на миг озаряли пространство. Свежий ветер, порывистый и довольно прохладный, срывал зеленые листья с яблони, и без того куцей, и устилал ими гравийную дорожку. Я подставила ветру лицо, словно он мог помочь мне развеять все сомнения и разогнать тяжелые мысли, и глубоко дышала, стараясь думать на отвлеченные темы. Неожиданно сзади зашуршал гравий и, обернувшись так резко, что хрустнули позвонки, я увидела лохматого черного пса, медленно приближающегося ко мне. Почти сразу последовал хриплый окрик, раздавшийся всего в паре метров от меня:

— Шерман! Ко мне! Фу!

Я вздрогнула всем телом, увидев темную фигуру, облокотившуюся на забор и простирающую ко мне бледную руку. Не в силах двинуться с места, я в ужасе смотрела на черный силуэт и только после того, как вспышка молнии выхватила из мрака морщинистое лицо с кустистыми бровями и обнаженные в жуткой улыбке обломки зубов, я закричала и со всех ног бросилась к дому.

— Шерман часто сюда приходит! Иди, познакомься с ним! — И дребезжащий смех полетел мне вслед.

Дрожащими руками я захлопнула дверь, закрыла ее на все замки и, взлетев по лестнице наверх, вбежала в спальню. Сердце бешено колотилось. Очередной раскат грома заставил меня буквально подпрыгнуть на месте, и, сама не своя от страха, я поспешила подпереть дверь спальни мохнатым пуфиком Валери и плотно задернуть шторы. В окно яростно забарабанил дождь. Сейчас я очень даже верила, если не в эльфов, то в эрфов точно, с их чудовищными псами и демоническими улыбками, способными остановить сердце. Охваченная ужасом, я села на кровать, но тут же вскочила, решив, что не останусь здесь больше ни дня. Хватит с меня этих безумных каникул! С самого начала идея отпуска по обмену казалась мне сомнительной. Наверное, это и называют предчувствием. Или благоразумием. В любом случае, здесь мне нечего делать, Этамп принес мне одни страдания. Полная решимости, я достала чемодан, вытряхнула вещи из комода и начала торопливые беспорядочные сборы. Однако очень скоро я снова оцепенела от ужаса — мне показалось, что внизу хлопнула дверь. Мне хотелось верить, что это всего лишь гром, и я почти убедила себя в этом, когда совершенно отчетливо услышала скрип половиц на лестнице. Звук шагов у двери спальни заставил меня вскочить с пола, после чего страх парализовал меня окончательно. Когда ручка провернулась, и дверь, легко отодвигая пуфик, приоткрылась, я зашлась в немом крике и закрыла ладонями лицо.

— Эмма!

Не знаю, что могло потрясти меня больше: появление жуткого старика с рычащим псом или этот знакомый голос. Даже открыв глаза и увидев Арделла на пороге, я не могла поверить в реальность.

— Я тебя напугал? — Арделл шагнул мне навстречу и, осознав, наконец, что это действительно он, а не предсмертная галлюцинация, я кинулась к нему и зарыдала, уткнувшись лицом в его мокрый плащ.