Воплощённый. Падение рода (СИ) - "АлеХа" Страница 16

— Ооо! Вот как ты заговорил! — усмехнулся Вермайер, — понимаю ли я? Да мы с господином Кожевниковым, который до тебя добрые десять лет был директором этой провинциальной школы и держал её на плаву вопреки, а не благодаря, ежегодно бомбардировали мольбами прислать уже даже не деньги на найм, а врачей и учителей все эдиктом положенные службы! Десять сраных лет! Службы, обязанные по личному эдикту императора, поддерживать нас и материально в том числе, а не только специалистами! И ты мне сейчас угрожаешь тем, что выполнишь сокровенную мечту господина Кожевникова?

— Ты же понимаешь, о чём я? — прервал Вермайера новый директор.

— Делай, что тебе велит устав школы! — ответил доктор, — и это не будет вмешательством в дела рода. Выполняй свою работу, а я буду выполнять свою! И мы поладим.

— Тогда не смею тебя больше задерживать, — кивнул Вермайеру на пролом в стене на месте двери в кабинет Сухарев, — мне ещё тут порядок наводить.

И глядя в спину удаляющемуся по коридору доктору, новый директор прошептал себе под нос:

— Я рад, что у тебя всё хорошо, Бур. Но, извини, снова приказ…

И первый отчёт, детально описывающий произошедшие в кабинете события, с его выводами и рекомендациями, уже спустя несколько часов с одной из горгулий был отправлен в Москву. Сухарев искал тех, кто может помочь ему выйти на след Некроманта, советом ли, опытом ли. А нашёл первого подозреваемого, прекрасно подходящего под часть описания, мелким убористым почерком втиснутого в единственную рукописную страницу в той самой папочке, которую даже упоминать за пределами кабинета Канцлера было запрещено, не то, что выносить куда-то.

«…Некромантом может оказаться любой человек. С даром, без дара или перегоревший. Вероятнее всего, изначально без дара или перегоревший. Нежити легко зацепить такого человека обещанием силы. Обязательно изучить любой факт неожиданно проявившегося в старшем возрасте дара или чудесного исцеления старых ран. Обращать внимание на людей, имеющих доступ к мёртвым телам, и на их круг общения. Держать на контроле кладбища, крематории, танатологические секции служб правопорядка и всех людей, имеющих к ним свободный доступ…»

Глава 8

Эх, где же ты, учебная рутина? Занятия магией под насмешливыми взглядами однокурсников. Зубодробительная теория с практикой, после которой ты осознаёшь себя полным идиотом. Изматывающая до полного бессилия физическая подготовка, возвращаясь с которой у тебя болит каждая мышца и хочется только одного — упасть, удариться головой об угол подушки и отключиться часиков эдак на тридцать. Или сорок.

Обещают, что учебный процесс будет восстановлен совсем скоро. Вот-вот нагрянут новые преподаватели, Господин Сухарев, новый директор школы, закончит восстановительные работы и всё вернётся на круги своя.

Долгожданная рутина вернётся!

А пока мы должны всеми своими куцыми силами приближать возвращение этого счастливого времени, помогая взрослым, квалифицированным магам и защитникам города Апраксиным в восстановлении нашего родного города и в обеспечении его безопасности.

Оказывается, только на первый взгляд, сразу после Вторжения безопасно. Да, твари иных планов ушли и новые явятся не скоро, но вот угрозу представляют не только твари иных планов. Есть и свои…

Вот, к примеру. Маленькие дети и Новый год.

Я считаю, что маленькие дети обожают Новый год, по большей части, потому, что после того, как проснёшься, можно бежать к ёлке за подарками. За целой горой подарков! Сам Новый год для них, как праздник, очень и очень сомнителен. Особенно с историей про деда в шубе, который проникает в их дом и шарится в нём с длинной палкой в руках и мешком за спиной. Но волшебное утро наступает и ты, проснувшись целым и невредимым, пережив вторжение страшного деда с бородой и мешком, сразу бежишь получать огромную кучу подарков. Как награду за смелость.

