Избранное (СИ) - Измайлова Кира Алиевна Страница 16

– Скорее бы от них отделаться, – озвучил я мысль, что вертелась у меня на языке со вчерашнего дня.

– Не любишь ты людей, Север, – фыркнул Хадрисс.

– Ты будто любишь.

– Так мне и не за что.

– А мне будто есть за что?

– Ты ж сам человек! – удивился он.

– Ну и?.. – пожал я плечами и поворошил угли в костре. Алые искры взлетали и пропадали в прозрачной лесной темноте. – Это, знаешь ли, еще не повод…

– Подобрал щенков, так, значит, ты за них теперь в ответе, – гнул свое Хадрисс.

– Ну уж нет! Сказал – за Фойрой расстаемся, дальше пусть сами барахтаются. Выплывут – молодцы, нет – туда им и дорога.

– Экий ты, – сокрушенно покачал он кудлатой головой. – А ведь в богов веришь… Вдруг тебе доброе дело зачтется? Так вроде у вас считают?

– Ага, – ответил я и глотнул воды из фляги. – Только знаешь, Хадрисс… Я однажды сделал доброе дело.

– И что?..

– До сих пор расплачиваюсь.

Он помолчал, потом крякнул и осторожно потрепал меня по плечу.

– Моя очередь извиняться, Север…

– Пустое.

– Это… – Хадрисс попытался подобрать безопасную тему для разговора, не нашел и попросил со вздохом: – Север, помоги ошейник расстегнуть. Мне никак защелку не подцепить, пальцы толстые слишком…

– Нагибайся, – велел я, нащупал замок, поддел ногтем защелку… – Похоже, заклинило ее. Повернись, я ножом попробую поддеть.

Нож я сломал. Хорошо еще, это был один из трофейных, а не мой любимый, но все равно жаль. Правда, обломком лезвия в итоге удалось расковырять замок на ошейнике, тот хрустнул и поддался.

– Уф! – шумно выдохнул Хадрисс, выпрямляясь. Все это время он просидел, согнувшись в три погибели, чтобы мне удобнее было работать. – Проклятая штуковина…

Он с ненавистью посмотрел на два металлических полукружия у себя в руках, сложил их вместе, поднапрягся – только мускулы взбугрились на руках – и переломил. И еще раз. И еще. До тех пор, пока наземь не посыпались вовсе уж мелкие обломки.

– Что? – перехватил он мой взгляд. – Не мог я его раньше сломать. Тугой слишком был, никак не подлезть!

Хадрисс задрал голову, показав широкую полосу на горле, натертую полоской металла. Затейник был наш хозяин, что и говорить. И осторожничал очень. Ну, понять его можно: если бы стая оборотней взбунтовалась, остановить их было бы не так просто. А с ошейником – другое дело, они же зачарованы.

– А с нее я ошейник снял, – добавил Хадрисс тихо. – Перед тем, как… Чтобы свободной ушла в Вековечный лес…

Он говорил о Вуррум, тут и гадать нечего.

– Я это… сейчас, – сказал вдруг он, поднимаясь. – Недолго. Луна вон, опять же…

Если бы я не знал наверняка, что оборотни не умеют плакать, я мог бы поклясться, что видел влажный блеск в глазах Хадрисса.

Он исчез в лесу совершенно бесшумно. Повисла тишина, которую нарушало только потрескивание костра, сопение моих беглецов да шумные вздохи Везунчика.

А потом тишина раскололась надвое и обрушилась мне на плечи ледяным водопадом. Казалось, даже луна содрогнулась в небесах, когда над лесом взлетел глухой, низкий, тоскливый вой…

– Что это? – прошептал вырванный из объятий сладкого сна Золот. Злата молча стучала зубами от страха.

– Волки, – равнодушно ответил я. Соврал, конечно. – Не бойтесь, с нами Хадрисс. Сюда они не придут.

Я сходил проверил Везунчика. Конь отнесся к происходящему на удивление спокойно. Впрочем, с ним за последние несколько дней произошло столько всего, что удивляться он, наверно, просто разучился.

– Это Хадрисс? – тихо спросила Эсси, возникая из ниоткуда.

– Да.

– Он… он…

– Он оборотень. По-другому не умеет.

– Я взгляну, что там?

Не дожидаясь ответа, Эсси двинулась в лес.

