Вера Огнева - Нестрашная сказка. Книга 2. Страница 16

Двое гвардейцев последовали за королем. Один оказался проворен как ласка, другой чуть не сорвался, но тоже благополучно достиг берега, где король, бывший когда-то их командиром, бывший когда-то героем и победителем чудовища, бывший некогда пьяницей и дебоширом, обнимался с опальным аристократом.

Они не виделись очень давно и не чаяли, наверное, увидеться в этой жизни. Разве судьба наемника занесла бы Гуго в северные края. Широкий как плутея бар Долмаций был на полголовы ниже Гуго. Король рядом с ним выглядел долговязым юнцом.

— Пойдем в шатер. Мы тут основательно расположились. На моей памяти это мост срывало раза два. Хорошо, если новый через месяц поставят. А ты молодец, сноровка осталась. Гуго, я так рад! Я так рад, ты не представляешь.

На глазах старика блестели слезы. Когда он спешно покидал страну, ни одна слезинка не скатилась. Теперь же плакал и не стыдился.

Король отправил гвардейцев по ближайшим замкам и городкам за провизией. Посольство успело оголодать в дороге. От самой границы хлеб и другие продукты страшно подорожали. Но и за большие деньги покупать оказалось почти нечего.

— Мальчик мой, ничего, что я к тебе так обращаюсь? Я давно простился с мечтой, когда-нибудь вернуться сюда. Чудо совершилось. Чудо! Очень трудно?

Они сидели за походным столиком. На тарелке сиротливо лежали три кусочка сыра. В кувшине на дне плескались остатки вина. Но скудная трапеза не омрачила встречи.

— Думаю, пройдет какое-то время, пока станет легче. Страна в такой нищете, что за два дня тут ничего не сделаешь. Я раньше как-то не задумывался. Хлеб, оказывается, растет не на елке. Вы об этом знаете, бар Долмаций?

— Пришлось узнать. Нас помотало по ойкумене, пока не попали к Ольрику. Все, что у меня было — свитки. Я их предложил королю Белых Единорогов. Он сказал, что не торгует подданством. Если меня примет его тотем, он против не будет. Он, де только рад, когда в королевство приезжают образованные люди. Знаешь, его сестра Эллина — замечательная, прекрасная женщина. Она сделала меня вновь счастливым. А Долмация…

— Я знаю. Она вышла замуж за маркграфа Эрика Птицелова.

— Я настоял. Прости. Девушки старятся быстро. Маркграф сделал ей предложение. Я попросил ее, если он ей не противен, подумать. Такой брак сделал бы честь любой невесте, что уже говорить о дочери изгоя.

— Я не в обиде, бар Долмаций. Мы были молоды и влюблены. Долмация счастлива?

— У меня пятеро внуков. Думаю, она сначала смирилась, а потом и полюбила своего мужа.

— Так, наверное, тоже бывает. Королева Тейт, как ни старалась — не смогла.

— Бедная девочка. Ты хорошо ее знал?

— Нет. Видел часто, но разговаривать пришлось всего несколько раз. В ней была настоящая природная чистота, как в роднике.

— Как ты правильно заметил! Она была прекрасной девушкой, очень чистой и очень сильной. Ты знаешь, что на ее браке с Алексом настоял синклит магов? Ольрик категорически отказался, когда пришло предложение. Но его заставили. Тейт стала чуть ли не заложницей. Ольрик в глубоком трауре. Он любит всех дочерей, но Тейт была самой любимой.

— Нелепая смерть.

— Я не думаю, что это случайность. Покушение на нее было только звеном в цепочке. Готовилось что-то страшное. Ольрик пытался добиться ответа у синклита. Маги молчат.

— Я тоже всего не знаю. Мне кажется, готовилось вторжение клана Гиены. Тут побывал человек, скорее всего посланник магов. Он закрыл проход через горы. Перед этим шайка головорезов пыталась угнать единорогов.

— Они целы? — вскинулся Ломквист, колыхнув полами плаща.

— Бандиты — нет. А единороги живут в горах. Мы их спрятали в селении Илая. Никто не знал, что будет дальше. Посланник ушел с отрядом горцев, а мы вернулись в столицу. Там я в последний раз видел королеву Тейт. Уже мертвой.

— Как ее похоронили? — осторожно поинтересовался Долмаций.

— С королевскими почестями. Я так решил. То, что она стала женой самозванца, не ее вина.

— Гуго, я приехал не только, чтобы почтить память Тейт. Король Ольрик хочет вернуть единорогов. Я пытался ему объяснить всю щекотливость ситуации. По закону ты можешь не отдавать животных…

— Я их отдам.

— Подумай. Не получится так, что ты из благородных побуждений откажешься от них, а потом пожалеешь?

