Елена Артамонова - Клоун для черной принцессы Страница 15

— А ты съешь побольше каши.

На следующее утро Тёма удивил бабушку тем, что съел три тарелки манной каши. Потом, выждав, когда бабушка уйдет за покупками, храбрецы отправились к дому Ботаника. Выбрав подходящий момент, когда вокруг не было ни души, они довольно ловко перебрались через сетку и вступили на территорию Непентеса.

— Почему так тихо, Шурик?

— Не знаю, Тёма. Может, он спит?

Мальчишкам представлялось, что растение — людоед должно издавать грозное рычание, но в саду было тихо. И это особенно пугало… Забравшись в кусты, росшие вдоль ограды, ребята начали приготовления: Тёма достал из пакета веревку, Шурик попытался закрепить ее на поясе. Пустячное на первый взгляд дело оказалась не из легких — то ли оттого, что у мальчишек от страха тряслись руки, то ли, потому, что веревка оказалась какой — то «неправильной», у ребят ничего не получалось. Веревка все время цеплялась за ветки, а узелки на ней получались совсем не там, где хотели ребята.

— Хватит! — вспылил Шурик, забрасывая спутанную веревку в кусты. — Так пойдем! Подумаешь, хищное растение! Мы с ним справимся. Точно?

— Точно…

Делать было нечего. Мальчишки решительно двинулись к оранжерее, где их ожидало таинственное чудовище…

— Ты бы, Петенька спать ложился. Нельзя же себя так изводить! Побледнел, осунулся, места себе не находишь.

— Ах, тетя Вера, как же мне не нервничать? Такое случилось…

Ботаник и тетя Вера стояли на веранде притихшего, уснувшего дома и смотрели в небо. Над головой сияли яркие, как брильянты, звезды, ажурным орнаментом вырисовывались причудливые кроны старых яблонь. Была удивительно спокойная теплая летняя ночь, но стоявших на веранде людей занимали совсем другие проблемы. Петр Романович не мог уснуть, вышел из дома проветриться и вдруг увидел на веранде свою тетушку, которой, оказывается, тоже не спалось. Разговор получался невеселым.

— В поселке только и говорят о чудовище, которое я создал. Непентес сожрал девочку. Ботаник кормит своего монстра бродячими кошками и собаками. Все беды от науки, ученые только тем и занимаются, что придумывают новые напасти.

— Брось, Петенька, не думай об этом. Бог даст, все обойдется. А этим сплетницам на лавочках только одно и надо — кости кому — нибудь перемыть.

— Спасибо, тетя Вера, но мне самому неспокойно. Сначала я тоже говорил себе — это нелепые слухи, не более. Но иногда мне становиться страшно.

Петр Романович замолчал, долго вертел в руках веточку цветущего жасмина. Пожилая женщина смотрела на племянника с сочувствием и тревогой:

— Ложись спать. Утро вечера мудренее. Не все же тучам быть, когда — нибудь и солнышко выглянет.

— По сути, я ничего не знаю о растении, которое создал. Генетически модифицированные организмы — загадка для исследователей. Мы не знаем, какие сюрпризы они преподнесут нам в будущем. Возможно, это смертельная ловушка, из которой нет выхода. Что если непентес действительно съел девочку? Что тогда?

— Петя…

— Я серьезно. У моего друга исчезла кошка, ее никто не видел ни живой, ни мертвой. Обычно у нас все на виду, но Мурка сгинула, ее просто нет. Случайность? Допустим, Элизабет похитили, но почему тогда похитители не заявляют о себе, не требуют выкупа?

— Преступники ждут, играют на нервах. Они хотят измотать родителей бедной малышки неизвестностью, а потом уже начнут вымогать деньги. Это очень нехорошие, бессовестные люди. Но я верю, их обязательно накажут, а девочку освободят.

Но Петр Романович не слушал доводов тетушки. Все мысли его текли в одном направлении, он винил в случившемся только себя самого, считал самым настоящим преступником:

— Сегодня я заходил в оранжерею, пытался понять, как все могло случиться. Стоя на земле, девочка не могла дотянуться до края кувшина, но поблизости находилась лестница. Миша оставил ее около непентеса, когда развешивал лампочки. Представь, что Элизабет решила накормить лиану, взяла бутерброд с ветчиной и пришла в оранжерею. Она не смогла скормить угощение, недолго думая, поднялась по ступенькам, открыла крышку и…

— Петя, ты говоришь глупости!

— Нет, тетя… Чем больше я думаю, тем меньше остается сомнений. А главное, теперь ничего нельзя проверить — непентес переваривает все, даже крупные кости. Никаких следов, никаких улик. Неужели, это растение и в самом деле настоящий монстр — людоед?!

— А еще оно говорит человеческим голосом и просит на обед сосиски.

Петр Романович только рукой махнул, не в силах больше продолжать разговор. Пожилая женщина и ее племянник еще долго стояли на веранде, глядя в безоблачное звездное небо. Они не знали, что их беседу слышал еще один человек. Костя, которому тоже не спалось в эту ночь, оказался случайным свидетелем ночного разговора. Если раньше мальчишка еще колебался, не зная повинен в исчезновении Элизабет непентес, или девочку просто похитили, то слова отца поставили все на свои места. Мальчишка верил отцу, не сомневался в справедливости его слов. Раз даже папа подозревал свое творение, значит, так оно и было, что бы ни говорил об этом неудачливый «Шерлок Холмс».

Миша с задумчивым видом шагал вдоль трамвайных путей. Миновав дом за глухим железным забором, он направился к утопающим в зелени пятиэтажкам. После того, как «Шерлок Холмс» услышал рассказы старушек о растении — людоеде, говорящем человеческим голосом, у него появились некоторые догадки. И теперь, по собственному выражению юного сыщика, он отправился «собирать фольклор в соседних дворах», а, проще говоря, познакомиться с самыми последними слухами и сплетнями. К тому же ему предстояла важная встреча с информатором, которому Миша поручил разузнать, что происходит в поселке.

— Эй, «Шерлок Холмс», привет!

Увлеченный своими мыслями очкарик не сразу сообразил, что приветствие было обращено к нему, а потом, вскинув голову, стал озираться по сторонам:

— Привет… — сказал он в пустоту.

— Мишка, не спи на ходу!

Мальчик смотрел куда — то вдаль, поверх голов, не замечая, что происходит прямо перед его носом. А рядом с «Шерлоком Холмсом» стоял его информатор, он же школьный приятель сыщика — Леша Мышкин. Главная проблема этого парня состояла в том, что он никак не хотел расти. Леша был отличником, здорово разбирался в компьютерах, знал английский язык, как свои пять пальцев, но вот беда — на улице его упорно принимали за пятиклассника, а то и за ученика четвертого класса. Сам он считал, что во всем виновата его фамилия, и бросался с кулаками на всех, кто дразнил его Мышонком. Короче, встретив своего малорослого приятеля на улице, Миша просто не заметил его, созерцая туманные дали. За что и получил довольно чувствительный толчок в грудь.