Андрей Лукин - Летописный замок Страница 15

— А ты не шибко.

— Я спрашиваю: меня ты почему на заколдовал?

— Могём и тебя, — Смакла раздулся от гордости. Ещё бы! Он уже не просто никчёмный младший слуга, он теперь тоже умеет колдовать не хуже иных чародеев. — Это оченно легко, ей-слово! Затвердил хорошенько заклинание и шуруй.

— А кто тебе позволил пользоваться чужими заклинаниями? — спросил вдруг чужой голос, при первых звуках которого Смакла разом перестал улыбаться и испуганно съёжился, почти так же, как за минуту перед тем Ванька. — Кто тебе, поганец, вообще позволил колдовать?

Глава четвёртая, в которой демон получает задание

В дверном проёме, там, где немногим более минуты назад исчез Ванес, стоял невысокий сухонький старичок, облачённый в тёплый меховой плащ до пят и лисью шапку без ушей. В одной руке старичок держал ворох бумаг, в другой — причудливый стеклянный фонарь с горящим внутри ярким огоньком.

На Смаклу жалко было смотреть. Свершилось страшное. Его поймали с поличным на месте преступления, и гоблин знал, что никакие оправдания его не спасут. Пощады, как говорится, не будет. И чего не сиделось дурню в своей каморке?

Старичок, не глядя, привычным движением повесил лампу на крюк возле двери — огонёк при этом сам собой погас, — и подошёл к столу. Смакла сидел ни жив ни мёртв. Представлял уже себя, наверное, столетним болотным выворотнем. Старичок с нескрываемым раздражением швырнул на стол бумаги. Вернее, пергаменты. Это были какие-то сложные чертежи и таблицы с формулами. И Стёпка понял, что не ошибся: перед ним был сам чародей Серафиан, так некстати прервавший свои астрономические наблюдения. И ещё Стёпка понял, что стоящий в углу доспех вряд ли когда-нибудь защищал хрупкие плечи чародея. В доспех без особого труда можно было бы впихнуть двух таких Серафианов.

— Так, так, — промурлыкал многообещающе чародей, оглядывая сначала оцепеневшего Смаклу, а затем, совсем коротко, и Стёпку. — Впредь будет мне наука: убирать с глаз подальше все записи. Дабы ни одна живая душа… Слугам книги не забава! — вскричал он вдруг пронзительно, воздев вверх правую руку и неотрывно глядя на младшего слугу.

Под его гневным взглядом гоблин окончательно усох и беззвучно стёк со стула на пол.

Сейчас превратит его в жабу, подумал Стёпка. Ему стало жаль гоблина. Что ни говори, а в магический мир они попали только благодаря его стараниям. Пусть даже и незаконным. А то так и думали бы всю жизнь, что чудес не бывает.

— Я полагал, что твоё умение читать послужит тебе со временем хорошим подспорьем во взрослой жизни, негодник из негодников! — заговорил Серафиан. Превращать Смаклу во что бы то ни было он пока, видимо, не собирался, и вообще в голосе чародея Стёпка не слышал настоящего гнева. Чародей словно бы не сердился, а просто привычно отчитывал не слишком расторопного слугу. — Я по наивности своей надеялся, что ты устремишься к чтению поучительных и многомудрых книг, коих немало мне собрать удалось за свою долгую жизнь. Я думал, что мой младший слуга достаточно разумен, чтобы не совершать непоправимых глупостей. И что же учудил ты, о безмозглый сын достойного народа? Отвечай без лукавства! — чародей направил указательный палец на Смаклу.

Сейчас точно превратит, решил Стёпка. И вновь ошибся.

— Я боле не буду! — еле слышно проблеял Смакла.

— Эка, удивил! — засмеялся чародей. — Знамо, не будешь. И без того уже начудил выше маковки. Богатство себе, поди, выпрашивал, так?

— Выпрашивал, — покаялся Смакла.

— Все вы, недоросли, одинаковы, — вздохнул Серафиан. — Как будто помимо золота нет в жизни ничего достойного и полезного. Ну чистые гномы, право слово.

— Я хутор ещё просил, — сказал Смакла.

— Хутор, — вздохнул ещё раз Серафиан. — Глянь, какой хозяйственный… Ну-кось, подвинься, неслух, присяду я.

Смакла отполз в сторонку, но с пола вставать не спешил. Гроза ещё не миновала, и раскаты грома явственно слышались в голосе хозяина.

— Хутор, говоришь. И золото, конечно, много-много золота. Ну и как? Разбогател?

— Не.

— Отчего ж? — Стёпку чародей как бы и не замечал. Словно Стёпка был не человек, а так — безгласная тень на стене. Стёпку это слегка обижало, но возмущаться он, само собой, не собирался. Понятно, что сначала чародей разберётся с проказливым слугой, а уж затем возьмётся и за демона. Лучше, пусть как можно дольше не замечает.

— Не сумел, — удручённо признался Смакла. И сразу стало видно, как он жалеет, что не получилось разбогатеть. Не сидел бы он тогда на полу, не каялся бы в грехах… Исполненные желания не отменяются.

— Вызвать демона, я гляжу, ума хватило, а заставить его работать — не сумел. Отчего?

— Не таковский демон попался, — пробурчал Смакла с таким видом, словно это чародей был виноват в его неудаче.

— Вижу, что не таковский, — Серафиан бросил на Стёпку быстрый равнодушный взгляд и потёр сухие ладошки. — А был бы ты, негодник, дипломированным чародеем, знал бы натвердо, что не имеет ни малейшего значения порода извлечённого тобой демона. Золото может добыть любой из них, умей только правильно приказать. Да вот беда-то какая: когда постигнешь сию науку до самой её глубины, никакого золота тебе уже и не надобно. Умереть бы спокойно… Напрасно ты ухмыляешься. Поймёшь ещё мои слова, когда поседеешь. Ежели твоя дурная голова позволит тебе до старости дожить… Ну на что, подумай, старику золото, ежели у него всё уже в прошлом? И ни детей рядом, ни внуков.

Серафиан, похоже, говорил о себе. Смакла смотрел на хозяина почти без опаски. Гроза, кажется, миновала.

— Так, — спохватился чародей. — Сейчас мы баловство твоё быстренько исправим, пока отец-заклинатель не дознался. Нет у меня желания ссориться с ним из-за непослушного слуги. — Серафиан щёлкнул пальцами в Стёпкину сторону и небрежно бросил: — Сгинь!

Стёпка, естественно, не сгинул. Он не знал, как это делается, да и не хотел знать. Хватит и того, что Ванес сгинул бесславно и слишком быстро. Даже порадоваться толком не успел. Нет, Стёпка этим чародеям такого удовольствия не доставит, не на того напали.

Серафиан долго разглядывал его, недовольно поджав губы, потом щёлкнул пальцами уже обеих рук:

— Изыди, идолище!

Стёпка не изошёл.

— Ага, — сказал чародей. — Ага. Ты, буреломина таёжная, знак притяжения не на ворожейной ли бумаге чертил?

Смакла виновато кивнул:

— На ней.

— Из моего ларца позаимствовал?

Гоблин замотал головой:

— У колдунцов… купил. Которые медведЯ пьяного с собой водили.

— В сточной канаве тебя, вражина, утопить мало, — посетовал Серафиан. — Лучше бы у меня… хм, «купил». А из которой руки ты, бестолочь, кровь брал?