Невеста поневоле - Эльденберт Марина Страница 16

Я стянул ботинки и присоединился к ней, хотелось лично отмыть каждый сантиметр ее прекрасного тела, тем более что бассейн в особняке Прайеров, а теперь в моем особняке, подходил для этого идеально: чувствительные к химическим ароматам вервольфы использовали современнейшую систему очистки воды, которая нейтрализовала бактерии и любые посторонние запахи, в чем я успел убедиться вчерашним вечером. С этой стороны вода была мне по пояс, но дальше бассейн становился глубже.

– Ныряй, Али! – приказываю я, шагая к ней. – Смывай с себя этот ненужный шлейф. Или я могу тебе помочь.

Она мотает головой и целиком уходит под воду, чтобы вынырнуть уже на глубине, подальше от меня. И так дальше и дальше, пока не доплывает до другого конца.

Я же в несколько больших гребков оказываюсь рядом с Алишей, прижимая ее спиной к бортику. Она вскрикивает от испуга, вся сжимается, но мое терпение окончательно лопается: упираясь ногами в тонкую ступеньку внизу, я задираю ее руки над головой и утыкаюсь носом в бьющуюся на шее жилку.

Кожа у волчонка мягкая, бархатная, прохладная после внезапного купания. Поэтому я неосознанно касаюсь ее губами. Запах у духов стойкий, и затея с бассейном уже кажется не такой хорошей. Для наказания глупой девчонки, пытающейся обвести меня вокруг пальца – да, для того, чтобы услышать ее настоящий аромат – вряд ли.

– Тут бы не помешало мыло, – говорю невозмутимо.

Удар в колено скорее неожиданный, чем болезненный. Терпеть боль я могу, а вот за оскорбление от какой-то девчонки хочется отыграться на ней же. Тем более когда волчонок целится выше и почти попадает. Приходится уворачиваться.

Я рычу и смотрю в лицо этой смертнице, сталкиваюсь с волчьим взглядом. Светлая радужка Алиши окрашивается в желтый, наливается цветом, делая ее лицо нечеловечески красивым. Необыкновенным. Русые пряди тоже начинают серебриться, словно волчий мех. Передо мной почти волчица.

– Катись к бесам, альфа! – рычит волчонок. По-настоящему грозно. – Туда, откуда ты вылез! К твоей бесовой матери!

Восхищение ее красотой лопается, как мыльный пузырь. Я просто макаю девушку в воду. Вниз – и тяну наверх.

– Мерзавец!

И снова.

– Это тебе не сойдет с…

Слова Алиши поглощает очередной всплеск воды.

– Пусти! – всхлипывает она, а я снова прижимаю ее к бортику. Обессиленную и несчастную.

Алиша дрожит, распластанная по моему телу, но после парочки попыток дернуться, очевидно, понимает, что наши с ней силы не равны. Ярость, гнев отступают, когда я понимаю, что волчонок плачет. Не напоказ, а по-настоящему. Когда не получается сдержать слезы.

Тогда я обхватываю ее сильнее: не для того, чтобы подчинить, а чтобы защитить. Прижимаю к плечу ее лицо, глажу по голове.

– Тише, – шепчу я.

– Ненавижу, – устало огрызается она.

Противно в груди колет совесть. Куда делся мой хваленый контроль, которым я всегда гордился? Растворился в этом бесовом бассейне!

Рядом с Алишей.

Растворился вместе с ароматом духов?

Я принюхиваюсь, и сквозь остатки синтетического запаха улавливаю тонкий аромат волчицы. Соскальзываю ниже, прижимаюсь щека к щеке. Губами черчу линию: от нежной кожи за ушком до ключицы. И едва сдерживаю себя, чтобы не повторить обратный путь языком, слизывая капельки воды, оставшиеся на ее шее.

Алиша снова делает попытку вырваться, но она потратила все силы на предыдущий раз. Это правильно. Не сопротивляйся, волчонок. Удовольствию не противятся. Я все-таки исполняю свое желание: целую, облизываю, ласкаю ее шею, ключицы, ложбинку между грудей. Я чувствую себя опьяненным. Ее вкусом, ее ароматом, ею целиком.

Все так остро.

Так ярко.

И сдерживаться нет сил.

– Не нужно, – выдыхает Алиша, когда я сжимаю ее грудь, коленом раздвигаю ее бедра и прижимаюсь к ней, давая почувствовать, как сильно ее хочу. Ее сопротивление только заводит сильнее. Заставляет кипеть не только кровь. Как мы еще не вскипятили воду в бассейне!

Что она говорит?

Просит?

Я могу дать ей только одно!

– Альфа Хантер! – в мой личный кайф врывается женский голос.

И это не голос Алиши.

Меня хватают сильные мужские руки, оттаскивают от моей самки прочь. Я рычу, отправляю одного из них под воду, второй получает по морде, но, вырвавшись, наталкиваюсь на перепуганную, всхлипывающую Али, которую сейчас, стоя на коленях, крепко сжимала в материнских объятиях Сесиль.

– Альфа Хантер, так нельзя! – повторяет первая женщина стаи.

Это отрезвляет. Будто меня с размаху треснули табуреткой по затылку.

Какого беса я творю?!

Не извиняясь, ничего не говоря, как лунатик вылезаю из бассейна и ухожу. Мне нужно отойти от Алиши как можно дальше. Не просто нужно – жизненно необходимо. Чтобы не наделать глупостей еще больше, чем уже сделал.

Я оказываюсь в кабинете, который раньше принадлежал отцу. По словам Сесиль, после отъезда мужа комната стояла закрытой, братцу не нравилось здесь работать и вообще не нравилось. А меня, при всей моей «любви» к биологическому родителю, как ни странно, царство книг, красного дерева и кожаной мебели очень вдохновляло. В кабинете все пахло раритетом, стариной, поэтому еще вчера я забросил сюда свои вещи. Притащил любимые книги, лэптоп и другие мелочи, позволяющие сосредоточиться на работе или расслабиться в перерывах. К счастью, среди всего этого нахожу сигареты. То, что надо!

Достаю одну из пачки, щелкаю зажигалкой и прикуриваю. Вервольфы ненавидят резкий запах табака, но мне от матери досталась терпимость к нему. Не сказать, что я ловлю кайф от курения, мне оно нужно, чтобы притупить обоняние.

Но на этот раз даже дым не позволяет забыть, стереть из память аромат Алиши. Он въелся мне под кожу. Такой нежный и желанный. Она не просто разнесла вдребезги мой контроль, его будто никогда не существовало.

Я ведь чуть не трахнул девчонку прямо в бассейне, скрутил ее, наплевав на все попытки освободиться, на ее страх, застывший в расширенных до предела зрачках. Поступил не лучше Августа, который наслаждался болью и страхом своих женщин. А главное, я напугал ту, которую абсолютно точно пугать не хотел.

Выдыхаю дым, устало провожу ладонью по лицу. Самому противно от всего этого. От себя противно.

Где мой хваленый контроль? И почему он меня подвел именно рядом с ней? Ответ не настолько очевиден, как кажется на первый взгляд.

Стук в дверь прерывает мое самокопание, и мне не нужно даже принюхиваться, чтобы понять, кто там.

Конец ознакомительного фрагмента.