Александр Саргарус - Программа приручения илли проект Гелеарр (Часть-3, неоконченная) Страница 15

Геноцид против женского населения тоже вспоминался в «Истории Телепатопии», мало того, тут он представал, как отправная точка начала падения человеческого общества. А также выражалось совершенное непонимание того, как это произошло, даже предположений, что это было сделано при помощи машин, использованных ранее при восстании взбунтовавшихся, не выдвигалось. Дальше шла какая-то трудно перевариваемая муть о том, как собственно общество пало, а корпорация сохранилась. Честно говоря, Чарли решил, что историки писавшие учебник и сами не совсем понимали, как это у Телепатопии получилось. Но тут что-то не сходилось. Чарли еще раз пробежал взглядом последние несколько страниц, касающихся конкретно этого периода истории, в обеих книгах. Да вот же оно!

Если предположить, что в обеих книгах ничего не напутано и не переврано то, выходит, что тогда, когда по версии Телепатопии человечество уже отправилось в забвение, по другой книге оно еще существует и у них даже начался период подъема после того, как появились какие-то «зеленокожие».

Тут Чарли осенила мысль, и он открыл первую страницу обоих учебников и посмотрел на голокалендар на стене. Так, выходит «История Телепатопии» издана… в этом году… а вторая… в позапрошлом. То есть это события еще совсем недавнего времени. Несложно было прикинуть в голове, что Чарли с Линкой так или иначе застали еще существующее человеческое общество. Только они не помнят об этом. Чарли собирался было бежать вниз к родителям за расспросами. Он вскочил из-за стола и встал как вкопанный. В дверях стоял Саша и с интересом смотрел на него.

После полуминутной паузы незваный гость спросил:

– Спешишь куда-то?

– А что ты делаешь в моей комнате? – ошарашено спросил Чарли.

– Стою.

– И давно стоишь?

– Пару минут. Ты так увлеченно читал, что я решил пока тебя не тревожить.

– А как ты мимо моих родителей прошел?

– Молча.

– А почему они мне ничего не сказали?

– Потому что принципиально меня не замечают.

– Что? И они тоже? Да у тебя талант находить общий язык с людьми!

– О… ты даже не представляешь какой. Вероятно, среди обитателей этой планеты ты один со мной и разговариваешь. Нет, еще Линка. И все.

– А почему тогда родители тебя вообще в дом пустили?

– Ну, ввиду вашего нынешнего положения, они не могут ограничить ваш круг общения, частью которого являюсь и я. Как бы им не хотелось меня отсюда вышвырнуть, я часть вашей забытой жизни, и могу только одним своим присутствием помочь вам вспомнить. Возможно, твои родители надеются, что ты вспомнишь, какая я сволочь на самом деле, и сам меня со временем выставишь.

– И первая монетка в копилку твоего сволочизма уже отправилась.

– Это ты о чем?

– Ты мне сказал, что книга, которую ты мне дал, запрещена на этой планете.

– Ну да, так и есть.

– А вот отец сказал, что на планете нет запрещенных книг!

– Ой, а ему-то откуда знать?

– Что значит «ему откуда знать»?.. а тебе откуда?

– Би, я тебя прошу, то, что твой отец не знает о присутствии этой книги на планете, еще не значит, что ее нет. Он тебе мог даже не соврать, это всего лишь правда с его точки зрения.

– А может книга и не запрещенная вовсе?

– А ты читал ее вообще?

– Да, только закончил.

– И что? Похоже на то, что она не запрещенная?

– Слушай… а как это определить?

– Да запросто! Сравниваешь с официальным источником информации, и если с ним расхождение лишь в мелких деталях, то значит книга нормальная, и авторы рассказывают тоже самое, но немного другим языком. А вот если неточности глобальных масштабов, вплоть до полного изменения сути рассказа и изменения ролей главных действующих лиц или сторон конфликта, если таковой имеется… – Саша многозначительно оборвал мысль.

– Что тогда?

– Тогда это значит, что ты держишь в руках как минимум неугодную для правительства точку зрения или же совершенно неугодную книгу. Ну вот, ты прочитал, теперь сам можешь судить. Сильно они отличаются или же нет?

– Ну… даже не знаю, вроде бы достаточно сильно…

– «Вроде бы»? Тут не бывает неуверенностей, они могут отличаться сильно или не сильно.

– Значит сильно… так, подожди… а на кой фиг ты тогда мне вообще ее дал?

– Так ты ж сам просил нечто подобное!

– До амнезии, да?

– Ну да!

– Зачем ты мне ее сейчас дал? Ты же совершенно точно сперва уточнил, что я ничего не помню, а только потом ее сунул.

– Ты к чему клонишь вообще?

– К тому, что это очень удобный повод сделать то, о чем я не помню. Я мог до амнезии и не просить тебя ни о чем подобном.

– Ух-ты, вот это ты придумал! И почему же, с твоей точки зрения я мог так сделать?

– Для того чтобы я начал сомневаться в лояльности корпорации.

– В лояльности по отношению к кому? Ко мне или к тебе?

– Э-э-э…

– Вот-вот. Ты свои претензии сначала обоснуй нормально. Это во-первых. А во-вторых, сядь и слушай, что я тебе скажу.

– Да не хочу я…

– Сядь, я сказал!

Чарли даже не понял, почему он сел. Возможно потому, что властный тон его «друга» не позволял не подчиниться. Саша прошел вглубь комнаты, сел на кровать и продолжил:

– Би, я, конечно, понимаю, что у тебя сейчас мозги набекрень, но не делай больше таких глупостей. Так, сказав подобную чушь кому-нибудь неосведомленному о том, что у тебя провалы в памяти, можно нажить себе реальных неприятностей.

– А что я такого сказал?

– Ты фактически только что обвинил меня в том, что я занимаюсь подрывом моральных устоев и настраиваю людей, в данном случае – тебя, против корпорации и ее деятельности.

– Я просто подумал…

– Нет, ты не подумал, ты сказал. А надо было сначала подумать. Например, о том, что я мог дать тебе книгу в надежде, что ты вспомнишь, зачем конкретно она тебе была нужна. Ты же ведь не помнишь, просил ты меня о ней или нет? Ну так вот, может я сейчас тебя удивлю, но у тебя повода верить мне столько же, сколько и не верить. То есть 50 на 50. Не больше, не меньше.

– Но…

– Я не закончил. Пока у тебя нет убедительных причин верить мне или не верить хоть чуточку больше, как, к слову, и любому другому, постарайся впредь таких вот обвинений не выдвигать.

– Ну, ладно-ладно. Но я тогда чего-то не понимаю.

– Чего ты не понимаешь?

– Зачем тогда вообще писать такие книги? Что хотели сказать этим авторы?

– Би, это уже сование носа в большую политику. Возможно, авторы просто хотели напомнить, что вам в новых учебниках не всю правду рассказывают.

– Зачем?

– Слушай, это так сложно, объяснять тебе такие простые вещи…

– Почему?

– Потому что мы с тобой много вечеров провели, дискутируя о подобном, а теперь оказывается, что ты даже в основах не разбираешься. Просто потому, что не помнишь. Так, ладно, я попробую тебе попроще объяснить азы… Понимаешь, Би, уже очень давно правительство скрывает от населения… много чего скрывает, короче.