Илья Новак - Книга дракона (сборник) Страница 15

Кастелян крикнул из кабины:

– Тут поворот! Ущелье заканчивается!

Разинув пасть, тварь издала протяжный вой. Отражаясь от склонов, он пошел гулять по ущелью оглушительным эхом. Склоны задрожали, на крышу вагона посыпались снег и мелкие камешки. Несколько камней покрупнее ударилось о рельсы позади него, подпрыгивая и падая дальше, во тьму, что залегла на дне ущелья.

Протоволк прыгнул.

Глотка его мгновенно скрыла весь обзор. На крыше и под днищем вагона лязгнуло, а затем клыки, одновременно просунувшись сверху и снизу, сомкнулись, чуть не отхватив эльфу ногу. Вагон содрогнулся, Эбвин упал на колени, вцепился в сиденье.

Со скрежетом задняя стена вместе с круглым окошком смялась и исчезла в пасти. Вагон наполнился холодным воздухом, стремительно закружились снежинки. Протоволк сглотнул, выпучив синие глаза, в два счета уплел обломки и опять прыгнул, разевая пасть. Тут от взгляда Эбвина его скрыла могучая спина Гаргантюа – широко расставив ноги, согнувшись, эльф обеими руками вцепился в края магриловой топки.

Он закряхтел, в основании топки что-то хрустнуло.

– Х-о-о-о-о… – натужно простонал Гагра, выпрямляясь. Огромная глотка приблизилась к нему вплотную. Эбу показалось, что Гаргантюа стоит на фоне красно-розовой, стремительно вращающейся воронки, куда вот-вот неминуемо свалится, закружится по сужающейся спирали и исчезнет на дне страшного багрового горла.

Эльф взревел, занося над головой вырванную из пола топку.

Извивающийся узкий язык метнулся к нему, ударил по ногам. Гагра отшатнулся и упал на спину, но успел выпрямить руки, вталкивая гудящую топку в горло протоволка.

Вагон накренился – они достигли конца ущелья и поворота.

– Держитесь! – завопил впереди магопес.

– Держись! – закричал Гагре Эб, одной рукой цепляясь за лавку, а вторую протягивая эльфу.

– Держусь! – пробасил Гаргантюа, хватая Эбвина за запястье, в то время как ноги его торчали над рельсами, и длинная бахрома штанин бешено полоскалась в потоке ветра.

Протоволк отпрянул. Оттягивая эльфа от края, Эбвин увидел, что тварь вдруг резко остановилась. Пасть растянулась, словно в нелепой улыбке, – из нее наискось вверх, будто сигара, торчал курящийся дымком обломок трубы. Всеми лапами протоволк вцепился в рельсы, клыки его заходили ходуном, перемалывая топку.

– Берегись! – рявкнул Гагра над ухом Эба, опрокинул его на спину и сам упал рядом, накрыв голову руками.

Раздался приглушенный взрыв. Морду протоволка раздуло так, что она стала почти круглой. Глаза с писком выскочили и закачались на чем-то, что напоминало белые пружинки. Из ушей, из ноздрей, из-под сомкнутой пасти выстрелили тонюсенькие струйки дыма. Мгновение протоволк, похожий на шарик с нарисованной на нем карикатурной мордой, потрясенно пялился вслед вагону.

– УАААААЫЫЫХ! – Пасть раскрылась так широко, будто тварь хотела вывернуться наизнанку, и выпустила наружу широкий поток золотого дыма. Он тараном пробил морозный воздух, почти достиг вагона, обдал лицо Эбвина жаром. С ревом протоволка унесло по рельсам прочь. За одну секунду он превратился в чернильную кляксу, потом в точку, сопровождаемую золотистой запятой магриловой струи, – и исчез.

Горы задрожали. Где-то вверху, у далеких вершин, что-то сдвинулось, заскользило вниз с нарастающей скоростью – и как только отзвучал прощальный вой протоволка, стали слышны другие звуки. Сначала шипение, затем треск, а после и грохот. Со склонов, захватывая по пути все больше снега, маленьких камешков, камней побольше и тяжеленных каменных глыб, к вагону устремилась лавина.

Бардо Тодол подскочил, увидев, как грубо обошлись враги с его зверушкой. Толстяк-эльф забросил ей в глотку магриловую топку! Тодол чуть не плакал, наблюдая за тем, как зверушку уносит прочь по рельсам. Проследив за ней взглядом и в конце концов потеряв из виду, Бардо опять посмотрел на вагон.

И кивнул.

На беглецов падала снежная лавина.

Глава 9

ВЕЧНЫЕ ЛЬДЫ

Они ввалились в кабину, когда снег уже обрушился на вагон. Гагра швырнул Эба в кресло и сам, подхватив Кастеляна под брюхо, рухнул в другое. Где-то позади лавина проломила рельсы – участок, по которому несся вагон, резко изогнулся кверху. Ревя и грохоча, снег с камнями до краев наполнил узкое ущелье. Панорама гор за передним окном провалилась вниз, ее место заняло небо. Вагон взлетел, как с трамплина. Он вырвался из клокочущих снежных клубов, несколько секунд несся по восходящей дуге, а затем накренился вперед. Гаргантюа протянул руку к рычагу, Эб вцепился в подлокотники и поджал ноги.

Эльф дернул рычаг.

Потолок кабины распался на две части, обнажив небо. Раздалось шипение, и кресла вылетели наружу.

Глаз парил над ними, но теперь уже не черный: в тусклом дневном свете он померк, сделался расплывчатым. Контуры еле угадывались на фоне неба, чуть мерцал большой круглый зрачок… Кресла пронеслись под ним; словно испугавшись столкновения, глаз поднялся и исчез из виду.

Впереди была гора, невысокая в сравнении с теми, между которыми пролегло ущелье, – путешественники летели как раз над ее вершиной. С ближней стороны каменный склон был отвесным. Вагон под креслами уже падал, стремительно уменьшаясь. Ударившись о скалы, он на секунду завис, будто прилипнув к камню, а после медленно развалился на две части. Кувыркаясь и ударяясь друг о друга, обломки полетели в пропасть.

По бокам выдвинулись треугольные крылья – крепкая материя, натянутая на деревянных рамах, – и кресла спланировали дальше. Под ногами Эба пронеслась вершина, затем потянулся крутой, но все же не отвесный противоположный склон.

Тут только Эбвин понял, что у каждого кресла есть пара широких полозьев. Он сжался, зажмурился от ледяного ветра. Хрустнул продавленный полозьями наст, и кресла понеслись по склону, оставляя за собой вздымающиеся дугами шлейфы снега.

– Хо-о-о! – Услыхав этот радостный клич, Эбвин повернул голову. Оказалось, что Гагра, возвращаясь в кабину, успел захватить свою шубу. Теперь он крутил ею над головой и орал от восторга. Ветер развевал черные волосы, павлиньи перья выгнулись назад, глаза эльфа сверкали.

Кастелян сжался на его коленях, вцепившись в комбинезон всеми четырьмя лапами, – кажется, он вовсе не разделял воодушевление Гаргантюа.

– Как тебе это, человек? – проревел Гагра, поворачивая к Эбвину раскрасневшееся лицо. – Есть хоть что-нибудь в ваших городах, что было бы так же прекрасно?

Он сделал широкий жест, указывая на белоснежные склоны и долины.

Кресла неслись дальше, свистел воздух, снег искрился мириадами сверкающих точек. Эбвин сидел, подставив лицо обжигающе-холодному ветру. Грудь переполняло ощущение свободы, и Эба не оставляло чувство, что если сейчас он широко расставит руки, то взлетит, как птица.