Мария Вересень - Ведьмин Лог Страница 15

– Матушка ведьма, помоги!!!

– Тихо!!! – рявкнула бабуля, и даже наши парни присели, а стекла испуганно звякнули, всем сразу стало понятно, кто здесь самая страшенная и наиглавнейшая ведьма. Те, кто был подальше, правда, осмелились толкать друг друга локтями, пришептывая:

– Вот она САМА! Всех ведьмачек под ногтем держит!

Но бабка так глянула в сторону шептуний, что те попятились на крыльцо.

– Говори быстро и внятно! – ткнула Марта пальцем в ту из ворвавшихся, лицо которой ей показалось поумнее.

– Пришлые злодеи Архиносквена заморили совсем. Из храма вынесли все подчистую! Даже оклад на образе Пречистой Девы разломали и вынесли.

– Который с каменьями или который из серебра? – уточнила бабка.

Все удивленно разинули рты, поскольку на храм не полагалось больше одного образа и ту, что была рыжей и с глумливой молодой мордашкой, Архиносквен тщательно от паствы прятал.

– Ясно, – отрезала бабуля, не дав начаться брожению в умах. Одним широким жестом указав на дверь, как полководец легионам, повелела: – Все вон! – А сама, решительно прихватив из услужливых рук хозяйки дома теплый платок, вышла следом, не забыв по дороге поманить пальчиком нас с Ланкой. – А ты, прыщепопая, аптечку не забудь!

Лана, совсем забывшая о мелком казусе, задохнулась гневом, но я, с укоризной посмотрев на нее, качнула головой:

– Там с Архиносквеном плохо, а ты все о себе да о себе! Эгоистка.

Ланка пошла пятнами, а я быстро прошмыгнула мимо нее под подхихикивание парней, которых тут же вытолкали следом сердобольные старушки.

Архиносквену действительно было очень плохо. Он лежал бледный, дрожащий, и по лбу его текли капли холодного нездорового пота. Вокруг предстоятеля хлопотали, бестолково взмахивая руками, тетки, а у дверей храма мялись с недоумением в глазах дурневские дружинники.

Бабуля только вошла в комнату предстоятеля, так сразу потянула носом, поинтересовавшись:

– Ну и чем так воняет?

Я и Ланка укоризненно посмотрели на дюжих молодцев, но бабушка тут же отвесила мне затрещину.

– Травой паленой пахнет, неужто не чуете?

Айкнув, я втянула голову в плечи и отбежала подальше от энергичной бабули, часто-часто втягивая воздух носом, пока не уперлась им в самовар на столе. С другой стороны стола на это медное чудо таращилась Ланка. Я в который раз ей позавидовала: вот у нее ноздри красиво трепещут, а у меня дергаются, как у нетопыря. Сала она больше ест, что ли?

Внимательно осмотрев Архиносквена, бабка фыркнула и велела тащить его на улицу. Там усадила на лавку и, подперев его своим плечом и даже приобняв, ласково потребовала:

– Рассказывай, старый хрыч, как до жизни такой докатился? Кто это тебя самовары дурманом топить надоумил?

Предстоятель открыл рот и длинно так, не по-церковному выругался. Вскоре уж вся деревня знала, что поплатился он за собственную доброту.

На ночь глядя, никем особо не рассматриваемые, подъехал к его храму купец с телегой и охраной, еще была с ними девка. Архиносквен досадовал и рассказывал не особо охотно.

– Ну такой, знаешь, – он разводил руками, показывая размеры лица, – типичный купец. Девка вся в платок замотанная – и не разглядишь, стара или молодка, да два охранника, тоже, – он развел руки пошире, – натуральные такие.

– И они тебе, конечно, с порога: «Здрасти и разрешите переночевать», а ты им: «Проходите, пожалуйста», – сразу догадалась многоопытная бабуля.

Мы с сестрицей стояли перед образом Пречистой Девы и, навострив в сторону бабки уши, делали вид, что скорбим. А сами делали страшные глаза Маргоше, которая, никого не стесняясь, пыталась расшатать и выдернуть серебряную скобку, на которой раньше крепился серебряный оклад, по какой-то причине просмотренную злодеями. Я тянулась хлопнуть ее по рукам, а она огрызалась, шипя, что ей чем-то детей надо кормить.

– Не мешайте, – шептала Ланка, отпихивая нас локтями, – не слышно же ничего!

– Вот и иди к скамейке, – обиделись мы с Маргошей, поддав ей с двух сторон так, что она, беззвучно разинув рот, отлетела в толпу бабок, и уже те на нее зашикали.

– Шо там за кубло змеиное шипит? – немедля изогнула выщипанную бровь бабка, оглядываясь назад. – Вот как разгоню всех!

В храме стало тихо настолько, что скрип выдираемой из темных досок серебряной скобы болью резанул по ушам.

– Ф-фу, – довольная Маргоша сдула со лба челку и объявила, взвешивая в ладони вожделенную добычу: – Кладней на десять потянет.

Архиносквен продолжал вещать, не замечая творимого за спиной вандализма.

– Мы когда сели чаевничать, эта чернавка заскочила и сказала, что воняет здесь у нас. Я даже растерялся, а она швырь – и сыпанула что-то в самовар. Купец этот, – Архиносквен снова показал руками красномордого, – за бутыль схватился и давай из нее лакать, я еще подумал, что запойный, а потом сердце стало часто-часто стучать и перед глазами все поплыло.

– Вот, – ткнула в его впалую грудь бабка пальчиком, – а я тебе с самого начала говорила, еще ни одного мужика чай до добра не доводил.

Среди стражей пошел радостный гул, но Марта их осадила:

– Цыть, олухи!

Пока Архиносквен откровенничал, вокруг храма собрались все жители Дурнева, от старосты и воеводы до дурневского дурачка Трошки. Теперь они таращились на нас. Мы с Ланкой занервничали, я увидела проклятущую скобу в руках Маргоши и потребовала сквозь зубы:

– Брось ее немедленно.

– Чего? – не поняла увлеченная разглядыванием добычи Марго.

Ланка вцепилась в скобу, а я отвесила увесистый пинок Маргоше под зад. Не ожидавшая такого нападения мелюзги та разжала пальцы, скоба взлетела над головами прихожан и, звеня, брякнулась у ног младшего воеводы. Селуян Трофимович глянул на мятую серебрушку, потом смущенно крякнул и, отведя глаза в сторону, отодвинул ее ногой поближе к нам.

– И долго вы там придуряться намерены? – поинтересовалась со своей скамеечки Марта. – Тут серьезные дела, а вам все… – Она пощелкала пальцами, вопросительно глянув на Скорохвата, который, почтительно выгнувшись, подсказал:

– Комедь.

– Во-во, и кловуны, – согласилась бабка.

– Слова-то какие мы знаем, – обиделась я, потом вспомнила, что являюсь гроссмейстершей, и решила на законных основаниях плюхнуться на скамейку с другой стороны от Архиносквена, а по дороге пребольно ущипнула Сашко под ребра, обозвав подхалимом.

Лане понравилось, как парень вздрогнул, и она тоже ущипнула, только за другой бок, вполголоса тявкнув:

– Пиявка.

Маргоша ничего не стала говорить, а просто отвесила ему щелбана, затолкала свою скобу в кошель и начала строить глазки малому воеводе. Меня кольнуло было чувство тревоги, но потом я вспомнила, что она уже в интересном положении, и расслабилась. Поди, беременной-то Марго будет не до интрижек. Тем временем бабка, окинув тяжелым взглядом всех именитых дурневцев, сурово предупредила, что дело плохо.