Шестеренки судьбы (СИ) - Литера Элина Страница 16

________________________________________________

Дорогие читатели, автор очень порадуется вашим комментариям, а музз будет хлопать крылышками и вдохновлять на новую книгу. Если же вы считаете, что книга достойна быть прочитанной другими, пожалуйста, поднимите ей рейтинг кнопочкой "мне нравится".

Глава 10

В темноте мы вышли из поезда, но даже в такой час на вокзальной площади ждали кэбрио. Стив выбрал одного из них, который не клевал носом, как остальные, а рассматривал прибывших. — А скажи мне, любезный, какая у вас тут гостиница почище, но недорогая? Таверн и постоялых дворов мне не надо. — Есть "Белая лилия", пять серебряных в день стоит, — с сомнением оглядев нас сказал возница. — Есть "Гранд-Пиано" по шесть, но вас туда не пустят, — честно ответил парень. — Вези в "Лилию".

Я только удивлялась связности речи Стивена. Сама я лишь переставляла ноги, как заводная кукла. Могла бы я подумать еще два месяца назад, что буду настолько доверять мужчине, что позволю ему вести меня в гостиницу в незнакомом городе?

Стив попросил номер с двумя кроватями для себя и брата. У меня все-таки достало сил быстро ополоснуться в ванной, я натянула новую ночную сорочку и упала в кровать.

Проснулась я от того, что Стив слегка потряхивал меня за плечо. — Вставай, соня, уже полдень. — Ох… прости, дорога меня утомила. — Нам пора. Я не рискнул заходить в одиночку в магазин, где краски для лица и шиньоны. Одежду для посещения Каббаджа тоже купим вместе, чтобы тут же подогнали, она должна на тебе хорошо сидеть. И думаю, тебе нужно взять платье на вечер. Каббадж сегодня собирает местный свет, и я очень надеюсь, что после нашего разговора нас туда пригласят. — Ты хочешь… м… добыть ожерелье сегодня вечером? — Если получится. Пойдем? — Стив, мне нужно встать и привести себя в порядок. Не мог бы ты отвернуться? — я начинала злиться его недогадливости. Или он нарочно меня дразнит? Или, что еще хуже, не дразнит? — Хорошо, госпожа, если вы настаиваете, буду ждать вас внизу, — он отвесил шутливый поклон и вышел за дверь, оставив ключ на столике.

Я надела платье, которые мы купили вчера перед поездом, и капор, который выглядел немного старомодно, но под тем, фасоном, который сейчас носят, будет видно, что волосы у меня коротковаты для приличной горожанки.

После завтрака мы сменили гостиницу, сняв два номера в более респектабельном "Гранд-пиано", и напарник повел меня в лавку с "обманками для наивных мужчин", как он это назвал. Я обзавелась набором буклей, шиньонов и красками для лица. Затем мы пошли по улице, где в витринах выставили всевозможные наряды на все случаи жизни.

Когда я примерила то, что выбрал мне Стивен, я пришла в неистовство. В этом жакете у меня откуда-то взялись заметные объемы сверху. Вырез блузы бросал многообещающие намеки. Юбка была настолько узкой, насколько это было прилично, и подчеркивала бедра. Каблучки нещадно удлинняли ноги. Шляпка выглядела откровенно кокетливо. — Стив, я не пойду в этом! — прошипела я, показавшись спутнику.

Тот водил глазами от моего возмущенного лица до кончиков туфель и удовлетворенно кивнул: — Виола, ты пойдешь, потому что нам нужно приглашение на вечер. Неужели ты думаешь, что Каббадж позовет нас ради меня, скучного и занудного профессора? Хм… ты выглядишь так, что теперь я уверен: тебе нужно платье на прием.

Я быстро переоделась, поклявшись, что не задержусь в этом ужасном наряде ни минутой дольше, чем положено. — Зря, очень зря, — усмехнулся Стив, когда мы шли под руку по улице в следующий магазин. — Одевайся ты так каждый день, за тобой тянулся бы хвост разбитых мужских сердец. — Если мужским сердцам достаточно подобной блузы, такие сердца мне даже в коллекции неинтересны. — Дело не в блузе, — шепнул Стивен, — и даже не в ее наполнении. Виола, не замирай посреди тротуара, — смеялся этот нахал, — колотить меня на улице неприлично.

