akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия Страница 15

Уже с лестницы было заметно, что путь, в общем, свободен. Семейство Дарсли, по всей видимости, переместилось в гостиную и не высунулось оттуда, даже когда раздался лязг замка. Гарри считал вполне уместным уйти, не прощаясь, и на сей раз никто не сделал ему замечания.

Глава 3. Возвращение в Уизенгамот

Оказавшись в Пристанище, Гарри сразу вспомнил то, о чем предупреждала его Нимфадора: знакомый дом действительно перевернули с ног на голову. Повсюду были изменения, особенно снаружи. По словам Рона, все покрасили, и до сих пор опасно было класть руку на перила крыльца. В саду разровняли дорожки, на что хозяева дома потратил полдня с магией, а их дети без магии доделывали целую неделю. В комнатах как будто стало теснее, появилось много вещей, которых Гарри раньше не видел. Больше всего места занимали шторы, которые были в каждой комнате. Джинни сказала, что миссис Уизли собирается развесить их в день свадьбы.

— Флер уехала во Францию. Там ей шьют какое‑то умопомрачительное модное платье, – сказала она. – Вернется накануне, на все готовое!

Гарри заставил себя улыбнуться кивнуть любимой девушке, от которой сам отказался, как он напомнил себе, для ее же безопасности. Улыбка у него, скорее всего, получилась не очень убедительной, однако Джинни не подала виду. Гарри подумал, что теперь у нее, похоже, появилось больше оснований для нелюбви к будущей невестке. От этой подготовки мистер и миссис Уизли, Рон и Джинни выглядели уставшими, Билл и вовсе ходил сам не свой. Его раны затянулись, однако, когда он улыбался, шрамы становились заметны. Разумеется, и он, и Рон, и другие участники событий той ночи, когда Снейп убил Дамблдора, были приглашены в Уизенгамот.

— Нам столько нужно будет тебе рассказать! – воодушевленно воскликнул Рон, когда все собрались на кухне, приветствуя Гарри. – Джинни теперь часто бывает в Министерстве, СОВ сдают там. Не представляешь, чего стоило разгномить сад, и перед свадьбой надо будет повторить…

— Ладно, Рон! – оборвала его миссис Уизли. – Гарри, дорогой, лучше расскажи, как у тебя дела.

В этом Гарри не мог ей отказать. Он не решился бы рассказать взрослым Уизли о признавалуме, главным образом потому, что это могло не понравиться Нимфадоре. Но в остальном ему было, о чем поведать. Встречу с министром мистер Уизли расценил как хороший знак.

— Не думаю, что Скримжер будет тебя задабривать, он уже понял, что не сможет тебя ни впечатлить, ни запугать, – сказал он. – Но сотрудничать с ним стоит, он порядочный колдун, хотя и не чужд жестким методам.

— А гоблины его не любят, – сказал Билл. – Он начал вмешиваться в дела банка, за последнюю неделю дважды запросил отчеты о снятии денег. Столько пришлось пергамента извести!

— Представляю, – согласился Гарри; он и сам собирался взять деньги на новые учебники. Учитывая, что примерно в то же время это делали практически все родители учеников «Хогвартса», гоблинам Гринготтса пришлось писать много.

— Но это правильно, и давно пора, – добавил Билл. – Упивающиеся смертью могут воспользоваться этим, чтобы тоже подкопить золота на свои дела. Одно дело, когда на учебные нужды снимается двадцать галеонов, и совсем другое – когда двести. Тут уже никакой учебой и не пахнет.

Гарри, поначалу посчитавший распоряжение министра ерундой, внутренне согласился, что это необходимо.

— А что, до него Министерство такие вещи не проверяло? – удивилась Гермиона.

— При Фадже не проверяло, – сказал Билл. – Тогда даже письмом из Азкабана можно было снять деньги. Сейчас Скримжер усложнил процедуру, он строго следит, чтобы золото не попадало в ненадежные руки. Не думай, гоблины все понимают. Просто они не любят, когда их контролируют.

В общем, Гарри не заметил, как пролетел день. Ради него хозяева отложили все дела, а может, просто решили устроить себе перерыв, не имело значения. Главное, здесь его по–настоящему любили, и общаться с этими людьми было для Гарри настоящим счастьем. Находиться рядом с Джинни, конечно, было непросто; но она держалась дружелюбно и ничем не показала, что ей тоже тяжело. Куда больше она, казалось, была расстроена тем, что ее почему‑то не пригласили в Уизенгамот.

— Ничего удивительного, – объяснял дочери мистер Уизли. – Когда все это случилось, тебе еще не исполнилось семнадцать, если помнишь, тебя меньше всех допрашивали. Этого вполне достаточно, учитывая, что хватало и совершеннолетних участников событий. И потом, ты ведь еще не сдала всех своих СОВ, вот тебя и не включили в список свидетелей.

Гарри почему‑то подумал, что этот список составлял Перси, но промолчал, щадя чувства Уизли.

Перед сном ему все пожелали спокойной ночи, и после этого Гарри поднялся на самый верх, под чердак, себя не помня от приятной усталости. Устроившись поудобнее на раскладушке в комнате Рона, он закрыл глаза и наконец‑то почувствовал себя дома.

Проснулся он оттого, что прямо над ним на чердаке протяжно завыл упырь. Непонятно, как при таком шуме Гарри сумел расслышать, что в кухне гремит посуда. Гриффиндорец зажмурился и сказал себе, что тот самый день, которого он так ждал, наступил. «Теперь можно в это поверить», – подумал Гарри. Сегодня ему, наконец, предстояло узнать, что именно сообщил аврорам Драко Малфой об обстоятельствах смерти Дамблдора.

Во время завтрака еда казалась Гарри особенно вкусной. Он немного нервничал, но это было приятное волнение. Рон признался, что тоже испытывает нечто подобное.

— Все так хорошо, что мне даже не верится, – сказал он.

— Ты, главное, прилично держи себя в Министерстве, – нарочито строго наказала ему миссис Уизли.

— Если ты имеешь в виду, что не надо плевать под ноги членам Уизенгамота, – ухмыльнулся он, в то время как мать, прижав руку к груди, замахнулась на него полотенцем в другой, – то это зависит от того, как быстро они управятся со своей работой. Ведь с Малфоем дело ясное.

— Не забывай, что должна соблюдаться процедура, – напомнила Гермиона, на что Рон скорчил рожу и выдумал еще парочку вариантов того, как можно неприлично повести себя в Министерстве.

— Ты вот сама там будешь, так что можешь подавать пример образцового поведения, – возразил он подруге, после того как мистер Уизли, наконец, посоветовал ему быть посерьезнее. – Только, когда тебя будут спрашивать, не забудь рассказать заседателям, что Малфой тебя обзывал с первого класса сама знаешь, как. Это должно объяснить им, что он за тип.

— Надеюсь, они и без этого поймут, – проворчала Гермиона.

Но, как бы ни поддевали друг друга друзья, Гарри чувствовал их поддержку. За столом с ним сидели единомышленники, а ему так не хватало этого ощущения на Бирючиновой аллее! И с лица Гарри не сходила улыбка, до тех пор, пока он не вышел из камина в просторном Атриуме. Тогда он поспешил придать лицу серьезное, солидное выражение.