Майя Ахмедова - Ледяная Королева Страница 16

ГЛАВА 4

Где-то под утро мне приснился сон. Очень плохой сон, можно сказать, кошмар. Что именно? Я, проснувшись в холодном поту (вернее, подскочив на своем ложе как укушенная), так и не смогла вспомнить подробностей, но в груди прочно поселилось неприятное щемящее чувство. Еще некоторое время я лежала, сжавшись в комочек и бездумно глядя в неровную каменную стену, потом решительно сбросила одеяло.

Было довольно-таки холодно, и я спала не раздеваясь, поэтому сейчас мне оставалось только натянуть сапоги да набросить на плечи шубку. Терпеть не могу собираться в суете в последний момент, поэтому сразу же сгребла свои немногочисленные пожитки в сумку, а увязать одеяло в плотный тючок было делом нескольких минут. Раз уж собирались трогаться в путь сразу после завтрака, стоит быть готовой заранее — не хочется добавлять сложностей моим и без того не очень-то дружелюбным попутчикам. И все бы ничего, но на душе продолжали скрестись кошки. Много кошек, больших и настроенных весьма решительно! Странно, если учесть, что раньше, в своем таком далеком теперь мире, я не особенно страдала от подобных приступов-предчувствий — по крайней мере, острых до такой степени. Может, просто причины не было?..

У костра уже сидел волк, вежливо привставший при моем появлении, и суетились шушки, которые оживленно зашелестели в ответ на мое приветствие. Я приняла кружку с горячим травяным настоем и скользнула взглядом по пещере.

— Дин ушел проверять ловушки, скоро вернется, — пояснил Ворх, заметив мое беспокойство.

У меня снова нехорошо защемило сердце.

— Он давно ушел?

— Еще и часа не прошло, а что?

Кошки уже не просто скреблись на сердце — рвали его на куски. Недопитая кружка встала на широкий низкий чурбачок, заменявший столик. Я оглянулась и увидела в углу, где стояли сумки, лежащие на полу рукавицы — наверное, обронил, собираясь, но возвращаться не стал. Я, повинуясь какому-то наитию, дотянулась и подняла их. Вернее, успела только прикоснуться. Голова тут же бешено закружилась, перед глазами замелькали яркие цветные пятна, которые сложились в череду быстро сменяющих друг друга картинок: узкая оскаленная пасть, усеянная длинными загнутыми внутрь зубами, между которыми бился черный раздвоенный язык… яростно хлещущие по воздуху перепончатые крылья… знакомое мужественно-прекрасное лицо, залитое кровью… снег, залитый кровью… каменные глыбы и сосновые стволы, забрызганные кровью… Меня замутило, тело пронизало острой пульсирующей болью. Я зажмурилась и отчаянно затрясла головой, прогоняя видение. Потом встала и повернулась к недоуменно взиравшему на меня хищнику.

— Давай-ка его догоним! — Не дожидаясь ответа и натягивая на ходу капюшон, я рысью припустила к выходу.

Волк, не задавая лишних вопросов, сорвался следом за мной.

— Погоди, так не пройдешь — лыжи возьми!

Я от всей души чертыхнулась. Вот уж чем никогда не могла похвастаться, так это хоть какими-то способностями к зимним видам спорта, кроме разве что катания на санках с высоких горок. Еще понимаю — плавание, стрельба, теннис, пеший туризм в летнее время, даже игры с мячом куда ни шло ни ехало, но лыжи… Да без палок! Чтоб оно все …! Но волчара прав — брести пешком по уши в снегу будет еще смешнее…

— Куда он пошел? — Я кое-как приладила крепления и выпрямилась.

— Недалеко, в соседнее ущелье, но по тропе нам его не догнать.

— А если напрямик?

— Там слишком крутой спуск. Да к чему такая спешка?!

— Может, и ни к чему, дай-то бог! На месте разберемся…

Минут через двадцать, вся мокрая и растрепанная, пыхтя не хуже замученного жизнью и людьми паровоза, я уже стояла на скругленной макушке невысокой горки и, заслоняясь рукой от ослепительного утреннего солнца, безуспешно пыталась рассмотреть внизу хоть что-нибудь.

— Ворх, ты его чуешь?

— Нет, — виновато махнул хвостом хищник поневоле, — ветер весь понизу. Слышу что-то, но не пойму откуда.

Я закрыла слезящиеся глаза и с третьей попытки выровняла-таки дыхание. Придется попробовать, как сработает здесь мой фирменный «фокус-компас». Обычно этот прием выручал, если я оказывалась в лесу или просто в незнакомом мне месте. Главное — надо было четко представить, что или кого хочу найти, тогда где-то в дальних закоулках подсознания включались неведомые сенсоры, выдавая нужную информацию и направляя меня на путь истинный.

Я медленно переступала, поворачиваясь вокруг себя, и вдруг… Впечатление было такое, словно в лицо плеснули чем-то горячим, даже в глазах под закрытыми веками полыхнуло багровым. От неожиданности я пошатнулась, резко взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, и… весело заскользила вниз под горку, все больше набирая скорость. Заснеженные камни, деревья и кусты проносились мимо так быстро, что я пискнула и присела на корточки, с трудом подавляя желание уткнуться носом в колени и закрыться руками. Волк, отфыркиваясь и рыча, кубарем катился следом.

Довольно скоро я поймала себя на мысли, что, пожалуй, понимаю спортсменов-экстремалов, но тут в прогалине слева по курсу мелькнуло нечто привлекшее мое внимание. Охотник не успел далеко уйти по ущелью и о ловушках, судя по всему, забыл, поскольку был всецело занят общением с нежданным собеседником, который зажал его в тесном пространстве между ребристыми скальными выступами и прямо-таки навязывал свое общество.

Все, что происходило дальше, я видела как в замедленном кино. Хлопающая кожистыми бурыми крыльями жуткая тварь величиной с вагон вьется над самой головой Дина, который ожесточенно рубится, перебрасывая меч из одной руки в другую и отражая наскок за наскоком… жадные выпады трехпалых чешуйчатых лап с длиннющими загнутыми когтями… мелькание черного раздвоенного языка в страшной оскаленной пасти с удлиненными верхними клыками… суровое, залитое кровью лицо… руки, располосованные по самые плечи… частое мелькание черно-серебристого меча… продольно-щелевидные зрачки на фоне ярко-алой радужки, которые делали и без того узкие глаза летучей твари презрительно прищуренными… длинные пряди серебряных волос, разметавшихся по залитым кровью плечам… причудливые выкрутасы длинного чешуйчатого хвоста, который, выписывая в воздухе очередную восьмерку, неожиданным хлестким ударом плоского пластинчатого наконечника выбил оружие из руки воина… короткий полет меча, с глухим звоном ушедшего до половины в глубокий снег… длинные шипы на предплечьях парня, которыми он уже не однажды ухитрился достать в прыжке отвратную тварь по запененной морде и шуршащим крыльям…