Андрей Круз - У Великой реки Страница 16

– Хорошо. Теперь, по закону города и округа Великореченск, ты ему эти сто пятьдесят рублей должна. Ты не имеешь права покидать город без его официального разрешения, до тех пор, пока долг не будет выплачен или снят с тебя лично кредитором и в установленном порядке. Это понятно?

– Понятно.

– Тогда протяни сюда левую руку.

С этими словами Анфиса достала из ящика стола короткий деревянный жезл с округлым гранитным навершием. Девчонка протянула руку, Анфиса коротко ткнула камнем ей в ладонь. Легкий укол Силы в комнате. Все, теперь на девчонке появилась метка, которая не позволит пройти ей через ворота, не вызвав тревоги. Не абсолютная гарантия того, что она останется в городских пределах, но и немалая.

– Все обвинения с тебя сняты, ты следуешь за поручителем. Наше дело теперь сторона, договаривайтесь сами. – подвела Анфиса итог разговору.

В общем, через пару минут мы оказались с моей неожиданной должницей и главной статьей расходов у машины. Она явно меня дичилась, смотрела с подозрением. Я показал ей на пассажирское сиденье полуторки. Она кивнула и ловко заскочила в кабину, ухватившись за поручень. Я обошел машину и вскарабкался слева.

– Тебя как лучше называть, Мария или Маша? – спросил я.

– Все равно. – буркнула она.

– Да не бойся ты. – сказал я. – Ты меня не разглядела просто. Я тот, кто вчера застрелил того мужика, что тебя сломать пытался.

– Да? – явно немного заинтересовалась она. – И с чего сегодня такая щедрость?

– С того, что жалко тебя стало. Анфиса драть умеет, после такой порции ты бы прямо в больничку переехала. Вот и попросил заменить штрафом.

Она посмотрела на меня с недоверием. Хмыкнула. Не поверила.

– И чем я тебе буду долги отдавать?

– Не знаю. – пожал я плечами. – Так далеко я не думал. Для начала расскажешь, что там произошло. Или наколдуешь что-нибудь.

– Наколдую… через год. Недели две-три мне не колдовать. А тебе, кстати, какое дело до моих проблем? Что рассказывать?

– А интересно. – ответил я. – Да и должок отдавать надо, а то ты так из города по гроб жизни не вырвешься. А рассказывать… Ну, про колдуна этого с порталом. Про тварь, что тебя удавить пыталась. Про многое.

Она промолчала. Впрочем, молчать ей удалось не больше минуты, после чего она сама спросила:

– Куда едем?

– На базар. Я, вообще-то, туда с утра и ехал, в околоток случайно попал. Ты откуда сама?

– Из Царицына.

– Ого, куда занесло! – искренне удивился я.

Действительно, не ближний свет. Даже если и на «Ласточке», а быстрей ее парохода нет, все одно не один день. Она промолчала. Я тоже замолчал. Так в молчании до рынка и доехали.

– Пойдешь со мной или подождешь здесь? – спросил я свою новую спутницу.

Та задумчиво смотрела на пришвартованные к причалам баржи, возле которых суетились грузчики и крючники из аборигенов.

– Даже не мечтай. – сказал я. – На выходе всех проверяют. Тогда точно сдадут Анфисе, мне деньги вернут, а тебе двойную порцию пропишут.

– А ты и рад? – не слишком логично спросила она.

– Чему? – притворно удивился я. – Что за тебя сто пятьдесят золотых выложил, все, что за последнее время заработал, и при этом понятия не имею, стоило оно того? Ты бы лучше убедила меня, что стоило.

– Отсосать, что ли? – с напускной грубостью спросила она.

– Кому отсосать, и без тебя найдется. Информация мне нужна. Ну, так что, ждешь здесь или идешь со мной?

– Пошли, что ли…

Мы выбрались вдвоем из машины и направились в лабазный ряд. Бочонок даже брать не стал, денег теперь в обрез. На еду бы хватило. Рынком это место как таковым не было, здесь все больше держали свои склады да лабазы крепкие оптовые торговцы, ну и попутно торговали с них, из пристроенных лавок. Именно этот лабазный ряд и был причиной процветания нашего славного городишки. Со всех сторон и земель, окружающих Тверское княжество, везли сюда товары. И купить здесь можно было что угодно. В том числе и хорошее пиво. А заодно и еду.

– Маша, ты когда ела? – спросил я ее, перехватив ее взгляд, направленный на висящие в мясном ряду окорока.

– А что? – с подозрением спросила она.

– Да ничего. Когда? – пожал я плечами.

– Вчера с утра.

– В околотке не кормили?

Она отрицательно мотнула головой.

– Нет. Вчера уже поздно было, а сегодня – еще рано.

– Ну, тогда дома перекусим.

– Дома? – с подозрением переспросила она.

– А где, по-твоему? – слегка возмутился я. – Я и так без денег остался, на твой штраф все спустил, так чем я тебе гостиницу оплачивать буду? Или у тебя где-то под забором клад зарыт? Займешь пока одну комнату, а как деньгами разживусь, тогда посмотрим. Тем более, что послезавтра я уеду на неделю.

Уехать теперь точно придется. Пока еще раздумывал, браться за работу или нет, но теперь, как говорится, двух мнений быт не может. А то зубы на полку. И аванс требовать придется, но это не страшно, Борода не откажет. А затем уже поездка должна дела поправить.

Она промолчала, поджав губы, но и возражать больше не стала. Не то, чтобы согласилась, а просто отложила генеральное сражение за независимость на потом. Мысленно проводя в голове несложные арифметические подсчеты, я прикинул, на что я еще тяну из еды, так, чтобы на понедельник на бензин осталось. И на переправу. И товары кое-какие для поездки закупить. Выходило, что особо размахиваться не стоит. Тем более. что мне теперь эту спасенную от внесудебной расправы Машу на время моего отсутствия тоже снабдить провиантом придется. А то, что она меня дождется, это я уже решил заранее. Так просто не отпущу. Почему? Считайте интуицией. Есть за этой девочкой какая-то тайна, и есть в этой тайне какой-то оттенок того, что я с ней уже знаком. Как будто прикасался краешком.

3

Колдунья (временно недееспособная в качестве таковой) Маша оголодала явно. Потому что, пока я жарил мясо с картошкой и грибами на сковороде, она умяла целых три бутерброда с чем попало, после чего подчистила свою немалую тарелку с основным блюдом до зеркального блеска. Пока мы в полном молчании ели в доме, баня топилась вовсю. Пусть полный бочонок пива я и не налил, но сколько-то накачать в него себе все же позволил. Гостья моя в сторону бани поглядывала, но поскольку я помалкивал, то и она ничего не спрашивала. Ну и умница. Я ее и не приглашаю, потому, как в бане люблю париться, а не убеждать посторонних девиц, что никаких планов на их прелести не имею. Дома пусть сидит.

Единственное, что она сказала, когда зашла в дом, так это фразу: «Зачем тебе столько?». Относилось это к моей оружейной пирамиде. Пришлось рассказать кем работаю. Кажется, это даже чуть прибавило ко мне уважения, или она о чем-то задумалась.