Павел Блинников - Семь Толстых Ткачей Страница 15

Толстые руки лежат на клавиатуре, указательные пальцы деликатно поглаживают выпуклости на "F" и "J". Это своеобразный петтинг — прелюдия, перед зачатием со страницей. Их глаза закрыты, но даже если бы кто-то приподнял веки, он не увидел зрачков или радужки. Глаза Семи Толстых Ткачей закатаны настолько назад, что рассматривают собственный мозг. Но вот началось! Губы зашевелились и зашептали. Они находятся на разных концах света, но это не мешает им вести диалог, не мешает настраиваться друг на друга, не мешает вступить в контакт со своим Богом.

— Петли крутим, — сказал Фарит.

— Плетем сети, — согласился Гнолт.

— О нас знают, все на свете, — похвастался Вольт.

— Мир меняем мы сейчас, — констатирует Марит.

— Мир меняется без нас, — возражает Кольт.

— Явись Муза, не молчи! — просит Болт.

— Просят Толстые Ткачи! — представляет всех Шалит.

Прошептав эти строки, они садятся ровно и открывают глаза. У каждого зрачок расширен настолько, что угрожает занять все глазное яблоко. У всех, кроме Шалита, на голове есть хоть какие-то волосы, они начинают завиваться и медленно шевелиться. Они заплетаются, скручиваются, полностью отражая тот хаос, что творится в голове.

— Итак, что мы имеем? — спрашивает Фарит, хотя в комнате он один.

— Нам нужна высокоморальная, или аморальная история? — спрашивает Шалит, находясь за несколько тысяч километров от Вольта.

— Я думаю, как всегда — серединка на половинку, — говорит Вольт.

— Понятно, — сказал Фарит, и его пальцы забегали по клавиатуре. Синхронно с ним, еще шестьдесят пальцев повторяют ту же операцию. — Допустим главная героиня женщина.

— В возрасте, — соглашается Кольт.

— Правильно, — вторит ему Гнолт. — Сейчас старики смотрят фильмы больше всего, к тому же можно будет привлечь одну из пожилых актрис.

— Мудрая бабка, но тогда она будет в кадре не всегда, — говорит Шалит.

— Положим, история ее жизни. Она рассказывает внучке о том, что случилось с ней в прошлом.

— Только не надо превращать все в любовный фарс.

— Но без любви тоже нельзя. Любовь — ключ к сегодняшнему зрителю. Скажи спасибо за это Шалиту.

— Спасибо Шалит.

— Не за что.

— Не отвлекаемся! Итак, она рассказывает внучке…

— Внуку.

— Правильно внуку. Слишком много баб может отпугнуть мужскую аудиторию.

— Но о чем?

— История должна повествовать о чуде. Принепременно о чуде, но не слишком…

— Верно — никаких эльфов.

— Может, хватит зубоскалить?

— Кстати, надо добавить несколько забавных сцен.

— Да, но только в диалоге. Что-то вроде игры слов…

— Негры?

— Афроамериканцы Фарит, они себя переименовали.

— Ничего не имею против. Кого будем приглашать?

— Уилл Смит?

— Морган Фриман?

— Холли Берри?

— Нет! Только не негритянку! Их в последнее время и так полно…

— Значит Смит?

— Нет, найдем молодого и неизвестного. Только ради политкорректности, а сделаем ставку на белых.

— Тогда кого?

— Молодого и красивого. Посмотрим…

— Вы опять отвлекаетесь! С черными разберемся позднее, а сейчас надо нормально начать! Бабушка говорит с внуком…

— Но о чем она говорит?

— "Знаешь бабуль, а ведь ты, наверное, видела много за свою жизнь" — по-моему, слишком лениво.

— Напротив, уважение к старикам сейчас в моде и этим мы польстим великовозрастным особам.

— Это выражение избито, и не думай вставлять!

— Не буду.

— Так о чем она ему рассказывает?!

— Это просто. О том, как в детстве она заметила…

— И может ей даже показалось…

— И такой знаешь голос за кадром…

— Да-да! Что она видела…

— Эльфа!

— Никаких эльфов!

— Фею?

— Гнома?

— Принца!

— Да! Принца! Принца, из загадочного королевства!

— Слишком банально.

— Нет, позвольте, я настаиваю! Именно принца и именно из загадочного королевства!

— Похоже на…

— Алису да, но это не такое королевство.

— А какое?

— Никакое!

— Принца из Никакого Королевства, так и запишем. Название хорошее, но в чем смысл?

— А смысл в том, что он взрослый!

— Да, и она в него влюбилась!

— Поехали дальше. Пока выходит второсортное фэнтези…

— Ха! Добавим реализма, и все будет в ажуре.

— Что за выражение, мы не в России!

— Это ты не в России, а я в России.

— Дальше!

— Дальше, больше. Ее увезли и она забыла.

— А он?

— А он и не помнил. Да и вообще он не причем. Это Никакое Королевство — всего лишь завязка. Тонкий намек на то, каким будет весь фильм.

— А-а-а, аллегория значит. Ну-ну.

— Да, типа познать непознанное, найти потерянное, а в действительности это фигня ведь…

— Жизнь — это не поиск чудес и самовыражения, а дети, внуки и теплое тело под боком. Ну как обычно…

— Ага, стандартная хрень. На это люди косяками идут.

— И она всю свою жизнь, будет искать принца из Никакого Королевства.

— Станет археологом?

— Журналистом!

— Точно! И будет ездить повсюду…

— Брать…

— В…

— Интервью Шалит, интервью.

— Ну, можно и интервью.

— У кого?

— Обязательно какой-нибудь арабский шейх.

— А еще самурай. Я настаиваю на самурае!

— Ага. Шейх окажется просто душкой…

— Но у него гарем.

— А самурай?

— Элементарно. Он ведь служит своему как его…

— Оябуну?

— Шалит, откуда ты берешь эти слова?

— Из кино, ну и понравилось, как звучит.

— Нет, Императору. Она познакомилась с ним на приеме у Императора.

— Но двоих мало.

— Простой парень, может работник на ферме…

— Это само собой, но ближе к концу и между вторым и третьим.

— Тогда сын миллиардера?

— Можно, но лениво.

— Фантазер!

— Да. По профессии…

— Художник, археолог, писатель, поэт, актер…

— Последнее. Можно привлечь Джонни Деппа…

— Он в подобной тематике сниматься любит.

— Троих достаточно. А перед актером, тот самый парень с фермы.

— Бурная ночь, внезапная беременность, а пока она на сносях, как раз роман с актером.

— А почему разошлась?

— Актеры очень самовлюбленные. Застукала с любовницей.

— С тремя. А когда приехала к сельскому парню, он уже женился.

— Она так ему ничего и не сказала.

— Пришлось родить, потом воспитывать и найти в этом смысл жизни. Но пока растила ребенка, она повстречала еще кого-нибудь?

— Быть может. Старого мудреца, который говорил ей о том, что надо жить сегодняшним днем, а в душе надеяться на чудо. Он помогал ей, и она вышла бы за него замуж, если бы он не был слишком стар и не умер очень быстро.