Вечернее платье оказалось еще хуже. Юбка, пышная сзади, спереди покрывала ноги в один слой шелка, обозначая фигуру при каждом шаге. Вырез казался скромным, но был украшен драпировкой таким образом, что создавалось впечатление, будто одно неловкое движение, и откроется больше, чем задумывалось. Широкая горловина и отсутствие рукава оставляли лишь небольшую полоску ткани на плече, которая, угрожала вот-вот соскользнуть. К платью прилагался корсет, и талия утончалась, навевая мысли о хрупкой куколке. Я не стала спорить с ним в лавке, но когда мы вернулись, решилась спросить. — Стивен, — простонала я. — Зачем? Ведь мы уже придем на вечер! — Затем, моя прекрасная госпожа, что мне необходимо выманить нашего коллекционера в сад. — В темноте? Ты понимаешь, чем это угрожает? — Всего на четверть часа. Затем сигнальный артефакт зазвонит тревогой, и твой кавалер умчится проверять сокровища. — Ты не понимаешь, сколько всего может произойти за четверть часа? — Я надеюсь, ты сможешь увлекать Каббаджа, но не попасться. Но если положение станет совершенно угрожающим, в кольце вложено заклинание молнии. Его хватит на три удара.

Стивен достал шкатулку с набором драгоценностей. Я ахнула. — Но… такие траты… или они фальшивые? — Совершенно настоящие, но я их взял взаймы. Итак, будем надеяться, что задействовать кольцо тебе не понадобится. Мне нужно, чтоб Каббадж отключил тревожный артефакт ненадолго, и когда он включится, чары на самом деле работать не будут. — Откуда ты знаешь, какие там чары? И когда ты успел обзавестись артефактами? Откуда ты знаешь, какие нужны? — Узнал утром. Когда ты легла спать, я принялся за дело. Артефакты мне не нужны. Я слабосилок, и у меня в запасе есть несколько фокусов, которые требуют многомесячных тренировок и хорошего магического фона. — О. Я надеюсь, нас не арестуют. — Только меня. Ты будешь моей ассистенткой, которая совершенно ни при чем. — Ты забываешь, что у меня нет никаких документов. Они остались на "Дикой сирене". Мне будет сложно объяснить, почему я не пошла к стражам еще в порту и не дождалась, пока мне выправят новые. — М… значит, постараемся не попадаться. Переодевайся, мы едва успеваем к назначенному времени. — Когда ты успел назначить? — Утром, — ответил господин расследователь и скрылся в ванной с чехлом, в котором прятался его костюм.

Мое облачение не заняло много времени. Юбка, блуза, чулки, туфли, шиньон, краски на лицо, шляпка, жакет… Довершал наряд ридикюль, в котором прятался блокнот с карандашом.

Я нервно расхаживала по номеру в ожидании Стивена. Что может так долго делать одевающийся мужчина? Мне казалось, что мужской туалет должен занимать раза в три меньше времени, чем дамский.

Наконец, в дверь постучали, и в мой номер вошел… полноватый господин в плохо сидящем сюртуке и мешковатых штанах. Его волосы были прилизаны, а отросшая за время путешествий растительность на лице Стива была подбрита в бородку и усы такого свойства, что хотелось немедленно их уничтожить насовсем. Выглядел Стив совершенно нелепо, но должна признать, он совершенно не походил на себя самого.

* * *

Наше появление в доме Каббаджа можно назвать чрезвычайно эффектным.

Когда "профессор" Стивен помог мне сойти со ступеньки кэбрио, от господина Каббаджа выходил посетитель, молодой жгучий брюнет с щегольской тростью. Наткнувшись на меня взглядом, он едва ли не оступился. Я изобразила профессиональную сосредоточенность, быстро перебирая ногами вслед за "профессором".

Дверь открыла служанка средних лет, окинула "профессора" ничего не выражающим взглядом и поджала губы в нитку при виде меня. — Проходите, господин Каббадж вас ждет, — процедила она, не сводя с меня взгляда.

Господин Каббадж принимал нас в кабинете. В отличие от прислуги он приоткрыл рот, но не сказал ни слова. Стиву пришлось повторить приветствие дважды, прежде чем господин Каббадж пришел в себя, расплылся в улыбке и предложил нам сесть, настойчиво помахав мне рукой в кресло, расположенное поближе к нему. "Профессор" представил меня как ассистентку, госпожу Викторию Фаун. Я села так, как учили на классах по этикету: на край стула, развернув плечи, сложив на коленях руки. Затем спохватилась и достала блокнот с карандашом и устроилась, приготовившись вести записи.