Вой тем временем сменил тональность, теперь в нем слышался особый перелив – так оборотни поют по весне, только не мешают серебро своих голосов с глухой и серой, как старая зола, тоской…

Где-то очень далеко эту песню подхватили настоящие волки, и не побоялись же! Значит, они все же тут попадаются, надо иметь в виду…

Эсси снова возникла рядом. Интересно, как далеко ей удалось забраться?

– Ну что?

– Он плачет, – сказала она тихо.

– Хадрисс не умеет…

– Не слезами, – перебила Эсси. – Ты же сам слышишь.

– Да, – согласился я, помолчав. – Ты права…

Хадрисс вернулся не скоро. К тому времени я успел дважды подбросить хвороста в костер, изучить обломки ошейника и кое-что придумать.

– Ничего не мог с собой поделать, – буркнул он, усаживаясь у костра. – Времени уж прошло… а все равно, как вчера было.

– Не оправдывайся, – сказал я. – Не в чем тебе оправдываться…

– А это что? – покосился Хадрисс на вываленные мною у костра предметы.

– Добыча, – ответил я и коротко объяснил, откуда взялось добро. – Сам понимаешь, целиком продавать опасно. Приметные штуки, вопросы пойдут, где взял да откуда… Твой ошейник, думаю, попрочнее серебра был, а?

– Ну так! – уловил он мою мысль и посмотрел исподлобья.

– Долю получишь, – кивнул я.

– А на кой она мне? – вздохнул Хадрисс и взял серебряное блюдо в свои лапищи. Подумал и согнул его пополам. А потом просто порвал надвое. – Ты подстели что-нибудь, а то половину растеряем!

К утру вместо нескольких уродливых предметов из драгоценного металла у меня оказалась груда перекрученных обломков. Удобно. Такой кусочек и продать можно незаметно, да и вместо монеты его наверняка примут!

– Хадрисс, ты в камнях что-нибудь понимаешь? – спросил я, разложив выковырнутые из металла самоцветы поближе к огню.

– Не-а, – зевнул он во всю пасть. – Нам они ни к чему. А что?

– Да я тоже толком не разбираюсь, – удрученно сказал я. – Поди пойми, есть тут что стоящее или нет! А сунешься с безделицей к мастеру, еще и накостыляют… если не решат, что хотел подделку подсунуть. Тогда вообще ноги бы унести!

– Смотрю, опыт в таких делах у тебя есть, – ухмыльнулся Хадрисс. – Лучше б научился камушки распознавать!

– Камушки мне обычно для другого дела нужны, – сварливо ответил я.

– Дай посмотрю, – появилась рядом Эсси. – Я немножко понимаю в этом… Только ты бери по одному и поворачивай, как я скажу, я ведь сама не могу!

Пришлось подчиниться. Так я и сидел, вертя в пальцах камни и поднося их к свету, пока не удалось разложить добычу на три кучки. В той, что поменьше, оказались самоцветы, в которых Эсси была уверена. Да и я, при всей скудости своих познаний, мог сказать, что это не стекло. Во вторую попали те, что вызвали сомнения. Ну очень уж скверно они были обработаны, в свете костра толком даже цвета не разобрать! На них решили взглянуть на солнышке. Ну а в третью попали вроде бы вовсе негодящиеся: надколотые, с трещинами… Выбрасывать их я, правда, не собирался, потом, если удастся, покажу кому-нибудь, кто в них разбирается, а пока – невелика ноша, не утянет!

– Этот вон совсем какой-то скверный, – ткнул пальцем Хадрисс в один из таких, трудноразличимого сейчас темного цвета. – Гляди, царапина какая!

– Угу, – ответил я и отбросил камешек в костер.

Зря я это сделал…

Глава 7

– Что это было? – расслышал я рык Хадрисса, когда у меня перестало звенеть в ушах. – Север! Север, чтоб тебе провалиться!..

– А? – переспросил я. Надо же, я успел еще шарахнуться в сторону, упасть и прикрыть голову руками. Привычка, верно говорят, вторая натура: хозяйские твари иногда нападали на своих, и тогда спасала только хорошая реакция. – Что это было?

– Так я тебя о том и спрашиваю! – рявкнул он.

Я сел, отряхнул золу и осмотрелся. На том месте, где горел костер, теперь осталась только довольно глубокая, мне по колено, ямина. Горящие головни и угли разметало по сторонам, и если бы не сырость, могло бы полыхнуть! Сама яма светилась ровным, медленно угасающим багровым светом, от нее явственно веяло жаром. Это походило на раскаленную металлическую болванку, я такие видал в кузне. Вот только откуда бы здесь взяться металлу, да еще нагретому?