Попутчики (СИ) - Авербух Наталья Владимировна Страница 16

— Я не боюсь, — твёрдо сказал монах. — Тело моё боится, а я не боюсь.

— Зачем ты его отговариваешь? — обиделся Липп. — Я, может, по-хорошему хочу помочь.

— Это не про тебя рассказывают историю про скорпиона? — уточнила Врени. — Ты жалишь потому, что такова твоя природа.

Липп расплылся в клыкастой ухмылке.

— Спроси свою подружку Магду, — отозвался он. — Я же чую, ты с ней знакома.

— А, так это ты её принёс на встречу? — поняла Врени.

— Как она поживает? — вместо ответа спросил Липп. — Я бы её навестил, да боюсь, Виль меня за это прирежет. С него станется.

Виль. Не Медный Паук.

— Ты его знаешь? — заинтересовалась цирюльница.

— Я жил как-то в их деревне. Подделывался под сына кузнеца. То-то смеху было, когда они всё поняли! Видела бы ты их лица! И с Вилем знаком, и с братцем его и напивался, и его тоже на вкус пробовал.

— Виля?!

— Да нет, дура! Брата его. А Виль — мужик тупой. Никакой тонкости. Как-то после встречи остановил, траву вонючую, которую их знахарь против меня собрал, под нос сунул. Знаешь, какая гадость?! Я глаза тру, голова трещит, кости ломит, а он ухмыляется! Сказал, чтобы я брата его в покое оставил и возле ведьмы не крутился. Больно надо! Всего-то один раз ведьмочку покусал, так она сама предложила!

Врени замутило. Она дала себе торжественную клятву, что когда-нибудь придёт в ту деревню, найдёт там знахаря и возьмёт у него волшебную траву. И если Липп после встречи с ней уйдёт живым, то, значит, она не Большеногая Врени.

— Хорошо Магда поживает, — вслух ответила Врени. — Колдует потихоньку.

— А Виль?

— И Виль хорошо.

— Где ты его видела?

— Пока этому, — кивнула она на монаха, — помогала.

Липп принюхался, но тут же сморщил нос.

— Святостью смердит, — прошипел он сквозь зубы. — Врёшь ты всё, Большеногая. Не может Виль хорошо поживать. Ему старшие братья не верят. Стареет наш Виль. Хватку теряет. Ходят слухи, ему, что не поручи, всё провалит.

— А кто говорит-то? — лениво поинтересовалась Врени. — Может, врут всё?

— Ржаной Пень говорит, — язвительно ухмыльнулся вампир.

— Это не посвящённый, это шлюха, — отмахнулась Врени. — Шкура продажная. Врёт он всё.

— Ну, а что ты скажешь о Глиняном Лбе? — загорячился вампир.

— Одно слово — Глиняный Лоб, — засмеялась цирюльница. — Дурак редкостный. Если и знает что, то всё перепутал.

— Ну, а Кривой Пёс?

— Собака лает, ветер носит.

— А Земляная Тыква?

— А что она говорит?

— А то она говорит, что дружок твой никуда не годится и доверия больше не достоин.

— А ты, небось, сам слышал, — подначила Врени.

Посвящённые обычно не выносили вампиров, хоть по обычаям прозревших и те, и те считались равно приближенными к Освободителю.

— Я умею слушать, — парировал Липп.

— Да уж не сомневаюсь.

Липп покосился на монаха.

— Ты что-то украл, — жёстко проговорил вампир. — И хочешь продать. Не разыгрывай передо мной святошу.

— Я взял то, что принадлежит лишь мне — и Заступнику, — ответил брат Полди. — Это не грех.

— Отстань от него, — посоветовала Врени. — На кой тебе священная книга? Ты её даже коснуться не сможешь.

— А тебе зачем? — хмыкнул вампир.

— А мне и незачем. Меня больше интересует, кто хотел ограбить бедного монаха.

— Кто-то, кому понадобилась священная книга, — расхохотался вампир.

Он хлопнул своих собеседников по плечам и исчез.

Брат Полди оглянулся по сторонам.

— Где он? — тихо спросил монах.

— Не знаю. Наверное, отправился охотиться. А, может, отвёл глаза и подслушивает.

Брат Полди осенил себя священным знаком и забормотал слова молитвы. Врени задумчиво смотрела на юношу.

— Ты это всё серьёзно нёс? — недоверчиво осведомилась она.

— Не совсем, — признался брат Полди. — Но мы все действительно дети Создателя.

— Вера помогает против вампиров, — проговорила Вренни.

Брат Полди поднялся на ноги.

— Мне пора идти, добрая женщина, — заявил он. — Да пребудет над тобой милость Заступника за твою заботу.

