Марина Ефиминюк - Игры по чужим правилам Страница 15

— И что там?

— Подарок на день всех влюбленных… — парень выдержал многозначительную паузу, — от некого анонима для любимой подруги.

— Чего?

В мягком конверте, проложенным слоем пузырчатой пленки, лежал узкий футляр для украшений. На сердечке-открытке было напечатано: «Станешь моей Валентиной, любимая подруга? Аноним». На мгновение у меня попал дар речи.

Чувствуя, что влипла по полной программе, я осторожно, будто внутри бомба, открыла коробочку. На бархатной подложке покоилась украшение из изотерического магазина — уродливая подвеска с крупной искусственной жемчужиной. У меня вырвался идиотский смешок, а к щекам медленно приливала кровь.

— Не находишь, что это очаровательно? — Убийственный тон ведьмака не оставлял сомнений, что он-то не видит в подарке ничего очаровательного или правильного.

— Господи, наверняка, это Зак подстроил! — предположила я, вспоминая, как внимательно блондин следил за выбором браслета.

— Зак, значит? — От вкрадчивых ноток в голосе Вестича екнуло сердце.

Кто ж меня за язык-то тянул?! Имя сводного брата для Филиппа являлось злосчастной красной тряпкой, как для быка на корриде.

В следующий момент он схватил меня за подбородок и силой заставил поднять голову.

— Эй! — возмущенно выдохнула я, пытаясь освободиться, но ведьмак уже внимательно всматривался мне в глаза. Оставалось только, так сказать, «расслабиться и получить удовольствие», если кому-то, вообще, может понравиться, что в его мозгах проводят ревизию.

Секунду спустя парень моргнул, приходя в себя.

— Подарок тебе можно сразу вручать? — Вырываясь, недовольно буркнула я. — Все равно увидел.

— Новые друзья — это чрезвычайно занимательно. Правда, Саша?

Судя по всему, он раскопал в моей голове историю о знакомстве с профессорским помощником. Зная, с какой легкостью Филипп переворачивал даже самые невинные события, я тут же замахала руками:

— Прошу тебя, притормози! Ян не знает номера моего мобильного, тем более адреса!

— О, да! — с сарказмом хмыкнул ведьмак, и в его речи просквозил какой-то странный, незнакомый акцент. — Это в корне меняет дело.

— Уверена, что украшение прислал твой брат! — Я с отвращением отшвырнула коробочку на кровать, подвеска выпала, растянувшись на длинной цепочке. — Зак не упустит случая поссорить нас.

— Какая ирония, что обычно он добивается своего, — заметил Филипп и, оставляя меня в одиночестве беситься из-за несправедливых нападок, направился в ванную. — Кстати, — он оглянулся через плечо, — мне не понравился браслет. Можешь подарить его своему новому другу. Какому из них двоих, решай сама.

Небрежные слова словно ударили в солнечное сплетение, и в груди стало так тесно, что дыхание перехватило.

— Филипп, прямо сейчас ты сделал мне очень больно, — тихо произнесла я.

— Извини, — без особого сожаления отозвался тот. — Я думал, что мы всегда говорим правду. Ты тоже никогда мне не лгала и ничего не скрывала. — Он запнулся, сделав вид, будто задумался. — Хотя, нет. Скрывала.

Никогда не замечала в Вестиче столь чудовищной злопамятности! Я-то полагала, что инцидент с Заккари остался в прошлом!

Ведьмак закрылся в ванной. Вдруг внутри комнатки громыхнуло, словно бы, вымещая гнев, он смахнул с полочки тюбики с кремами и бритвенные принадлежности. Потом что-то разбилось, ухнуло, и, наконец, зашумела вода. Если душ работал, то оставалась надежда, что парень не разгромил ванную до основания.

Через некоторое время дверь резко распахнулась, выдохнув в коридор теплым паром. Вытирая волосы полотенцем, Филипп вышел. Нарочно обогнув друг друга, чтобы случайно не соприкоснуться, мы осторожно разминулись в коридоре.

— У меня нет времени тебя ждать, — скупо бросил Вестич. — Я уже уезжаю.

Возобновлять дебаты о пошлой безделице не хотелось. Иногда лучше выдержать достойную паузу и избежать грандиозного скандала, чем продолжать мелкую перепалку.

— Хорошо, — бесцветно отозвалась я, мысленно посылая парня к черту на кулички, и улизнула в ванную.

Стоило оглядеться, как на меня напала оторопь. Большое овальное зеркало в пластиковой оправе, висящее над раковиной, покрывал плотный, непрозрачный слой инея. Все бутылочки аккуратно стояли на стеклянной полке, зато крошечные окошки-зеркала, перемежавшиеся с настенной плиткой, лопнули.

Похоже, ведьмак прятался от собственного отражения! Надо быть слепой, глухой и, к тому же, законченной дурой, чтобы не замечать, как что-то терзало Филиппа!

Желая, наконец, поговорить по душам, я поспешно выглянула в коридор.

— Ты еще дома?

Ответом послужила тишина. Он ушел.

Отлично! Надеюсь, что одеться хотя бы успел!

Повернувшись обратно к зеркалу, я отшатнулась. На мгновение почудилось, будто у меня съехала крыша. Изморозь полностью исчезла! Не осталось даже подтеков, только моя собственная испуганная физиономия в отражении.

В учебном корпусе царило затишье. Пара подходила к концу и, сидя на широком подоконнике, я терпеливо дожидалась звонка. Угрюмое настроение не поправила даже пятерка за экзамен, результаты которого вывесили на доске объявлений перед деканатом.

Город накрыла метель. Сильный ветер превращал снегопад в хаотичную круговерть. Крупные хлопья бились в стекло. От рассохшихся рам заметно сквозило. Натянув рукава джемпера до кончиков пальцев, я следила за преподавательской парковкой внизу.

Красная малолитражка нервно дергалась, пытаясь выбраться на дорогу. Машинка тыркалась взад-вперед и грозила бампером покарябать бок шикарного спортивного БМВ. Мысленно я умоляла неумеху въехать в автомобиль Заккари и злорадно представляла перекошенную гримасу блондина при виде отменной вмятины.

К сожалению, чем закончилась автомобильная драма, узнать не вышло — раздался звонок, и в коридор из аудиторий повалил народ. Из кабинета, где проходили занятия у магистров последнего курса, выбирались гомонящие молодые люди. Когда появился Заккари, то я быстро слезла с подоконника.

— Какая неожиданность, — приближаясь, промурлыкал блондин. — Кого-то ждешь?

— Угу. — Я вытащила футляр с подвеской из бокового кармана на рюкзаке и протянула ему. — Держи.

Парень немедленно состроил восхищенный вид.

— Ты решила сделать мне сюрприз?

— Я решила вернуть твой сюрприз, — презрительно скривилась я. — Забери. Можешь себя поздравить с победой. Мы с Филиппом поссорились.

— Это, конечно, чрезвычайно приятная новость, но что-то я не очень понимаю, — улыбаясь мне, как чокнутой, Зак состроил недоуменный вид.