— Нет, бар Долмаций. Зачем мне чужой тотем? У меня есть свой.

— Как он? — тихо спросил вельможа.

— Неплохо. В подземной темнице ему было намного хуже.

Гуго не стал говорить старому другу, что часто теряется в догадках, как толковать поведение собственного тотема. Они с орлом очень мало прожили бок о бок. Пройдет время, все встанет на свои места…

— Я слышал, ты собираешься жениться?

— Что, уже молва гуляет?

— Она здешняя?

— Я вас с ней познакомлю.

У Гуго на языке вертелось: спросить о молочной сестре покойно королевы, но скорбные нотки в голосе старого вельможи удержали. Бар Долмаций Ломквист, кажется, любил ту, другую Тейт, ставшую пешкой в мутной игре магов.

— Как думаешь, скоро мы сможем переправиться? — спросил вельможа.

— Зачем? Вам нужны единороги? Мы завтра поднимемся в предгорья к истоку Сю. Там перейти реку не составит труда. Оттуда мы доберемся до горцев, заберем единорогов и через парки вернемся в столицу. На все, при благоприятных обстоятельствах уйдет неделя.

— Какой ты стал! Ты всегда отличался от других. А сейчас — король! Не могу до конца поверить. Давай выпьем вина за нашу встречу. А завтра — на коней и в горы.

Селение Илая встретило их настороженно. Но напряжение ушло, стоило Гуго объявить, что Синий орел рад будет принять народ Арков под свое крыло. Единороги узнали Долмация. Раненая самка не могла далеко уйти. Ее решено было оставить в селе, благо, нашлось, кому за ней ухаживать. Илай заверил, что самка находится под надежным присмотром. Так что, беспокоиться не стоило.

Отдохнули, переночевали и двинулись в обратный путь. На прощание Гуго зашел в стойло единорогов. Раненая самка дала себя огладить, всхрапнула и уткнулась теплой мордой в плечо, будто хотела что-то ему сказать. Да только он не понимал.

Тень этого непонимания еще какое-то время преследовала короля, но растаяла, отлетела, стерлась, как только отряд спустился на равнины.

Единороги держались в середине. Жеребец время от времени встряхивал гривой и ржал. Гуго казалось, он узнает дорогу. В парках, возле загона, где на животных напали бандиты, жеребец завертелся на месте, остановился, послал длинный вопль в небо и начал рыть копытом землю. Долмаций сполз с невысокого конька, пошел к зверю и, превозмогая сопротивление, обнял. Жеребец успокоился не сразу. Уже темнело, но решили идти дальше. Задерживаться в месте, отмеченном таким злом, не пожелал никто.

В Пьятте остановились только на обед. Тут дела с провизией обстояли получше. Катан постарался от души. После еды старый аристократ с трудом забрался в седло. Дальше пойдут без остановок. Кони выдержат. Люди — тоже, хоть Долмаций порой чуть не валился из седла, но хорохорился, стараясь держаться наравне с молодыми.

После развилки, когда до столицы оставалось всего ничего, Гуго решился:

— Бар Ломквист, имя Тейт часто встречается стране Единорога?

— Нет. Оно вообще-то очень древнее. Это имя восходит к временам, когда рядом с людьми жила другая раса. Дети лесов ушли в неведомые края, после того как поссорились с людьми. От них осталось несколько названий местности, да имена. Обычные люди редко дают их своим детям. Есть легенда, что предок Ольрика происходил от смешанного брака. Мать не хотела, но Ольрик настоял на том, чтобы одну из дочерей назвали в честь королевы древнего народа. Почему ты спросил?

— Я знаю еще одну девушку по имени Тейт. Она тоже из страны Белого единорога.

— Ты встретил ее, когда был наемником?

— Нет. Мы познакомились уже здесь. Она молочная сестра покойной королевы.

— Что!? — от возмущения бар Долмаций чуть не вывалился из седла. — Такого просто не может быть. Это или самозванка, или еще хуже. Она не может иметь к нашему двору никакого отношения. У Тейт, возможно, была молочная сестра, но я с ней не знаком.

Бар Долмаций поддал коню пятками и непочтительно потрусил вперед, обозначая дистанцию. На фоне его всегдашней доброжелательности и спокойного юмора, вспышка выглядела странной.

Двадцать лет большой срок, решил Гуго. Долмаций стал подданным другой державы, породнился с королевским домом. Как и у любого двора там были свои тайны. Возможно, старый аристократ под вспышкой постарался укрыть смущение. Молочную сестру, скорее всего, тайно отправили в помощь королеве. Синклит магов заставил Ольрика пожертвовать своей любимой дочерью ради того, чтобы на окраине ойкумены поселились единороги. Нельзя не отметить мудрость такого решения. Только это не прибавило счастья принцессе по имени Тейт.