— Как?! — поразилась цирюльница. — Ты бросишь меня одну в этом кишащем вампирами городе?!

Теперь пришла очередь Полди удивлённо моргать.

— Ты же с ними одной веры.

— Это значит только то, что у меня нет никакой от них защиты, — раздражённо призналась цирюльница. — А Липп теперь зол на меня.

Брат Полди вздохнул.

— Хорошо, идём со мной. Но Заступником тебя прошу…

— Врени, — подсказала цирюльница. — Друзья и враги называют меня Большеногая.

— Врени. Пожалуйста, не надо никого убивать, пока ты ходишь со мной.

— А крыс?! — возмутилась Врени. — Клопов, тараканов, мышей? Их тоже прикажешь помиловать?

Вместо ответа брат Полди осенил её священным знаком.

В ночлежке для самых пропащих нищих их пустили в дальний угол. Там не смотрели ни на лица, ни на сословие. Было там тесно, душно и полно клопов. Врени брезгливо прислонилась к стене и закрыла глаза. В полумраке брат Полди не видел её лица. Когда открыла глаза, опустилась на грязную солому.

— Гадость, — тихонько признала она. — Но вампиры сюда не сунутся. Слишком противно. И клопы нам сегодня не страшны.

Брат Полди опустился на колени в ту же солому и принялся читать молитву. Врени отвернулась.

— Кто эти люди? — еле слышно спросил монах, окончив молиться и подсев поближе к цирюльнице. — О которых вы говорили с тем добрым юношей?

— Убийцы, — пожала плечами Врени. — Забудь о них.

— А… тот человек? С которым ты спорила в доме у ведьмы?

— Тоже убийца. О нём тоже забудь. Ты узнал слишком много.

— А… ты?

— Не такая удачливая, — зло засмеялась Врени.

— Как они убивают? — не отставал монах.

— Быстро. Незаметно. Надёжно. Ты что же это, святоша, нанять их решил? А как же вера в Заступника?

— Нет, не нанять, — покачал головой монах.

Врени сердито отвернулась и, не стесняясь мужчины, вытянулась на соломе. Прикрыла глаза и впала в чуткое забытье.

Рядом в соломе возился монашек.

— Врени… — тихо позвал он.

— А? — недовольно открыла один глаз цирюльница.

— А если бы я хотел их нанять, что мне делать?

— Шепнуть кому надо, — проворчала Врени. — Что это ты задумал, а?

— А если я никого не знаю? — настаивал Полди.

Врени рывком села и ухватила монаха за руку.

— Тогда всё. Если ты никого не знаешь, значит, тебе никто не нужен.

— Но как к вам приходят новые люди?

— Нам не нужны новые люди, — отрезала цирюльница. — Ты за кого нас принимаешь?! Думаешь, мы наёмники?!

— А как вы выбираете… — монах замялся, — с кем иметь дело?

— Тебя не касается, — жёстко ответила Врени.

Монах немного помолчал и снова заговорил:

— А почему ты решила мне помогать?

— За что мне это?! — простонала Врени. — Монах, ты собираешься спать?!

— Врени, пожалуйста, ответь мне.

— Ад и преисподняя! — еле слышно выругалась цирюльница. — Хорошо, слушай. Я не знаю. Мы не спрашиваем. Мне передали. У нас есть способы. Тебе лучше не знать.

Она помедлила.

— Те люди к этому отношения не имеют. Это другие… способы. Я шла и мне сказали, где тебя искать. Доволен?

— А… как меня описали? — спросил брат Полди.

Врени закатила глаза, но в полумраке этот жест остался без внимания.

— Тощий. Мелкий. Избитый. В рясе. О том, что ты такая заноза, мне не рассказывали.

— Вас таких много?

— Каких? — прорычала цирюльница.

— Таких, как ты. Которых могли нанять такими способами.

— Много, — сквозь зубы прошипела Врени. — Монах, ты дашь мне поспать?!

— А кому бы ты продала мою Книгу?

— Завтра, — отрезала Врени, вытянулась на соломе и демонстративно завернулась в плащ с головой.

Брат Полди страдал и духовно, и телесно. У себя в монастыре он привык к простой жизни, но там всегда было тихо и у него была отдельная келья. Здесь же… грязь, вонь, храп… он запоздало испугался насекомых, но пока никаких укусов не чувствовал. Он покосился в темноту, где мерно дышала Врени. Как у неё получалось так спокойно спать, он не понимал. Полди прислонился спиной к стене и принялся молиться, надеясь, что Заступник просветит его разум… или хотя бы поможет скоротать эту страшную ночь. Так он и задремал.