Александр Рудазов - Тайна похищенной башни Страница 15

Когда нет дождя, конечно.

— Ладно, пойду тогда в компьютер поиграю, — задумчиво произнесла вслух Светлана.

Близнецы Колобковы, услышав это, мгновенно встрепенулись. Зловредная сестра сейчас займет вожделенное сиденье, и из колонок долгие часы будет раздаваться только дурацкий треп Джорджа Стоббарта.

— Амаазамаза!.. — воскликнул Вадик, давясь горячим чаем.

— Ыхых-хыхых!.. — присоединился Гешка, чуть ли не пальцами пропихивая в горло остатки вермишели.

Суматошно дожевав, они вскочили из-за стола и бросились по коридору, спеша обогнать глупую Светку. Компьютер один, народу много. Приходится вертеться.

— Эй! — возмущенно вскрикнула Света, когда мимо нее пронеслись два плотненьких смерчика. Близнецы едва не сбили сестру с ног. — Я первая заняла!

Однако вбежав в семейные апартаменты, Вадик и Гешка мгновенно поникли. Место оказалось уже занято — и не одним из них, а дядей Сережей. Этого просто так не сгонишь.

Чертанов уже полчаса кисло таращился в монитор, время от времени щелкая мышкой. Мелкие ламеры опять залезли черт знает куда и наворотили черт знает чего. Пацаны шефа мнят себя крутыми хакерами и постоянно рвутся чего-нибудь «настроить». А ему потом приходится за ними разгребать.

«Диспетчер задач отключен администратором». Чертанов дважды прочел всплывшую надпись и задумался, как этим мелким удалось отключить диспетчер задач. Ведь обрезал же им права по самые помидоры — нет, все равно как-то прорываются.

Продолжая размышлять, Чертанов рассеянно откусил от бутерброда. На клавиатуру посыпались крошки. Под пробел робко втиснулся кусочек колбасной кожицы.

— Дядя Сережа, что вы делаете?! — возмутилась Света. — Нельзя же за клавиатурой есть!

— Админу можно, — равнодушно ответил Чертанов. — Ваш папа вообще пьет чай в туалете.

Света смущенно кашлянула. Да, Колобков-старший действительно имеет привычку проводить чаепитие в гальюне. Раньше у него бывали по этому поводу споры с супругой, но в конце концов та смирилась.

Посмотрев на монитор, Света решила, что можно пока заняться и чем-нибудь другим. В отличие от бестолковых братишек, она прихватила в путешествие целых полдюжины увлекательных книг. Биографию Сципиона Младшего, томик капитана Марриэта, «Отверженных» Гюго, «Двух капитанов» Каверина и два сборника научно-фантастических рассказов — «Убить Семецкого» и «Спасти Семецкого». Более чем достаточно, чтобы скоротать часок-другой.

— Светка-а-а-а-а!!! Вадька-а-а-а-а-а!!! Гешка-а-а-а-а-а!!! Олька-а-а-а-а!!! — разнеслось по коридору. — Детеныши-и-и-и-и-и-и!!!

Светлана демонстративно уселась на диван и раскрыла первую попавшуюся книгу. Вадик с Гешкой посмотрели на нее, как на предательницу.

Когда Колобков-старший созывает отпрысков, надо мчаться со всех ног — иначе будет скандал, возмущение и бесконечные нотации. Но достанется в первую очередь сыновьям — к дочерям суровый папаша относится мягче. Особенно к старшей — младшую все же иногда шпыняет, не в силах смириться с наличием у нее белого сирийского чудовища.

К тому моменту, как близнецы добежали до источника воплей, Колобков уже вконец извелся. Гневные крики и стук палки разносятся по всей яхте. Гальюн буквально ходит ходуном.

— Пап, ты чего там?.. — нерешительно поскребся Гешка.

— Сын, сын, прием! — откликнулся Колобков. — Говорит отец, говорит отец! Как слышно меня, как меня слышно?!

— Хорошо слышно!

— А хрена ж вы тогда так долго не отзываетесь?!! — взвыл Колобков.

— Да ты чего там, в сортир провалился, что ли?!

— Так, ты мне не хами тут. Молод еще — батьке хамить. У меня бумага кончилась. Принесите рулончик.

Близнецы переглянулись и одновременно выкинули вперед ладони. Вадик — «ножницы», Гешка — «бумагу».

— Тебе идти, дятел.

— Заткнись, козлодой…

Гешка ушел… и пропал. Надолго пропал. По меньшей мере минут на пятнадцать.

Вадик довольно быстро пожалел, что выиграл — в отсутствие брата ему досталась вся головомойка. Рвущийся на волю отец не переставал твердить, что дети у него лодыри и бездельники, причем совершенно непонятно — в кого они такие уродились.

В конце концов братишка вернулся. Но не один, а с матерью. Зинаида Михайловна постучала в дверь и спросила:

— Петя, ты там?

— Да. Бумагу принесла?

— Прости, Петя, нету. Кончилась. На всей яхте кончилась.

— С какого вдруг кончилась?! Много же было! Мы много брали!

— Так ты же почти всю маме оставил. Забыл, что ли?

— А-а-а… — задумчиво протянул Колобков.

Он и в самом деле забыл. Забыл, что дражайшая Матильда Афанасьевна, покидая яхту, прихватила с собой львиную долю туалетной бумаги. И еще много чего из хозяйственных принадлежностей — моющие средства, зубная паста, мыло, добрая половина корабельной аптечки…

Колобков ничуть не возражал — разве подобные мелочи способны омрачить величайшую радость в жизни?

Но вот теперь бумага закончилась. И Колобков сожалеючи подумал, что поступил несколько опрометчиво.

— А чем подтираются местные папуасы? — задумчиво произнес он.

— Да я не знаю… — смутилась супруга.

— Листьями, травой или просто руками, — сообщила подошедшая на шум Стефания.

— Хы. Хы. Руками — это как-то не сильно круто… — крякнул Колобков. — Это даже как-то западло…

— И что делать будем?

— Как что?! Найдите мне что-нибудь! Неужели совсем никакой бумажки на борту нету?! Газетку какую-нибудь притащите, или салфетку!

— Салфеток тоже почти не осталось, — мрачно заметила Зинаида Михайловна. — Как эти три старичка пачкаются — никаких салфеток не напасешься…

— Найдите мне что-нибудь! — громко повторил Колобков.

Поиски туалетной бумаги затянулись. Вопли главы семейства разносились по всей яхте, в то время как жена, дети и свободные от вахты члены экипажа бегали сломя голову, ища хоть что-нибудь.

Не все, правда. Чертанов по-прежнему сидел за компьютером, бурча себе под нос, что подтирать начальству задницу не входит в обязанности админа. Света лежала на своей кровати, безуспешно пытаясь собрать разбегающиеся перед глазами буквы. Отцовские вопли очень отвлекают.

Зато Стефания включилась в развлечение с большим азартом. Она встала под дверью гальюна, хитро сузила глазки и начала предлагать мающемуся Колобкову все блага земные. В данном случае сводящиеся к тысяче рулонов самой лучшей туалетной бумаги с приятным запахом и вкусом. Более того — она, чертовка первого ранга, собственноручно вытрет уважаемому клиенту все, что нужно.

В обмен на душу, разумеется.

Колобков на некоторое время даже призадумался. Но потом все же решительно отказался, заявив, что оно того не стоит. Гюнтер Грюнлау, относящийся к этим вопросам не так легкомысленно, как его русский друг, уже все уши прожужжал — сделки с дьяволом до добра не доводят.