Дикие, тут, как дети. Само Вторжение для них — как новогодняя ночь. Страшно, опасно, но под одеялом, если ничего не торчит наружу, тебя никто не тронет! Зато сразу после «пробуждения»… «утром»…

Дикие чутко отслеживают активность иных Планов и сразу после окончания кровавого суточного противостояния, резко активируются. Буквально через сутки — двое, после того как трупы вторженцев растворяются в тумане, дикие наводняют всю округу и начинается потеха.

Обескровленные защитники города занимаются восстановлением нормальной жизни, а рейдовые группы диких тащат всё, что не прикручено к себе в лес. Иногда платя за металлический мусор собственными жизнями, а иногда устраивая кровавую жатву среди защитников города, если оные встают грудью на защиту неодушевлённого имущества. Топоры, мечи, копья и луки со стрелами на руинах города способны нанести урон даже магам. Если же сил защитников не хватает, если Вторжение их потрепало слишком сильно, им достаточно покинуть внешнее кольцо города, оставив его на разграбление. Тогда дикие стараются никого не убивать.

Диких интересует всё. Оружие и экипировка, которую они срывают с неубранных с улиц города тел погибших во время Вторжения защитников. Технические устройства, пережившие стык Планов. Медицинские инструменты и оборудование, за которыми они врываются в здания, имеющие хоть какую-то внешнюю медицинскую символику и многое другое, что сложно или невозможно добыть, проживая в лесах.

Об этом не пишут в книгах и не рассказывают на лекциях, но со слов тех же Апраксиных, материальных убытков от диких и их набегов бывает больше чем от иного Вторжения.

В этот раз всё было немного иначе. Вторжение случилось в неурочное время, и первые несколько дней после его окончания округа словно вымерла. Ледяные метели продували пустые леса и укрытые снежным покрывалом холмы. Шевеления диких не было видно, но все знали, что они придут. Просто, чуть позже. Для них это вторжение тоже оказалось неожиданностью.

И в этот раз их ждали не обескровленные защитники. В этот раз у Апраксиных и директора был какой-то план.

Нашу банду выдернули с разбора завалов ровно через неделю после Вторжения. Мы каждый день получали направление на эти работы и каждый день с утра и до ночи помогали Воплощённым созданиям и магам Апраксиных, разгребать родной город. Находить промёрзшие трупы под завалами. Аккуратно, по брёвнышку, по камушку, растаскивать обрушившиеся и сгоревшие остовы домов. С утра и до ночи, но с перерывом на обед.

В тот день как раз близилось время обеда, мы, промёрзшие до костей, с нетерпением отсчитывали последние минуты перед марш-броском до столовой. И тут, словно снег на голову, на нас в прямом смысле сверху, свалился мелкий гремлин. Тень горгульи, сбросившей эту «посылку» стремительно мелькнула по земле и ушла куда-то в сторону, а Воплощённый директорский тварёныш, радостно что-то вереща, одной лапой совал Крылу плотный запечатанный конверт, второй — держал идентификационный амулет и тыкал им в нашу сторону. Чтобы случайно не прибили.

Нашей банде поручили разведывательный рейд. Длительный. В условиях затруднённой магической практики и тесного соприкосновения с противником. Срочный приказ. Остатки дня на сборы и с раннего утра — выход. Горгульи директора обнаружили диких. Как злорадно пояснил Крыло, директор планировал обнаружить их намного раньше, но те скрывались слишком хорошо и были обнаружены буквально в ста километрах от границ города.

Нам была поставлена задача — обойти диких, дождаться, когда они будут отходить в сторону своих зимовий, сесть им на хвост и незамеченными проводить их до их «дома». Зафиксировать расположение убежищ диких, провести разведку, а потом вернуться и доложить. И всё это — оставаясь необнаруженными.

И в усиление, на случай если всё пойдёт не так, нашей банде придали остатки банды Царёва. В лице самого Царёва, выпущенного из лазарета буквально на днях, и его мага поддержки Гороховой, во Вторжении почти не пострадавшей.

И за всё за это награды, три тысячи рублей. Контракт.