Виталий Сертаков - Даг из клана Топоров Страница 16

– Смотри, сын мой. Чтобы меч стал прочным, мы раскаляем железную руду вместе с углем. Мы режем железо на короткие куски, связываем вместе с углем и снова перековываем, пока оно не станет белым от жара… – Олав объяснял, а сам не прекращал раздувать меха. Иногда он подменял Снорри или одного из работников с кувалдами. – Подай мне клещи… Затем мы собираем эти куски в новый пучок, обкладываем их железными полосами и снова бьем и греем. Бьем и греем! Ты запомнил?

Даг завороженно кивнул. В его темных глазах плясало пламя. Но смотрел он не на огонь, он ласкал взглядом новый меч. Он слышал звон и грохот грядущих битв!

– Теперь клинок готов, но он шершавый и тупой. Мы отдадим его Горму в полировку, – продолжил отец. – Когда старина Горм закончит, по лезвию поползут переплетенные змеи. Это называется «ковка сирийским узором», но одной ковки мало. Нам нужно закалить меч, чтобы он звенел, как голоса скальдов. Что мы делаем для этого?

– Раскаляем его снова до белых искр. Окунаем его в корыто, в первый раз с конской мочой, на пятую часть с маслом и разбавленным медом и с теми травами, что ты хранишь в кувшине, – отбарабанил Даг. – Как остынет, снова раскаляем, и так четырежды, пока змеи на клинке не совьются в новый клубок…

– Верно, сын! Против такого меча не выдержит ни один щит… А что мы делаем потом?

– Потом… потом мы будем затачивать лезвие.

– Покажи, как затачивать? – с хитрецой спросил Олав.

– Вот досюда, – Даг безошибочно отмерил треть лезвия. – Дальше точить не надо, пусть будет тупое, для отбива…

– Верно, сын мой. Мы заострим только конец, которым рубим…

– А почему он тупой? – Даг уткнул острие меча в ладонь.

– Как тупой? – рассмеялись кузнецы. – Он вовсе не тупой, с одного удара рубит голову барану!

– Нет, тупой! – уперся Даг. – У него кончик тупой. Почему у ножа, которым Фотий скоблит кожи, острие режет пальцы, а здесь – нет?

Братья замолкли. Который раз Олаву Северянину пришла в голову мысль, что с его приемным сыном происходит что-то неладное.

– Сынок, так никто не делает, – мягко возразил он. – Ни один кузнец не делает мечи с острием, как у кожевенного ножа. Ведь меч для того, чтобы викинг мог рубить врага, а не тыкать им, как палкой в лисью нору.

– А если ткнуть мечом в живот? – Даг смотрел на отца не моргая. Олаву стало неуютно под взглядом этих темных, чуть раскосых глаз. – Если сделать его длинным и острым? Если не махать, а ткнуть в горло?

Олав Северянин задумался.

– Но тогда всем придется драться по-другому, – возразили дядья. – Так нельзя! Для такого удара есть копье. Кто же научит наших викингов тыкать мечом? По слухам, так поступают кочевники, что состоят на службе у кейсара Бризанта. Но даже кочевники орудуют не мечами, а копьями…

– Я научу! – торжественно заявил Даг. – Я научусь сам и научу других. У меня будет самая сильная дружина на свете!

– Олав, я думаю, из твоего младшего не получится кузнец… – Несмотря на деревяшку, старина Горм, как всегда, подошел бесшумно. – И я думаю, Олав, из него получится не просто ополченец… Может, тебе следует взять мальчика с собой в Старую Упсалу на праздник Большой жертвы? Может, следует заколоть пару черных овец, чтобы конунг-жрец предсказал мальчику будущее?

Родственники следили, как маленький Даг с пыхтением пытается взмахнуть боевым саксом.

– Ты полагаешь, малышу место в хирде ландрмана? Но я бы не желал ему такой участи – грабить собственных родичей и друзей. Это прежде мы гордились тем, что состояли в лейдунге. Ныне и свободное ополчение – уже не то…

– Нет, становиться прислужником ландрмана я ему не желаю, – с отвращением заявил Горм. – Однако слугам Одина и Тора нужны молодые помощники.

– Клянусь кровью асов, ты прав, – кузнец остервенело навалился на ручки мехов. – Я спрошу совета у асов. Если парню суждено быть умнее нас, то, может, ему место в Упсале, у золотого трона Одина?

Весьма вероятно, что отец сразу отвез бы Дага к святилищам в Упсалу, и жизнь мальчика потекла бы совсем иначе. Но очень скоро произошли события, круто изменившие планы Олава Северянина…

Как-то за ужином одноногий скальд напомнил об одном важном деле:

– Олав, ты признал найденыша сыном? Посмотри на него, мальчик не похож: на нас. Он темноглазый, и кожа его темнее нашей. Но он нам стал родным. Ему исполнится семь, и тебе придется отдать его в другой дом, но…

– Ты прав, Горм. Пора признать его сыном, – опомнился кузнец. – А ну принесите мне сапог!

Домочадцы оживились. В предвкушении маленького праздника и дармового угощения к дому Олава потянулись хускарлы и трелли. Племянники наперегонки понеслись за громадным кожаным сапогом. Освободили место, сапог водрузили в центре зала. Женщины бросили работу, мужчины прекратили разговоры. Требовалось многое починить, зашить, залатать, но в скромном празднике все нуждались еще больше.

Из подпола выкатили бочонок с элем. Родичи выстроились в ряд, старый Горм ударил в ладоши и запел кусочек из драпы, сочиненной им за обедом. Звучало очень красиво:

Крови волку вволюЮный витязь даритСталь разит злодеевНа свободных бондовПоднимавших руку…Юный витязь греетДланью меч разящий…

Хильда, подпевая, стала разливать по кружкам желтую пахучую пену. Теперь все хлопали в ладоши, но поочередно женщины и мужчины, а девчонки постукивали кружками. Следовало изобразить радость такую же, как при рождении настоящего сына. Хильда успела переодеться в праздничное платье и заставила переодеться дочерей. В волосы вплели цветные ленты, на щиколотки и запястья надели костяные браслеты…

Первым босую ногу в сапог поставил хозяин, за ним, по старшинству, братья, затем племянники и дальние свободные родичи. Самый маленький – Даг, он сумел влезть в сапожище обеими ногами. Родичи захохотали, появился повод опрокинуть еще пару кружек.

Эль – не то что горькое пиво, он сразу бьет в голову, кружит мысли, разносит по костям тепло. После второй кружки эля Горму принесли кантеле из челюстей щуки. Звонко запищали струны из тонких жил, звук полился чистый и высокий, точно далекий плач. Старушки тоже уронили слезу, все поочередно гладили Дага по голове, совали ему гостинцы. Сладкое нашлось только у бабушки Унн, она всю зиму хранит диковинные сухие ягоды с далекого юга, дядя Свейн называет их инжир. Чтобы разгрызть инжир, его приходится вымачивать в кипятке, но у Дага крепкие зубы!

Сестры пошептались и подарили братцу красивую ветку прошлогоднего дягиля и сани, вырезанные из мыльного камня. Другая бабушка сняла с шейного ожерелья целых три стеклянных шарика – большое богатство! Третья бабушка, теща Снорри, достала из сундука рукавицы – теплые, длинные, с завязками на локтях. Но самый ценный подарок сделал дядя Сверкер. Он лично выковал для Дага маленький меч. Олав схватил длинноволосого малыша, посадил к себе на колено: