Оксана Панкеева - О пользе проклятий Страница 15

Она сняла свой чепчик и сунула в сумочку.

— Ребята, надо уходить отсюда, — сказал Кантор, нервно вертясь на стуле. — Будет тут какая-то лажа, вот поверьте.

— Да с чего вдруг? — приподнял бровь Эспада. — Думаешь, этот коротышка вернётся?

— Нет, — Кантор досадливо прищёлкнул пальцами. — Он что-то кастовал. На посетителей. Я чувствую, когда на меня кастуют. Скоро тут что-то начнётся. Либо массовая паника, либо массовое побоище, либо массовый перетрах.

— Тогда лучше остаться, — заметил Эспада. — Или ты предпочитаешь, чтобы это случилось в нашей комнате? Мы ведь уже все заколдованы, уходи — не уходи.

— Тоже верно, — вздохнул Кантор и огляделся. — Ну где этот официант, неужели мы что-то особо сложное заказали?

— Пытается вникнуть в суть твоего заказа, — засмеялся Торо. — Это надо же так поужинать — бутылка водки, две порции солёных орехов и пять порций мороженого! Ты видел морду этого официанта, когда ты ему это изложил?

— Не понимаю, я что, заказал что-то несъедобное? Между прочим, все это есть в меню.

— Кантор, — сказал Эспада, чтобы перевести разговор на другую тему. — А ты знаешь этого мага?

— А ты не знаешь? — удивился Кантор. — Ты бы, кажется, должен знать. Это же Казак.

— Это он и был? — поразился Эспада. — Я о нём слышал, но представлял его себе как-то… покрупнее, что ли.

— А я не знаю, — сказал Ромеро. — А кто это?

— Не знаешь? Ну, ты даёшь. Знаменитый Казак, один из самых известных мультиклассов в мире. Воин, бард, мистик и маг. Причём именно в таком порядке. Уникальное явление природы. Ему порядка шестисот лет и, что поразительно, он чистокровный человек. И переселенец к тому же. Он живёт в нашем мире уже очень давно, и объездил его вдоль и поперёк. Одно время жил в Мистралии, ещё до первого переворота. Он служил в личной охране короля и, кроме того, немного учил магии принца Орландо. Совсем немного, в классической магии он и сам не особенно… У него какая-то своя, необычная Сила. К примеру, вы вот видели, как он телепортируется? Моментально, за одну секунду. Но зато таким образом он может телепортироваться только один, никого другого взять с собой не может. А ещё ходят легенды, что он нечувствителен к полиаргу. Говорили, что во время первого переворота он попал в плен и телепортировался прямо из камеры вместе с ошейником, который на него так предусмотрительно надели. Также говорят, что это именно он помог принцу бежать после второго переворота, хотя сам он этого не признает.

— Почему? — удивился Торо. — Может, это и в самом деле только легенда?

— Вполне возможно. Судя по тому, что он одно время искал пропавшего принца, это может быть и легенда. А может, он вовсе не искал, а только тщательно делал вид, чтобы никто не догадался, что принц у него, и не нашёл его там. И ещё он действительно толковый бард, хорошо рисует и поёт.

— Я слышал, — кивнул Эспада. — Он даже одно время прибился к труппе Эль Драко и выступал в качестве певца. И я ничуть не был удивлён, когда это услышал. Гораздо более странным мне показался тот факт, что он каким-то образом попал ко двору. Насколько я знаю, этот господин больше всего на свете любит свободу и терпеть не может аристократов и коронованных особ…

— Ну, — усмехнулся Кантор, — Сам он по этому поводу выразился примерно так: «Ох, до чего только не доводят мужчин эти шальные красотки…»

— А ты что, лично с ним общался по этому поводу? — уточнил Торо.

— Разве я сказал, что слышал это лично?

— Так может, это тоже легенда?

— Нет, не думаю. Человек, который сказал мне это, был в курсе дела и вполне достоин доверия. И в данном случае я охотно верю и ничуть не удивлён. Принцесса Габриэль не могла обойти своим щедрым вниманием такое чудо природы, как Казак… Ой, надо же, Азиль всё-таки собралась танцевать. И не боится… Или она видела, что именно он сделал, и ей это не страшно? Надо будет её спросить.

— Что, так вот подойдёшь и спросишь? — поддел его Ромеро. — А не пошлёт она тебя куда подальше?

— Тебя бы послала, — огрызнулся Кантор. — А меня она знает.

— Познакомь, — попросил Ромеро. — Она мне нравится.

— Если ты ей понравишься, она сама к тебе подойдёт.

— Этак я буду ждать до конца жизни, пока она подойдёт. Ты что, всегда так за девушками ухаживал — ждал, пока подойдёт? И что, хоть одна подошла?

— Нет! Не надо! — вскричал Торо, вскакивая. Одной рукой он толкнул в грудь Кантора, который начал вставать со стула, а другой отвесил Ромеро отеческий подзатыльник. — Не смейте драться в общественном месте!

Кантор посмотрел на недосягаемого противника, недобро прищурившись, и сказал:

— Всегда подходили. Если я захочу, подойдут и сейчас. А тебе приходится за ними бегать, отсюда твоя озабоченность. Всё-таки, это у тебя проблемы, а не у меня. И не смей приставать к Азиль, или я тебе сделаю очень больно. Ты знаешь, что обидеть нимфу — большой грех?

— А она нимфа? — заинтересовался Торо. — А откуда ты её знаешь?

— Встречались, — неохотно ответил Кантор. — Но это было по делам, притом по особо секретным, так что не расскажу.

— Я не собираюсь её обижать! — все не успокаивался Ромеро. — Я вежливо предложу.

— Тупой ты ублюдок, тебе ясно сказано, если ты ей понравишься, она сама к тебе подойдёт. А если нет, никакого смысла предлагать. Нимфы сами выбирают мужчин. На своё усмотрение. И твоё желание для неё ничего не значит.

— А что мне сделать, чтобы ей понравиться? Кантор, ты же её знаешь, скажи, что она любит?

— Ничего ты не сделаешь. Она заглядывает в людей и видит что-то внутри нас. Отвяжись.

Кантор развернулся на стуле, чтобы видеть зал, и стал наблюдать за танцем.

«…Ах, несравненная Азиль, ты действительно ничуть не изменилась за эти годы. Тебе не было ещё пятнадцати, когда мы с тобой познакомились, а сейчас тебе почти двадцать два. Люди взрослеют за это время, а ты совершенно не изменилась. У тебя все те же детские глаза и ты все так же божественно танцуешь, как умеют только нимфы. Ты по-прежнему любишь ходить босиком и носить яркие хитанские юбки. А танцуешь ты только босиком и никак иначе. Ты кружишься, лёгкая и яркая, как бабочка, в своей алой с золотом юбке, мелькают твои босые ножки, и вместе с тобой танцуют твои чёрные локоны, твои браслеты и ожерелья, и маленький бубен в твоих руках… И ты по-прежнему обожаешь ромашки. Ну почему у меня сейчас нет с собой ромашек? Я осыпал бы тебя белыми цветами, а ты бы радовалась и прыгала, как маленькая девочка, и хлопала в ладошки. Ты всегда радовалась, как ребёнок, ты и сейчас делаешь это точно так же… Ах, Азиль, волшебное создание, как же так вышло, что я встретил тебя снова? Как же мне хочется согласиться на твоё щедрое предложение, так соблазнительно верить, что за одну ночь ты сумеешь вернуть мне все, чего мне так не хватает. Так легко верить в чудо, любуясь тобой. Но таких чудес не бывает. Единственное, что может случиться — ты меня узнаешь. Так что не надо, милая. Лучше я просто на тебя посмотрю. Ты не просто прекрасна, ты совершенна. На тебя радостно смотреть…»