Владимир Мясоедов - Торговец королевствами Страница 15

Лавина закованных в латы защитников замка вышла на просто[р], рассыпавшись в густую цепь, представляющую собой практически идеальный строй для конной атаки. То и дело кто-то падал, но остальные этого просто не всегда замечали, видимо думая, что обладатели худших коней отстают. К тому же далеко не всегда падение для наездника означало гибель. Иногда он вставал и ловил бежать свое животное. Или просто бежал. Дальше к цели или же обратно в крепость. Амулеты, помогающие без особых проблем свалиться с лошади даже в доспехе, всегда ценились профессиональными военными лишь немногим меньше, чем хорошее оружие и доспехи.

— Пулеметом бы их! — процедил сквозь зубы Олаф, работая руками с еще большей скоростью. — Авиационным. С вертолета. Секунд десять палец на гашетке подержать и все, хороните идиотов в общей яме, ибо тела из получившегося месива собрать станет проблематично.

— Дай только срок, — посулил призрак великого короля-завоевателя, при жизни в числе прочих титулов называвшегося и всемилостивейшим, неизвестно когда и как очутившийся у него за левым плечом. — Все у нас будет. Всех перережем! И первыми будут те идиоты, которые имевшиеся в армии пулеметы не держат в боевой готовности. Я точно помню, после схватки с демонами несколько работающих у нас оставалось. Повесить! Немедленно повесить тунеядцев!

— Смерть не изменила тебя нисколько, — вздохнул кандидат в императоры, создавая уже четвертый огненный шар и метая его в наступающего неприятеля.

Разрывы и языки пламени не сильно вредили обладателям качественных доспехов и амулетов, а потому пока будущей правитель никого не убил, но вот лошади подобной стойкостью не отличались. Да, животных специально обучали, но кони в массе своей остаются умнее людей несмотря ни на какую дрессуру и туда где убивают, идти очень не хотят. Они пугались, шарахались, сталкивались между собой. А каждое препятствие на пути задерживало часть делающих вылазку солдат на несколько мгновений, очень важных в такой напряженный момент.

Всадники, приблизившееся к лагерю, уже на расстояние броска копья, воспользовались метательным оружием и боевыми артефактами, у кого последние были. Несколько человек щелкнули курками арбалетов, до того удерживаемых в руках. Их целью были владельцы автоматов и маги защитников, не сообразившие убраться подальше в тыл. Число нападающих заметно поредело, уменьшившись примерно на половину, а раненые или просто медлительные вытянулись в длинный хвост, тянущийся на сотню шагов, но они все еще представляли собой грозную силу.

Заклинания с вершины башни посыпались куда чаще, поддерживая атакующих.

— Да чего у них там, архимаг, что ли засел? — захрипел Аксимилиан, вздымая руки со скрючившимися пальцами вверх, будто поднимая над головой мешок с пшеницей. Небольшое, но очень быстрое облако фиолетового цвета отклонилось от траектории, ведущей к венценосной особе и ее окружению, сместившись за их спины и упав на землю где-то в глубинах лагеря. Оттуда немедленно послышались жуткие крики терзаемых магией людей.

— Вероятно, просто обычных чародеев толпа, — Селес тоже сейчас на эльфийскую принцессу не походила.

Скорее уж на злобную ведьму, которая по ночам крадет детей. Черты лица заострились, глаза покраснели, длинные ногти с изящным маникюром покрылись трещинами, но ни один дротик или болт в опасной близости от нее или ее избранника так и не пролетел. Их, конечно, щитами прикрывала охрана, сбившаяся в некое подобие ощетинившегося оружием ежа, но против иных артефактов и крепостная стена не всегда помогает. Однако пока телохранители под предводительством доверенного лица лорда перворожденных выполняли свои обязанности четко.

Каждый, кто приближался к ним, падал с белооперенной стрелой в жизненно важной части тела. Немногочисленных счастливчиков, подобравшихся на расстояние удара рубили длинными прямыми мечами, лучившимся звездным светом.

Ворвавшиеся в лагерь всадники сеяли суматоху и смерть. Таранный удар копий нашел свои цели, моментально распростившиеся с жизнью, и профессионалы войны начали безжалостную рубку. Их клинки сшибали головы ополченцев, вооруженных короткими винтовками, совсем не способными заменить длинные копья, тыквы. Перерубали руки и ноги. Двуручные мечи даже могли располовинить тела. В ответ звучали выстрелы. С близкой дистанции попасть было легче. Да и доспехи держали пули значительно хуже. Но воин в горячке боя далеко не всегда моментально падает от смертельной раны.

Даже с пробитой грудью защитники замка успевали еще несколько раз взмахнуть мечом, промахиваясь очень редко. А их обученные кони, пускай и лишившиеся седоков, таранили врагов своих хозяев, кусали их и топтали копытами. Но, тем не менее, техническое превосходство и большая численность армии Аксимилиана все же брали свое. Число нападавших стремительно таяло, пусть даже они разменивали одну свою жизнь на две-три чужих. Вот только воспитать и обучить профессионального воина, чувствующего меч как продолжение своей руки, можно лишь за несколько лет. А научить крестьянина из винтовки делать залп в сторону цели за день. Через неделю же он может в нее даже и попасть.

Вообще весь этот дурдом, по какой то странной причине названный осадой скатился именно к такому вот трагическому развитию из-за нескольких причин, по отдельности в общем-то не являющимися критическими но вот вместе несомненно сыгравшими свою роль. Так уж получилось что в большинстве своем командиры осуществлявшие руководство отдельными отрядами, составляющими войско Аксимилиана не пережили сражения с демонами при закрытии врат. Таковы уж были законы эпохи — и прятаться за спинами солдат, а еще лучше находиться за пару десятков километров от передовой в просторном хорошо отапливаемом блиндаже командирский состав еще не научился. По этой причине, несмотря на в разы более качественное обмундирование и вооружение, зачастую представляющее передаваемые из поколения в поколения артефакты, лишь по странной прихоти создателя похожие на доспехи, средняя продолжительность жизни командного состава, рванувшего из героических соображений в ближний бой с демоническими отродьями в последнем сражении, составила примерно пять — десять секунд. Вот этим-то и объяснялся тот разброд и шатание, которое творилось в лагере осаждающих. Более или менее сохранили остатки управляемости охотники за нечистью и эльфы, а вот ополчение, управляемое в меру своего разумения парочкой оставшихся рыцарей, не поднимавшими в жизни свой баньер над отрядами больше десяти человек, было похоже на испуганное овечье стадо. Что поделать — навыками управления армии обладал только Канлер, но вот появляться на людях призраку старого императора было противопоказано — крайняя религиозность и дремучесть ополчения в этом случае сыграла бы только на руку осажденным.