Павел Блинников - Шесть Царств Страница 15

Море, закованное льдинами. Безбрежное и беспощадное, оно чернело в миллиардах проемах и трещин на белоснежном льде. У Пашки в руках шест и он толкался им, спасаясь от кого-то. Он не знал от кого, в этом сне кристальная ясность пропала. Напротив мысли путались, и он знал только, что за ним кто-то гонится. Со всех сторон он слышал старческий смех, от которого по коже бежал мороз. Да и без смеха на льдине отнюдь не тепло. И еще крики. Он никогда не слышал, чтобы отец кричал, но на этот раз не сомневался — это его голос. В криках его отца поселилось столько ужаса, что Пашка заплакал.

— Папа, Папа! Где ты?

Но ему никто не отвечал. Только вода продолжала плескаться меж льдин, и старик смеялся вдалеке. И вот откуда-то с востока начал медленно наплывать туман. Настолько плотный, что деревянная лодка, медленно расталкивающая льдины едва-едва виднелась. Но не лодка ужасала мальчика, а высокая фигура в длинном балахоне стоящая на ней. Он видел только очертания и не мог понять кто это.

Туман наползал и наползал. Пашка отталкивался от соседних льдин, но добился лишь того что вокруг него образовалось кольцо черной воды. В этой воде, то и дело мелькали, еще более черные тени огромных зубастых рыбин. И вдруг Пашка услышал странный и ехидный хор тоненьких голосов.

Мы выходим из тумана,

Мы последствия обмана.

Шаг вперед иль шаг назад,

Попадешься навсегда!

Так что стой и не спеши,

Затаись и не дыши.

Спрячься, схоронись и может,

Мы тогда тебе поможем.

И за этим стишком, над морем пронесся смех сотен звонких, но противных голосов. Туман наступал, и лодка с высокой фигурой приближалась. Она расталкивала льдины, и Пашке казалось, что их края плавятся от соприкосновения с лодкой. Как будто она раскалена до предела. И возможно туман на самом деле пар от испарившейся воды? Но тут Пашка услышал еще один звук. Как будто шелест сухих листьев и следом, порыв теплого весеннего ветра. Из лодки раздался дикий, безумный рев, и ветер стал относить туман от Пашки. Страх уходил вместе с ним, и только шелест и шорох, шелест и шорох…

Пашка проснулся в холодном поту. Он все еще слышал шелест сухих листьев и во рту страшно пересохло. Он сел на кровати, все тело ныло и болело. Нет, когда он вернулся из Предрассветного Царства, все было совсем не так. Тогда он хоть и замерз, настроение от впечатлений осталось отличное. А этот сон хоть и яркий, но некоторые детали уже улетучивались из головы. Прошло несколько минут, и Пашка благополучно забыл сон. Так иногда бывает, когда вроде проснувшись, хочешь оставить сон с собой, но он уходит не попрощавшись.

Пашка пошел на кухню и, выпив воды, поставил борщ греться. Он поел и пошел гулять. Он зашел сначала к Димке, потом к Андрею, потом даже к Таньке, но никто не хотел гулять. На улице стояла довольно неприятная погода. С моря дул холодный ветер, а к нему еще моросил противный мелкий дождик. Пашка пошел к качелям и сел так, чтобы видеть мастерские. Он обдумывал, что делать. Ему теперь даже засыпать страшно, но одновременно ужасно интересно. Мастерские смотрели на него темными провалами дверей и окон, и там притаились зеленые человечки, и та розовая девочка. И еще ветер. Он завывал в пустом здании и иногда его вой складывался в слова. Вроде кто-то читал ему очередное стихотворение. Пашка просидел, так ничего не придумав, и пошел домой. Его встретил Тим и тут же проскользнул на улицу. Пашка погулял, теперь пришла его очередь.

В ту ночь Пашку не мучили кошмары, и он не попал в Предрассветное Царство. Он просто спал и ничего не видел. Ну, то есть вообще ничего. И это, после двух таких необычных снов, утром показалось Пашке форменным предательством. Ему хотелось попасть еще раз в Предрассветное Царство, хотелось узнать, что там делает статуя отца, но и в ту ночь и в следующую он не видел никаких снов. Он спал и в обед и ложился вечером раньше, но ничего не происходило. И тогда он решил спросить совета. И как обычно спросил у Сашки.

Он опять пригласил его к себе, и после того как Сашка уплел за раз целую упаковку "чокопаев", рассказал ему все как на духу. И про Шелкового Человека, и про фиолетовую страну, и про красный песок и даже про рыбу, которая утащила рыбака. Сашка как всегда подошел к этому очень практично.

— Ты наверное сбрендил. — сказал он с видом профессора. — Так не бывает, чтобы во сне как на яву. Только в фильмах о Фредди Крюгере, а в жизни ты просыпаешься, и второй раз одинаковый сон увидеть не можешь.

— А если смогу?

— Да не бывает так. — затряс щеками Сашка. — Тебе просто почудилось.

— А блюдечко как же? И пирожное?

— Да мало ли кто там это мог оставить? Может собак кормили, или еще чего…

— Ладно твоя точка зрения ясна. Но давай представим, что все взаправду.

— То есть?

— Ну что я правда попал в Предрассветное Царство. Давай представим хорошо.

— Ну давай. Только глупо это все…

— Ну и пусть глупо. Это вроде игры будет. Итак, мальчик нашел карту. — Пашка достал из красного пуфика, где он хранил игрушки, солдатика. Потом он сходил в прихожую и вынул из куртки карту. Она изрядно измялась, и теперь ничуть не отличалась от старой пиратской карты. Пашка положил карту на пуфик, а сверху поставил солдатика — Вот нашел, значит. И после этого в его жизни все стало меняться. Смотри, как тут написано: "Поешь, усни и сразу вот, оно тебя само найдет". Ну в смысле приключение. И мальчик действительно поел, уснул и попал в приключение. И еще карта находилась в бумагах отца, и его статуя была во сне. И что ты об этом думаешь?

— Ну тут сразу бросается в глаза карта. — глубокомысленно надулся Сашка. Подобные игры в фантазеров он любил. — С нее все началось, а значит и концы надо искать в ней. Ты уже спал после этого, и ничего тебе не приснилось, так?

— Так.

— Ну тогда Ватсон, все очевидно. Надо просто заснуть в мастерских, и попадешь в это твое царство.

— Думаешь?

— А оно думай не думай, но получается так. Вот ты за два дня ел и спал, значит, дело не в еде и не во сне, а в том, где спать.

— А может надо пирожное такое же найти? Может, оно волшебное было?

— Ну если так, тогда надо второе пирожное искать, или у тебя ничего не получится.

— А давай поищем.

— Что опять в мастерские, на ночь глядя?

— Так еще всего восемь. Давай.

— Ну давай. — неохотно ответил Сашка. Ему совсем не хотелось идти в мастерские, но он и в тот раз отказался и не хотел выглядеть трусом.

Когда ребята вышли на улицу и пошли к мастерским Пашка отметил, что ветер стал сильнее. Он посчитал это хорошим знаком.

— А если там не будет пирожного? — спросил Сашка.