Анна Китаева - Перстень без камня Страница 15

Щебенка брызнула из-под копыт серого, когда Орвель пустил его с места в галоп.

— Ой, какие мордочки! — воскликнула Тиль. — Они ручные, да? Я хочу их погладить!

— Что ты, Тиль! — попытался удержать ее супруг. — Они же грязные, они едят сырую рыбу. А если они кусаются?

Не услышав ни слова из его тирады, сударыня Брайзен-Фаулен уже опустилась на колени прямо на необструганные доски причала и потянулась к ближайшей тюляке. Морской зверь воспринял ласку флегматично. Круглые любопытные глаза тюленя уставились на Тильдинну.

— Ему нравится! — уверенно заявила молодая женщина. — Ух ты, мой хорошенький! Почему ты стоишь, Валь? Помоги мне забраться в лодку!

— Но…

Вальерд Брайзен-Фаулен был очень обыкновенным молодым человеком, здраво взирающим на мир. Он знал, что пирожные не растут на деревьях, штаны рвутся об гвозди, если взять чужое — можно поплатиться своим, и вообще жизнь не развлечение. Именно поэтому его восхищала уверенность Тильдинны в том, что мир вращается вокруг нее. Хотя он смутно чувствовал, что здесь что-то не так. Особенно когда желания драгоценной супруги приходили в противоречие с ее же безопасностью.

— Что значит «но»? — возмутилась Тиль. — Мы едем кататься!

— Но это может быть опасно…

— Ты же сам предложил!

Возразить было нечего. Тяжело вздыхая, Вальерд перелез через борт и оказался в лодке. Лодка закачалась. Валь предложил руку жене.

— Ах! — сказала Тильдинна.

— Может быть, не поедем? — с надеждой вопросил Валь.

— Ах, как замечательно! — отрезала Тильдинна, подбирая подол платья и устраиваясь поудобнее. — Поедем же скорее!

К несчастью для Вальерда, он умел править ездовыми тюленями. Однажды он гостил у родственников на побережье и освоил эту нехитрую науку. Ему даже в голову не пришло, что его молодая супруга может об этом не знать. Он предпринял последнюю попытку совсем не в том направлении:

— Тиль, мы же не знаем, чья это лодка! А если владелец будет против?

— Заплатишь ему, когда мы вернемся! — отрезала жена. — Ну?

Сударь Брайзен-Фаулен расслышал в ее голосе опасные нотки и перестал сопротивляться. В самом деле, как-нибудь все решится. Главное — чтобы Тиль была довольна. Сопя, Вальерд отвязал лодку, затем взял в левую руку поводья, а в правую — длинную палку с лоскутом кожи на конце.

— Пошли! Вперед! — он хлопнул переднюю тюляку по шее.

Морские собаки заработали хвостами. Лодка двинулась к выходу из бухточки. Тильдинна захлопала в ладоши:

— Ах, Валь, ты просто умница! Как здорово!

Вальерд приосанился.

Тюляки бодро тащили лодку к выходу из бухточки. Скала слева напомнила Вальерду укоризненный профиль. Но через несколько минут каменная глыба предстала в другом ракурсе, сходство исчезло, а еще чуть погодя лодка выбралась на простор. В борт плеснула волна. Лодка вышла из тени острова, и вода за бортом из сероватой стала зеленой. Солнечные лучи пронизывали ее насквозь, играли бликами на поверхности воды, слепили глаза. Хотя было еще довольно раннее утро, и от воды тянуло холодком, на солнце сразу стало теплее.

Морские собаки знали один-единственный маршрут — на Монастырский остров. Собственно, больше отсюда и плыть-то было некуда, разве что вокруг Золотого острова, огибая его обрывистый западный берег. Появляться посторонним на Острове магов, он же Тюремный остров, было строжайше запрещено, и островитянам не приходило в голову нарушить запрет. Ну кто по доброй воле сунется в тюрьму? Что называется, себе дороже. Поэтому ездовые тюлени дядюшки Зайна, покинув бухточку, привычно свернули налево — к Монастырскому.

— Мы плывем на Остров магов? — беззаботно поинтересовалась Тильдинна.

— Эээ…

Вальерд замешкался с ответом. И совершенно напрасно.

— Да, на Остров магов! — решила Тиль. — Мы ведь собирались там побывать! Это он?

Она деликатно ткнула пальчиком в Монастырский, бурая громада которого маячила прямо по курсу.

— Нет, дорогая, — со вздохом отозвался Вальерд, заранее смирившись с последствиями своей честности. — Это Монастырский. Остров магов во-он там.

Он показал палкой направо.

— Поворачивай! — распорядилась Тильдинна.

Сударь Брайзен-Фаулен молча натянул поводья. Морские собаки замедлили ход. Гулко плеснула под днищем лодки волна. Вальерд подтянул правый ремень и отпустил левый. Хлопнул кожаным лоскутом по темечку каждого тюленя по очереди и даже крикнул зачем-то:

— Эй, вы! Туда!

Тюляки покрутили курносыми носами. Удивились. Переглянулись.

И повернули к Тюремному острову.

Двое мужчин, с большим неудобством устроившиеся в сарае, ждали третьего.

— Слушайте, я что-то не пойму, зачем вообще нужны были эти сложности, — пробурчал один. — Можно было договориться и сразу взять лодку, делов-то.

Судя по одышке в голосе, это был грузный, массивный человек.

— Вы позабыли наши обстоятельства.

Ответивший сильно растягивал гласные, что свойственно жителям северного Поморья. Он говорил чуть свысока, ничуть не смущаясь недовольством первого.

— Уговор полугодичной давности — чепуха, не за что зацепиться. А в этот раз нас никто не видел вместе. Ни улик, ни доказательств. Со стороны все будет выглядеть, как цепочка случайностей.

— Все равно не понимаю, — проворчал здоровяк. — А потом что?

— А потом уже будет все равно, — сказал помор, и жесткость его тона составила странный контраст с певучими долгими гласными.

— Скажите, Сто…

— Никаких имен! — рявкнул второй.

— Молчу, молчу, — примирительно буркнул здоровяк.

Он громко сопел, пытаясь усесться на полу поудобнее. Из мебели в сарае имелась поломанная табуретка, из прочих удобств — ржавое ведро без донышка.

Дверь распахнулась, и двое заморгали от яркого света. Здоровяк выругался.

— Можно идти, — шумно дыша, сказал тот, кого ждали. Это был высокий, нескладный, вертлявый парень с пегими волосами. — Ушел он. И все оставил, как договорено.

— Пойдем, — распорядился здоровяк. — Ты первый, Селедка.

Помор не сделал ему замечания. Видимо, «никаких имен» к Селедке не относилось.

Высокий парень кивнул и послушно двинулся вниз по тропе, по которой только что прибежал наверх. Идти было неудобно, узкая крутая тропа не давала опоры ногам. Камешки, срываясь из-под ног, прыгали и катились вниз, опережая идущих. Последний участок пути представлял собой крутой спуск, и сбоку даже были вкопаны перила. Взявшись за них, здоровяк глянул вниз и издал задушенный возглас.

— Что такое? — крикнул идущий следом помор.